Забудь все это. Сосредоточься. Превратись в логически мыслящий автомат.
В конце концов Макс глуп. Его сконструировали не для того, чтобы он разоблачал обманщиков, если не считать одной очень узкой области. Его критерии… архаичны, как в анекдоте о Платоне, который назвал человека двуногим существом без перьев, а Диоген ощипал петуха и заявил, что он точно соответствует этому определению, после чего Платон внес уточнение, добавив, что человек — это двуногое существо без перьев и с плоскими ногтями. Но какое отношение все это имеет к Максу? Холлорен яростно тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Но перед ним по-прежнему вставал человек по Платону — шестифутовый петух без единого перышка на теле и с очень плоскими ногтями.
Макс уязвим. У него должно найтись слабое место. В отличие от Платона он не может вносить уточнения в свои определения. Он не в состоянии отойти от них, как и от всего того, что из них логически вытекает.
— Черт побери! — сказал Холлорен вслух. — По-моему, я-таки нашел способ.
Он попытался обдумать его подробнее, но обнаружил, что на это у него уже нет сил. Оставалось только одно: попробовать, а там будь что будет.
— Макс, — сказал он шепотом, — вот идет ощипанный петух, а вернее, неощипанный петух. Сунь-ка это в свою космологию и прожуй хорошенько.
Он сам хорошенько не понимал, что, собственно, хочет сказать, но твердо знал, что сейчас сделает.
Капитан Битти и лейтенант Джеймс вернулись в лагерь в конце третьего земного дня. Холлорена они нашли без сознания. Это было следствием большого обезвоживания и солнечного удара. В бреду он кричал, что Платон пытался не пустить его в лагерь, и тогда Холлорен превратился в шестифутового петуха без плоских ногтей и тем посрамил ученого философа и его дружка робота.
Макс напоил его, завернул в мокрое одеяло и соорудил над ним светонепроницаемый тент из двух слоев пластика. Дня через два Холлорен должен был совсем оправиться.
Но перед тем, как потерять сознание, он успел написать на листке:
«Без пароля не мог вернуться. Сообщите, чтобы завод ввел в роботов ГР аварийный контур».
Битти не мог добиться от Холлорена никакого толку, а потому стал расспрашивать Макса. Он узнал все подробности о том, как Холлорен ушел на разведку, и про многочисленных инопланетян, которые выглядели точно так же, как Холлорен, и о том, что говорили они и что говорил Холлорен. Это-то было понятно: Холлорен отчаянно искал способа проникнуть в лагерь.
— Но что произошло после этого? — спросил Битти. — Как он все-таки проник в лагерь?
— Он не «проник», — ответил Макс. — Он просто вдруг уже был там.
— Но как он прошел мимо тебя?
— Он не проходил. Это было бы невозможно. Просто мистер Холлорен был уже внутри лагеря.
— Я не понимаю, — сказал Битти.
— Говоря откровенно, сэр, я тоже не понимаю. Боюсь, что на ваш вопрос может ответить только сам мистер Холлорен.
— Ну, когда еще Холлорен начнет разговаривать! — сказал Битти. — Но если он нашел способ, наверное, и я сумею его найти.
Битти и Джеймс долго ломали голову над этой задачей, но так и не нашли ответа. Для этого они недостаточно отчаялись и недостаточно озлились, и мысли их шли совсем не по нужному пути. Чтобы понять, каким образом Холлорен проник в лагерь, необходимо было посмотреть на заключительные события глазами Макса.
Жара, ветер, птицы, скалы, солнца, песок. Я игнорирую все постороннее. Я охраняю границы лагеря от инопланетян. Что-то приближается ко мне со стороны скал, из пустыни. Это большое существо, волосы свисают с его головы, оно бежит на четырех конечностях.
Я приказываю ему остановиться. Оно рычит на меня. Я снова приказываю остановиться, более резко, я включаю мое оружие, я угрожаю. Существо рычит и продолжает ползти к лагерю.
Я вспоминаю инструкции, чтобы спланировать дальнейшее поведение.
Я знаю, что люди и инопланетяне — это две категории разумных существ, характеризующиеся способностью мыслить, что подразумевает способность выражать мысли с помощью речи. Эта способность неизменно пускается в ход, когда я приказываю остановиться.
Люди, когда у них спрашивают пароль, всегда отвечают правильно.
Инопланетяне, когда у них спрашивают пароль, всегда отвечают неправильно.
И инопланетяне, и люди, когда у них спрашивают пароль, всегда отвечают — правильно или неправильно.
Поскольку это всегда так, я должен сделать вывод, что любое существо, которое мне не отвечает, вообще неспособно отвечать и его можно игнорировать.
Птиц и пресмыкающихся можно игнорировать. Это большое животное, которое ползет мимо меня, тоже можно игнорировать. Я не обращаю внимания на это существо, но я включил все мои органы чувств на полную мощность, потому что мистер Холлорен где-то ходит по пустыне, а кроме того, там молится инопланетянин — джемисдар.
Но что это? Мистер Холлорен чудесным образом вернулся в лагерь, он стонет, страдая от обезвоживания и солнечного удара. Животное, которое проползло мимо меня, исчезло бесследно, а джемисдар, по-видимому, все еще молится среди скал…
Джон ЭЗЕРТОННЕЖДАННО-НЕГАДАННО
Один за другим все шестеро вошли и сели на свои места. Председательствующий Маскиссон без всяких околичностей перешел к делу:
— Джентльмены! По имеющимся у меня абсолютно достоверным сведениям, происходит сброс мусора и промышленных отходов в Индийский океан. Заводы Хула угрожают превратить его в…
На всех лицах появилось одинаково тоскливое выражение, а мученические взгляды поднялись к потолку: вечно эта проблема — и, как всегда, никакого пути к ее разрешению.
— От мусора просто деваться некуда, — сказал Маскиссон, — и мы должны найти выход. Но, как все мы хорошо знаем, наш первый долг — содействовать тому, чтобы у предметов широкого потребления была короткая жизнь.
Все как один они поднялись на ноги, благоговейно произнося священную формулу:
— Хвала Износу!
Потом сели, покачивая головами — все, кроме Барнса из департамента экономики, который помахал рукой, чтобы привлечь к себе внимание председателя.
— Я нашел подрядчика. Берется ликвидировать любой хлам. Я проверял: действительно может.
Он как будто не замечал враждебных взглядов, устремленных на него остальными, хорошо помнившими, что Барнс однажды уже брался за это дело. Тогдашний «подрядчик» попробовал было перепродать использованное. Ему дали двадцать лет за семикратное превышение срока пользования предметами потребления, а проблема попрежнему оставалась и стояла теперь острее, чем когдалибо. И вот этот дурак Барнс подсовывает им еще одного мошенника!
Не успел Маскиссон рта раскрыть, как Барнс резким движением распахнул дверь и ввел в комнату заседаний широко улыбающегося круглого человечка в сверкающем металлоновом костюме.
— Сейчас, джентльмены, мистер Грипфайлер вам все покажет, — сказал Барнс, явно гордясь своей находкой.
Мистер Грипфайлер заулыбался еще лучезарнее. Щелкнув замком, он открыл свой саквояж из этернаметалла и извлек оттуда изящную машинку, сделанную из прозрачного органического камня и полированного дюраметалла. В самой его середине, в переплетении платиновых проволочек, покоился небольшой дюраметаллический ящичек с двустворчатой крышкой из раковин моллюска.
— Вот, джентльмены, моя Чудо-Мельница. Ликвидирует любые материалы, не выделяя при этом никаких твердых, жидких или газообразных отходов.
— И абсобритву тоже? — попробовал пошутить Хуп. Неудачная шутка: кто не знал, что из всего, созданного могучей техникой, ничто так плохо не поддается ликвидации, как эти небольшие, но опасные блестящие лезвия? Сделанные из этернаметалла со специальными добавками, они никогда не тупились, но в связи с недавним повышением квоты на продукцию компании «Абсобритва» никому не разрешалось бриться одним и тем же лезвием больше одного раза. Отступления от этого правила могли оказаться губительными для экономического цикла.
— У вас не найдется одной? — спросил мистер Грипфайлер.
Одна нашлась — в керамосинтетической умывальной комнате рядом с комнатой заседаний. Раздвинув толстым пальцем ракушечные челюсти своего прибора, мистер Грипфайлер бросил абсобритву в ящичек. Челюсти сомкнулись. Мистер Грипфайлер нажал на кнопку. На какоето мгновение проволочки накалились докрасна, потом снова стали матово-белыми.
Мистер Грипфайлер развел створки в стороны. Абсобритвы внутри не было! У присутствующих создалось впечатление, что на глазах у них проделали фокус, требовавший необычайной ловкости рук. Они стали давать мистеру Грипфайлеру носовые платки, перочинные ножи, наручные часы — в общем всякие мелочи, которые в ближайшем будущем они были обязаны спустить в мусоропровод и заменить новыми. И каждый раз, даже тогда, когда небольшой ящичек оказывался набитым доверху, мистер Грипфайлер ликвидировал все, что в нем было, ликвидировал так, что от содержимого не оставалось и следа.
Молчание нарушил Маскиссон:
— Лично меня это убедило, но хотелось бы услышать мнение остальных.
Ответом ему были энергичные кивки и возгласы:
— Берем! Скорее подписывайте с ним контракт!
Они приняли условия мистера Грипфайлера. Он не подвел их, и вскоре на Земле уже работали с полной загрузкой пятьсот Чудо-Мельниц, послушно проглатывавших все, что люди считали мусором и отбросами.
Но никому не пришло в голову спросить у мистера Грипфайлера, куда это все девается. Главное — проблема была решена. Остальное уже никого не интересовало.
Блурро-IV сидел на скамейке из магния, лениво разглаживая складки своей фиброидной тоги. В мире 80 704 года, в котором жил Блурро, проблем больше не было. И немалую роль тут сыграла Чудо-Мельница, возникшая, по преданию, из нильского ила где-то около 2080 года. История вопроса никого не интересовала — знали только, что эти благословенные машины с челюстями из ракушек берут на себя заботу обо всем хламе, который производит или может произвести человек. Все шло в божественную Чудо-Мельницу и исчезало в