Было холодное утро, даже шел небольшой снег, но ближе к полудню потеплело и прояснилось.
Абонента по телефонному номеру, который дал Кёити Танигути, уже не существовало, но Кидо знал, что она работала веб-дизайнером, поэтому стал искать в Сети и нашел ее страницу. Он отправил ей сообщение, объяснил ситуацию, и она сразу же ответила. Было понятно, что она озадачена и беспокоится за Дайскэ. Она работала фрилансером, подрабатывала вечерами в баре у знакомых в районе Синдзюку Аракитё и попросила его прийти туда. У Кидо были сомнения, смогут ли они там спокойно поговорить, но она, вероятно, опасалась встречаться с незнакомым человеком наедине.
Бар находился в нескольких минутах ходьбы от станции Ёцуя Сантёмэ. Это был старый район с барами, расположенными в лабиринте узких переулков. Кидо приехал сюда впервые и решил немного прогуляться. Оказалось, что здесь есть не только питейные заведения, но и множество ресторанчиков. Чего тут только не было: суши, карри, немецкая, испанская кухня, тонкацу[7] — еда на любой вкус. Кидо уже перекусил гречневой лапшой в подземном ресторане здания Токийской ассоциации адвокатов перед встречей с Мисудзу, а теперь стал жалеть об этом, ведь можно было поесть и здесь.
В разговоре с одним из своих партнеров в компании, который был любителем литературы, зашла речь о квартале Аракитё, и тот засыпал его множеством подробностей: раньше это был известный квартал развлечений, о нем даже было написано в повести Нагаи Кафу «До и после дождя», а в здании, которое в эпоху «мыльного пузыря» было лав-отелем, теперь располагалось издательство. Для начала недели здесь было оживленно, много и такси, и людей.
На втором этаже здания, которое занимали маленькие ресторанчики и бары, Кидо заметил вывеску бара с желтыми буквами, напоминающими солнечный свет, — Sunny. Кидо подумал, что это удачное название для бара, который работает только ночью. Но потом выяснилось, что бар назван в честь песни Бобби Хебба.
В уютном баре стояло шесть табуретов у стойки и два столика с диванами, освещение было приглушенным, как и должно быть в баре. Когда Кидо вошел, играл старый концертный альбом Рэя Чарльза. Как это бывает в лаунж-барах, где крутят соул, все стены были плотно завешаны виниловыми пластинками и фото. Здесь были и пластинка Марвина Гэя, и детские фотографии Стиви Уандера. Чуть перевалило за восемь.
За столиками сидели посетители. За стойкой был один мужчина, по виду постоянный посетитель, он пил «Гиннес» и крутил в руках монетку — видимо, практиковался делать фокус.
— Добро пожаловать, — поприветствовала Кидо женщина за стойкой. Судя по ее взгляду, она размышляла, не с ним ли договорилась о встрече.
Бейсболка с шипами на козырьке, высветленные волосы заправлены за уши и спускаются на изящные плечи, четко очерченные черты лица, в глазах цветные серые контактные линзы, блестящие губы. Кидо подумал, что она красавица. Свободный черный свитер и довольно сильно потертые джинсы. Ее образ ассоциировался скорее не с соулом, а с роком.
Она сидела на высоком табурете за стойкой, обхватив рукой одно колено в рваных джинсах, и разговаривала с небритым мужчиной лет пятидесяти в черном свитшоте. Похоже, он был владельцем бара, его стиль одежды в большей степени подходил атмосфере заведения.
— Здравствуйте, мы с вами договаривались о встрече. Я — адвокат Акира Кидо.
Кидо протянул свою визитку женщине, после чего хозяин бара Такаги с сомнением заглянул в нее, словно не веря, что перед ним адвокат.
— А разве адвокаты не носят значок на лацкане?
— Последнее время нам уже можно не носить его на одежде. Но я его ношу с собой, — ответил Кидо, достал значок из портфеля и показал владельцу бара.
Даже увидев значок, Такаги, кажется, еще не до конца поверил, что перед ним и правда адвокат. А Мисудзу, судя по всему, была в восторге от увиденного.
— Впервые вижу такой значок. Можно потрогать?
— Да, конечно.
Как потом рассказала Мисудзу, она раньше частенько приходила сюда как обычный посетитель, а где-то год назад начала работать «просто ради интереса», как она выразилась, два раза в неделю. Кидо предположил, что она, возможно, встречается с хозяином бара, но по ее поведению сложно было сказать, так ли это на самом деле.
В любом случае именно Такаги посоветовал проявить осторожность и встретиться с адвокатом здесь. Больше он ничего не расспрашивал у Кидо, но было видно, что он внимательно присматривает за ними.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Пальто можно вон там повесить. Будете что-нибудь пить? — спросила Мисудзу с улыбкой. У нее была специфическая расслабленная манера разговора, будто она слегка скучала. Припухлость нижних век немного смягчала геометрическую красоту ее лица.
— Да, конечно… Давайте светлое пиво «Шиме».
В таком месте было неудобно попросить просто воды, поэтому Кидо заказал пива, которое не требовало приготовления. Сделав глоток, он сразу же перешел к делу.
— Я вам уже писал в мейле по поводу Дайскэ Танигути…
— Так и не знаете, где он?
— