— Что вы имеете в виду?
— Очень сосредоточенный. Словно погружен в себя. И вид у него такой… болезненный, что ли.
— Вы его хорошо разглядели?
Служительница пожала плечами:
— Да вроде неплохо.
— Можете описать? Это очень важно. — Горелов достал блокнот и ручку.
— Ну… он высокий, — неуверенно начала женщина, — худой, волосы темные, пострижен коротко. Усов и бороды нет, глаза какого цвета, не знаю, черты лица… обычные.
— А особые приметы? — с надеждой спросил Горелов. — Бородавки, родинки, шрамы?
— Точно! — воскликнула смотрительница, но тут же, словно испугавшись собственного голоса, перешла на шепот. — Есть у него шрам! Маленький, в форме полумесяца, под правым ухом. Он в последний раз так долго стоял перед алтарем Кали, что я успела его разглядеть.
— Вы бы его узнали, если б увидели? — спросил Горелов, записывая все, что говорила женщина.
— Конечно.
— Хорошо. Спасибо. Можно вас попросить после дежурства заехать в управление, чтобы составить фоторобот этого человека?
— Вы серьезно? — Женщина была поражена.
— Да, это очень важно. Так что если вы не заняты…
— Я поеду, — перебила смотрительница. — Что за вопрос!
— Спасибо. — Опер широко улыбнулся, чтобы закрепить успех. — Я еще похожу, а если вы вдруг вспомните какую-нибудь деталь или увидите того человека, подайте знак, ладно?
Женщина серьезно кивнула.
Когда зазвонил сотовый, Самсонов поднимался на крыльцо управы.
— Алло? — ответил он, видя, что на экране высветилась фамилия Дремина.
— Ты где?! — Голос у следака был взволнованный.
— В управе, — ответил следователь, открывая дверь. — А что?
— Бегом к Башметову! Мы все у него!
Что-то в тоне Дремина заставило Самсонова в прямом смысле слова побежать в кабинет начальника. Когда он влетел туда, то понял, что дело куда серьезней, чем он мог ожидать: Павел Петрович лежал на диване бледный, на лицах Дремина, Морозова, Коровина и остальных было написано смятение. Пахло табаком и корвалолом.
— Что случилось?! — резко спросил Самсонов.
Вместо ответа Башметов указал на стол. Там лежал листок.
— Только не хватай! — предупредил Морозов. — Вдруг отпечатки есть.
— Учи еще! — пробормотал Самсонов, наклоняясь над столом. Он впился глазами в набранные на компьютере строчки.
— Валера! Это… тебе! — едва слышно проговорил Башметов.
«Дорогой старший лейтенант Самсонов, — начиналось послание, — мы с вами не знакомы, но вы слышали обо мне. Это я принес в жертву вашу сестру. Каково же было мое изумление, когда я узнал, что именно вам поручили изловить меня. Думаю, вы должны чувствовать охотничий азарт: у вас появилась возможность отомстить. Бедняга Хоботов, которого осудили за мое первое преступление, конечно, был ни при чем — думаю, вы и сами это уже поняли. Так что придется вам все начинать сначала.
Я увидел в подобном стечении обстоятельств знак судьбы и решил, что не стоит противостоять карме. Раз нам суждено встретиться, пусть так и случится. Но вам придется постараться. Полагаю, вам стимул не нужен — у вас он и так есть, — а вот вашим коллегам он не помешает. Поэтому я похитил дочь вашего начальника. Кажется, ее зовут Вероника. Прелестное существо, и такое юное. Думаю, Кали будет довольна.
У вас есть время, хоть и немного. Следующую жертву я принесу в пятницу, в час Козерога. Удачи, господин следователь!»
Самсонов выпрямился, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он медленно опустился на бортик дивана, на котором лежал Башметов.
— Это правда? — спросил он, глядя в пол. — Ника пропала?
— Да! — прохрипел Башметов. — Ее нигде нет! Валера, найди ее! — Голос у полковника стал высоким, в нем послышались истеричные нотки. — Я… я!.. — Он задыхался.
— Вызовите врача! — Самсонов резко встал. — Павел Петрович, кого отправили на место похищения?
— Какое, к черту, место?! — почти плача, отозвался тот. — Никто не знает, где она пропала!
— Как?
— Ника поехала по магазинам. Одна. Должна была с подружкой, но та не смогла. Что-то там с ее парнем — вроде они поссорились и теперь выясняют отношения. Ника все это выложила мне по телефону, я особо не вслушивался. — Башметов перевел дух и пошевелил губами, словно собираясь с мыслями. Было заметно, что он старается взять себя в руки, но у него не выходит. Самсонов его отлично понимал. — Она сказала, что поедет в торговый центр. Кажется, в «Апраксин двор». А потом… пришло вот это! — Дрожащий палец указал на письмо похитителя.
— Когда именно?
— Полчаса назад, — ответил за начальника Дремин. — Нике не дозвониться. Дома ее нет, у подружек и знакомых тоже. Думаю, в записке правда, Валер.
— Где конверт?
— У Полтавина.
— В нем было что-нибудь еще?
— Да. Ароматическая палочка.
Самсонов нахмурился:
— Какая еще палочка?
— Ну, знаешь, такие, которые нужно зажигать дома. И они пахнут всякими экзотическими…
— Тоже на экспертизе? — перебил Самсонов.
