Самсонов кивнул:
— Это я тем более смотреть не буду.
Дремин усмехнулся.
— Похоже, я ошибся с ориентацией подозреваемого, — сказал Самсонов.
— В смысле?
— Ну, когда мы обнаружили, что убийца раздел девушку перед тем, как сунуть в утилизатор, я решил, что он — гетеросексуал.
— Ерунда, это было просто предположение.
— А где «Газель»? — спросил, отворачиваясь от окна, Самсонов.
— Уже объявили в розыск.
— Почему ее нет перед домом?
— Гаража у Мечева не было, мы уже проверили. Может, он ее где-нибудь бросил.
— Зачем?
— Без понятия.
В кармане ветровки завибрировал мобильник. Самсонов вытащил его и взглянул на экран:
— Это Морозов. Алло?
— Валер, я только что был у Лукина.
— Быстро ты.
— Сегодня на шоссе свободно, пробок нет. Вечером будет хуже, когда все на дачи поедут.
— Что там с Лукиным?
— Да ничего.
— В смысле?
— Нет его. Дом заперт, и соседи сказали, что не видели его с утра.
— А он что, выходит?
— Иногда.
Самсонов подумал, что бывшему полицейскому нужно было покупать наркотики и доставать где-то на них деньги — просто в тот раз, когда он его видел, Лукин произвел на него впечатление человека, который уже не в состоянии выйти из дома. Тогда Самсонов решил, что дурь ему завозит дилер.
— Ты уверен, что Лукина нет дома?
— Абсолютно. Даже замок на двери висит.
— Ладно, возвращайся.
— Ок.
Закончив разговор с Морозовым, Самсонов набрал номер Коровина.
— Как у вас дела? — спросил тот с ходу.
— Долго объяснять. Нет сейчас времени. Надо определить местонахождение мобильного телефона.
— Включенного?
— Да.
— А где он, по-твоему, находится?
— Если бы я знал, то не…
— Это я понимаю, — перебил Коровин. — Я имею в виду: в Питере, или в Ленобласти, или вообще за границей?
— Думаю, первое или второе.
— Хм.
— А что? — напрягся Самсонов.
— Видишь ли, в городе определить местонахождение телефона можно намного точнее.
— Почему?
— Ты знаешь, как вообще это делается?
— Понятия не имею.
— Мобильник, если он включен, посылает каждые полчаса сигнал на станцию связи. Даже если по нему не говорят, понимаешь? У этого сигнала определенный радиус действия, так что можно, накладывая их друг на друга, сузить зону поиска. Чем больше станций принимают от телефона сигнал, тем точнее определяется его местонахождение.
— Ясно. Значит, за городом…
— Мы сможем определить, где телефон, с точностью до полукилометра. Примерно.
— Это многовато.
— От нас тут ничего не зависит, Валер.
— Ладно, я тебе сейчас скину данные на мобильник, займись им сразу, ладно?
— Как это связано с нашим делом?
— Предположительно, это телефон Вероники. Позвони ее матери и уточни.
— Все сделаю.
Самсонов отключился и достал блокнот.
— Давай продиктую, — предложил Дремин.
— Спасибо.
Самсонов набрал эсэмэску и отправил ее Коровину. Затем сразу позвонил ему:
— Получил?
— Да.
— Отлично. До связи. Подождем, — сказал он Дремину, отключившись.
Тот кивнул.
— Думаешь, мы ее найдем? — спросил он, понизив голос.
— Конечно, — ответил Самсонов. — Обязательно.
Он хотел добавить «живой или мертвой», но передумал: это и так было ясно.
— Извини, мне надо сделать еще один звонок.
— Конечно. — Дремин отошел и присоединился к группе, производившей обыск. Кто-то протянул ему пару белых перчаток.
Самсонов набрал номер Карины. Он не представлял, что скажет ей, но надеялся, что девушка уже приехала в управление и дожидается его там.
В ухо неслись долгие гудки. Трубку никто не брал. Секунд через десять Самсонов перезвонил — с тем же результатом. С досадой он отключился и набрал номер дежурного:
— Алло, это Самсонов. Девушку задержали? Ту, о которой я предупреждал.
— Никто не приезжал, — ответил полицейский.
— Точно?
— Абсолютно, Валер.
— Ладно, но если приедет…
— Никуда не выпущу, не сомневайся.
Самсонов отключился и задумался: на душе у него было неспокойно. Почему Карина не отвечала и не приехала в управление, несмотря на данное обещание? Мог ли Мечев догадаться по их с Кариной разговору, что раскрыт? И если да, то что он предпринял?
Следователь решил перезвонить девушке еще раз, позже.
Рогожин сверился с адресом и толкнул стеклянную дверь модельного агентства «Моделс Фэшн Эджент групп». Здесь работал Чуприн Василий Максимович — именно его избил когда-то подозреваемый в убийствах девушек архитектор. В кармане у опера была распечатанная на принтере фотография, хотя полицейский знал, что она едва ли пригодится: конечно, ему сразу укажут на того, кого он ищет, стоит лишь продемонстрировать удостоверение.
Рогожин прошел на ресепшн и кивнул приветливо улыбнувшейся блондинке в белой блузке с бейджем на левой стороне пышной груди.
— Сержант Рогожин, — представился он, положив перед ней раскрытое удостоверение. — Уголовная полиция. — Он знал по опыту, что эта фраза сразу располагает к тебе людей.
Глаза у девушки округлились, и она почти полминуты молча смотрела на Рогожина. Он не торопился.
— Чем могу помочь? — пробормотала она наконец заученную фразу.
— Мне нужно поговорить с Василием Максимовичем.
— С кем?
— С Чуприным.
— А-а. — Девушка пару раз моргнула.
— Где я могу его найти?
— Там. — Наманикюренный пальчик указал направо.
— Спасибо. — Рогожин сгреб удостоверение и направился в сторону черной двустворчатой двери.
Когда он вошел, в его сторону мгновенно обратилось десятка два лиц: мужчины и женщины, яркие, будто собрались на карнавал. Рогожин остановился, пытаясь понять, куда попал.
— Вы кто?! — Манерный голос принадлежал парню с ядовито-зелеными волосами, державшему в руках ножницы и баллон с лаком. — Опоздали, что ли?
Рогожин продемонстрировал удостоверение:
— Полиция.
— Мы что-то нарушили? — Парень обернулся к остальным, словно ища у них поддержки. — Но у нас просто кастинг!
— Мне нужно видеть Василия Максимовича Чуприна. — Рогожин обвел присутствующих взглядом.
— Вася! — крикнул парень, бросая ножницы на трюмо, перед которым сидела девушка с рыжей копной волос, напоминавших закрученную спиралью гору. — Это к тебе.
Из толпы выступил мужчина лет тридцати. Худощавый, коротко стриженный, с искрящейся серьгой в ухе.
— Я вас слушаю, — проговорил он, нервно дернув головой.
— Вы — Чуприн? — уточнил на всякий случай Рогожин.
— Да-да! В чем дело? Мы тут очень заняты.
Полицейский показал удостоверение.
— На несколько слов.
Чуприн огляделся. Они с опером словно находились в центре сцены: все пялились на них и чего-то ждали.
— Ладно, только ненадолго.
— Конечно.
Рогожин и Чуприн вышли.
— Я не понимаю, что вы хотите, — проговорил, дернув головой, Чуприн. — Давайте сюда. — Он показал на четыре кресла, стоявшие вокруг журнального столика. — Пока нет никого.
Они сели напротив друг друга. Чуприн зажал ладони между коленей и выжидающе уставился на полицейского.
— Так что вам нужно? — спросил он.
— Помните дело об избиении? Вы обвиняли некоего Мечева в том…
— Что он поднял на меня руку! — перебил Чуприн. — И что? Суд мне не поверил. Все решили, что я оболгал его из ревности. Я даже боялся, что мне придется отвечать за клевету! — Он фыркнул. — Бред! Я пострадал, и я же оказался виноватым! — Он покачал головой.
— Мечев был вашим любовником?
— Это не давало ему никакого права бить меня! Эта скотина сломала мне руку в двух местах, не говоря уж о сотрясении мозга. Я три недели провалялся в больнице.
— Расскажите, из-за чего возникла ссора.
— Зачем? Я тогда все подробно изложил. Между прочим, представляете, через что мне пришлось пройти во время всего этого? Один гей жалуется на другого из-за того, что тот его отметелил!
— Нелегко вам пришлось, — терпеливо проговорил Рогожин.
— Да уж!
— Так что стало причиной?..
— Он решил, что я рылся в его вещах.
— В смысле? Разве вы не жили вместе?
Чуприн фыркнул:
— Жили, естественно! Поэтому я и решил, что ничего страшного не случится, если я наведу порядок и разложу его барахло. Лучше бы я этого не делал.
— Вы нашли что-то особенное?
Чуприн пожал тощими плечами:
— Да нет.
— Тогда почему…
— Он так разъярился? Понятия не имею.
— Не знаете до сих пор?
— Нет. Думаю, у него малость с головой не в порядке! — раздраженно сказал Чуприн. — Это все? Мне действительно надо работать.
Рогожин встал.
— Есть подозрения, что ваш бывший любовник — убийца, — сказал он. — Так что вам, можно сказать, еще повезло.
— Как? — Глаза у Чуприна вылезли на лоб. — Кто?
— Мечев.
— Это невозможно!
— Почему это?
— Он не такой! Совсем! — Чуприн вскочил с кресла.
— Он вас избил, — напомнил Рогожин.
— Он был в ярости. Но чтобы убить?!
— И тем не менее. Если вдруг вспомните еще что-нибудь, позвоните. — Рогожин протянул Чуприну свою визитку. Тот взял ее и машинально сунул в задний карман джинсов.
— Говорю вам, он не мог никого убить! — проговорил Чуприн почти умоляюще. — Тот инцидент… это было… случайно. Он просто разозлился.
— Вы знаете, кто обеспечил ему алиби?
— Да. Танцоришка из стрип-клуба. — Чуприн презрительно скривился. — Пьер! На самом деле его зовут Петр Жуков.
— Почему он это сделал?
— Думаю, это очевидно.
— Они были любовниками?
— Естественно.
— Откуда вы знаете? Мечев сказал вам?
Чуприн покачал головой:
— Нет, он ничего не говорил. Но, по-моему, это и так ясно. Разве нет?
— Что ж, спасибо. И извините, что отнял у вас время.
— А… кого он убил?
— Пока не могу сказать.
— Вы уверены, что это он?