- Но я же не привожу его в дом. – Элеонор замялась. – Это совсем другое.
- А ты думала, что будет, если о твоих приключениях узнает Валдомиру? – не унималась Нана. – Представь, как он обрадуется, когда узнает, что ты посещаешь молодого юношу? Вполне может приревновать тебя. И что тогда? Мой тебе совет: не поддавайся влиянию Режины, будь хитрее и помни, что ты тоже не без греха.
- Ты предлагаешь мне смолчать? – Элеонор вскипела. – Да он бросил мне вызов. Это пощечина. Привести в дом какую-то девку. И нечего нас сравнивать. Я веду себя пристойно, мои отношения ни на секунду не вышли за рамки приличий. – Она отпила глоток вина. – Дочери правы! Я еще пока его жена и не позволю со мной так обращаться!
- Тогда перестань опекать своего «Пикассо»!
Подошла Режина, и разговор подруг оборвался.
- У меня есть замечательная идея: собраться вечером в доме отца и устроить им торжественный прием. Представляешь, они входят в темную комнату, зажигают свет, и – оп – мы хлопаем им в ладоши!
- А отец, будет ли он рад нашему появлению?
- Но мы только поприветствуем его даму, я не вижу ничего в этом плохого. – Режина улыбнулась так, что внутри у Элеонор что-то екнуло.
- Хорошо, но мне надо переодеться, - Элеонор поднялась, - я приду сразу туда.
Подруги ехали в молчании, лишь у самого дома Нана не выдержала и сказала:
- Режина – твоя дочь, понимаю, но она крутит тобой как хочет, а ты идешь у нее на поводу. Зачем тебе эта торжественная встреча?
- Не думай, что я – несмышленый ребенок, пошла у кого-то на поводу. Нет, все не так. Пусть я буду выглядеть полной дуррой, но мне самой страшно хочется там побывать и увидеть все своими глазами.
Нана промолчала, однако подумала, что и ей тоже любопытно взглянуть на гостью Валдомиру.
Единственный, кто наотрез отказался принять участие в спектакле, поставленном Режиной, был Алвару. Как ни уговаривала его жена, он был неумолим. Зато Пати моментально согласилась посмотреть на дедушкину чокнутую.
Марсия слышала, как открылась входная дверь, что-то негромко сказал отец, распахивая дверь гостиной. Щелчок выключателя. Перед ними стояли отец, темноволосая молодая женщина в светлом платье, за ней поодаль – адвокат. Марсия даже поразилась выдержке и хладнокровию отца. Он нисколько не удивился нежданным гостям, приветливо улыбнулся и поинтересовался, что заставило их всех собраться в его доме. Марсия не стала ждать, когда Режина скажет что-нибудь колкое и резкое. Она сделала шаг вперед и просто сказала:
- Мы пришли поздороваться с твоей гостьей, папа. Нам бы хотелось, чтобы она чувствовала себя хорошо и поскорее поправилась.
Марсия хотела еще что-то добавить, но Рафаэл, отцепившись от матери, прыгнул Валдомиру на шею и, обняв его, честно признался:
- А я по тебе очень соскучился, дед!
К нему присоединилась Пати, и Валдомиру, облепленный внуками, уселся около камина.
Вперед вышла Элеонор:
- Мы все достаточно хорошо воспитаны, чтобы принять гостью Валдомиру. – И протянув руку Инесс, представилась: - Я – Элеонор, жена сеньора Валдомиру.
- Очень приятно, - ответила Инесс.
Марсию поразил ее голос – низкий, глухой, лишенный каких-либо красок.
Элеонор представила своих близких. Дождавшись, когда мать закончит свою речь, слово взяла Режина. Марсия напряглась, увидя, как сузились глаза старшей сестры – так бывало всегда, когда та собиралась кого-нибудь ужалить.
- Я присоединяюсь ко всем добрым словам и пожеланиям. Но хотелось бы узнать, как долго продлится ваше пребывание?
Валдомиру спустил детей с колен и вмешался в разговор:
- Она будет здесь, пока не поправится. – Его ответ был категоричен. – А сколько на это уйдет времени – неизвестно. Надо будет консультироваться с врачами. Вот сегодня, например, она вспомнила свое имя – Инес. И это неплохо, значит, усилия не напрасны.
Инесс, до сих пор не участвовавшая в разговоре, заговорила:
- Я и дальше буду стараться. Изо всех сил. Очень надеюсь, что я скоро поправлюсь и перестану быть обузой для вас, сеньор, - она слегка поклонилась Валдомиру, - и для вашей семьи.
Режина подошла к Инес и немигающими глазами уставилась на нее. «Как рентгеном просвечивает», - подумала Марсия и снова насторожилась.
- Мы потерпим, вы ведь вносите разнообразие в нашу унылую рутинную жизнь. – Режина раздвинула губы в своей недоброй улыбке.
- Я не хотела сюда приезжать, с самого начала была против, но сеньор Валдомиру настоял… – Инес вздохнула.
- Просто заставил, вы это хотите сказать?
- Просто у Инес не было другого выбора, - тоном, не терпящим возражений, ответил Валдомиру, - и она будет находиться здесь, пока не поправится окончательно. Ну а теперь все, комитет по торжественной встрече свободен! У нас с Инес был трудный день, да и все нуждаются в отдыхе.
Все стали прощаться, однако Элеонор не спешила уходить, не объяснившись с мужем. Валдомиру пригласил ее в кабинет. «Без меня они разругаются совсем», - подумала Марсия и проскользнула вслед за матерью.