— Конечно.
— Имбирь! — прохрипел вдруг Башметов.
— Что? — обернулся Самсонов.
— Это была палочка имбиря, — пояснил Дремин. — Павел Петрович узнал запах.
— Понятно. А что такое час Козерога? — спросил Самсонов, еще раз пробежав глазами послание убийцы.
— Без понятия, — отозвался Дремин. Остальные в ответ на вопросительный взгляд следователя только покачали головами.
— Узнай! — велел Самсонов. — А что эксперты?
— Едут.
— Полтавин?
— С ними.
Самсонов бросил взгляд на Башметова.
— Павел Петрович, мы ее найдем! — сказал он, но начальник только отмахнулся. В глазах у него стояли слезы.
Следователь поднялся и направился к выходу.
— Узнай, что такое час Козерога, — напомнил он Дремину, проходя мимо.
— Конечно, — кивнул тот.
Следак выскользнул из кабинета за Самсоновым.
— Валера, это полная…! — Он осекся, качая головой.
— Знаю! — сказал Самсонов, прислоняясь к стене. — Надо его поймать. Слышишь?!
— Слышу, — тихо ответил Дремин. — Вот только как?
— Любой ценой! — проговорил Самсонов. — Любой, понимаешь!
Дремин медленно покачал головой:
— Знать бы, кому ее заплатить.
В коридор выскочил Коровин с телефоном в руке. Его и без того вечно удивленные глаза были расширены сильнее обычного.
— Мужики, Горелова порезали! — крикнул он, резко останавливаясь. — Он в больнице! Только что позвонили!
— Что?! — нахмурился Самсонов, чувствуя, что голова начинает идти кругом. — Кто порезал?
— Похоже, наш клиент! Тот, который прислал письмо.
— А как Горелов? — спросил Дремин. Вид у него был растерянный.
— Жив, но в тяжелом состоянии. Мы с Морозовым собираемся к нему.
— Я с вами, — решительно отозвался Самсонов.
— Я тоже! — заявил Дремин.
— Узнай, что такое час Козерога! — остановил его Самсонов. — И чтобы остальные тоже работали! В больнице хватит нас троих, приедем — доложимся! Все, не обсуждать! — прикрикнул он, видя, что следак открыл рот. — Займитесь Никой, черт побери!
Дремин молча кивнул. Из кабинета вышел Морозов.
— Валера едет с нами, — сказал ему Коровин. Тот кивнул.
— Горелову располосовали живот ножом, — сказал он. — Даже кишки пропороли.
— Он выкарабкается, — твердо сказал Самсонов, хотя понятия не имел, насколько серьезны раны.
— Дай-то Бог! — пробормотал Морозов, доставая на ходу карманную пепельницу.
Полицейские вышли из управы и направились к своим машинам.
— Я поеду первым! — крикнул Коровин.
Самсонов влез в «Шевроле» и завел мотор. В голове вихрем кружились мысли. Было ясно, что они столкнулись с человеком крайне опасным: религиозный фанатизм сочетался в нем с хладнокровием и интеллектом. Оставалось лишь надеяться, что он — один из тех, кто хочет, чтобы его остановили. Иначе зачем он отправил Самсонову письмо?
Следователь вывел машину на дорогу. В голове вертелась строка из песни: «Ты не мой спаситель, но податься мне некуда».
Может, убийца прав и жизнью правит судьба?
Глава 3«Сады фараона»
В больнице пахло лекарствами и каким-то средством от насекомых. Похоже, тут совсем недавно травили тараканов или клопов. Самсонов и двое оперов поднялись на третий этаж, где столкнулись еще с двумя полицейскими, дежурившими в коридоре отделения реанимации.
— Что говорят врачи? — спросил Самсонов, когда все обменялись приветствиями.
— Все плохо, — отозвался один из оперов. Его фамилия была Курников, он работал в управлении всего полгода.
А вот второй опер, Владимир Рогожин, скоро должен был сам стать следователем.
— Как это случилось? — спросил Морозов, обращаясь к нему.
— У нас есть показания только двоих прохожих, вызвавших «Скорую», и смотрительницы из Кунсткамеры, — ответил Рогожин, доставая блокнот. — Я тут пометил самое главное. Значит, так: похоже, Горелов выяснил, что зал Индии посещает подозрительный тип. Вдруг тот заявился полюбоваться на алтарь Кали. Смотрительница указала Горелову на него, и он пошел за посетителем. Они вышли на улицу, и там Горелов представился. В ответ тот тип полоснул его ножом по животу и скрылся.
— Похоже, это наш клиент, — заметил Коровин.
— Наверняка, — кивнул Самсонов. — Что с личностью преступника?
— Фоторобот составляется, показания свидетелей записываются. Но тут надежды немного, потому что все произошло очень быстро. Не думаю, что кто-то успел толком разглядеть нападавшего.
— Горелов разговаривал со смотрительницей. Я хочу с ней встретиться.
— Она в отделении, потом можно отвезти ее к нам в управу, — сказал Курников.
— Организуй, ладно?
— Конечно.
— Горелов будет жить хотя бы? — вмешался Морозов.
— Никто ничего не говорит, — ответил Рогожин. — Думаю, врачи и сами не знают.
— Остается лишь надеяться, — добавил Курников.
— Его родным сообщили? — спросил Самсонов.