Оставшись в гостиной вдвоем, Клариси и Инес какое-то время обдумывали увиденное и услышанное. Инес прошлась по дорогому ковру, потрогала мраморную облицовку камина и, подойдя к Клариси, прошептала:
- Я не выдержу этого. Ты видела их лица. Одна Режина чего стоит! Она не даст мне покоя, Клариси, - Инес подняла на адвоката горящие глаза, - я не смогу тут жить.
- Не бойся, - улыбнулась Клариси, - им придется смириться. Потому что Валдомиру Серкейра хочет, чтобы ты жила здесь.
- Кто такая Инес?! Марсия, твой отец творит невесть что! Приводит в дом совершенно незнакомого человека! – Элеонор металась по комнате.
Как рефери ни ринге наблюдает за поединком боксеров, так Марсия наблюдала за разговором родителей. Атаковала мать, но град ее ударов – логичных вопросов – натыкался на хорошо выстроенную оборону отца – рассудительные и взвешенные ответы. Впервые за восемь лет, прошедших с момента разъезда родителей, Марсия видела Элеонор столь возмущенной и негодующей. Марсии казалось, что она слышит, как гнев клокочет у матери в груди. А отец, он был на удивление спокоен, как бывает спокоен человек, абсолютно уверенный в своей правоте.
- Объясни мне, зачем ты притащил ее в дом?
- Объясняю, хотя и не обязан это делать после того, как ты съехала отсюда: Инес здесь потому, что я хочу помочь ей в этот непростой для нее момент. – Валдомиру невозмутимо крутил в руках резиночку.
- Почему ты не отправишь ее в клинику?
- Я навел справки, в такой клинике человек может задержаться на всю жизнь. Думаю, что не имею права на подобный выход из положения. Я не знаю никого, кто мог бы о ней позаботиться. Самое лучшее – оставить Инес здесь, пока к ней не вернется память.
- А когда вернется? Здесь появятся ее родственники, друзья, а вполне вероятно, и муж. Ты что, сразу поставишь на этом точку, отпустишь ее на все четыре стороны?
- Не будем торопить события. Но скорее всего так и будет. Как только Инес поправится, я отправлю ее в тот мир, откуда она пришла. Каким бы он ни оказался.
Элеонор не нашлась, что возразить, Марсия вздохнула с облегчением: с «ринга» никого не вынесли на носилках. Вместе с Валдомиру она вышла проводить мать. Элеонор с высоко поднятой головой прошла мимо Инес.
- Ну прямо королева, - произнесла Инес, глядя ей вслед.
Валдомиру улыбнулся:
- Верно ты подметила. Элеонор до сих пор считает себя королевой.
Марсия подошла к окну и увидела, как мать усаживается в машину Наны и что-то говорит ей, сильно жестикулируя.
«Что же, Нана как всегда выслушает то, что мама не досказала папе», - подумала Марсия и не ошиблась.
- Если я узнаю, что она проявляет к Валдомиру интерес, она будет иметь дело со мной! Со мной и моей семьей! – Элеонор никак не могла застегнуть ремень. – А он, если не считает меня своей женой, то почему не подает на развод?! Нерасторгнутый брак дает мне права, и я от них не откажусь ни при каких обстоятельствах. Пусть я ссыльная, но я по-прежнему императрица! – Элеонор рубанула по воздуху рукой, словно поставила печать. Помолчав, она обратилась к подруге: - Поедем ко мне, надо успокоиться.
Нана не возражала, она уже привыкла быть для Элеонор жилеткой и шофером, советчиком и громоотводом. Они подрулили к особняку на окраине городка «Мармореала», прошли через сад и поднялись в уютную мансарду. Зажгли настольную лампу, утопившую комнату в мягком желтом свете. Неожиданно в дверь позвонили, Элеонор открыла – на пороге стоял Алсести с бутылкой яичного ликера.
- Видел, в каком состоянии ты уходила. Вот решил немного утешить. – Он прошел к столу, откупорил пузатую бутылку и наполнил рюмки.
Нана медленно обошла комнату. Сколько времени здесь было проведено за задушевными беседами, за обсуждением обновок, за разглядыванием книг и альбомов! Сколько здесь было выкурено сигарет и выпито вина! Сколько высказано слов и выплакано слез за эти долгие, но так быстро пролетевшие восемь лет! Нана взяла со столика свадебную фотографию Элеонор.
- Господи, Элеонор, что на тебе за платье. Неужели твоя мать поскупилась купить единственной дочери что-то более приличное?
Элеонор повернула фотографию к себе.
- Ты забываешь, что замуж я выходила тайком. А это платье купил мне Валдомиру за огромные по тем временам для него деньги!
Нана увидела, как теплые воспоминания преобразили Элеонор: смягчились морщины, темные глаза повлажнели, на губах заиграла мягкая улыбка. Она помолодела и похорошела, вспоминая трагикомичную сцену знакомства с Валдомиру, когда будущий муж вытащил из кювета ее машину.
- Да, парень он был здоровый! – Вслед за племянницей и Алсести пустился вспоминать события тридцатипятилетней давности.
- Настоящий каменотес… Отец с матерью не хотели верить, что я без памяти влюблена в простого бедного парня и выхожу за него замуж. – Элеонор сделала глоток. – Впрочем, чувство было взаимным. Вы не поверите, но нам так хорошо было вдвоем. Иногда я жалею, что не хватило терпения примириться с его характером.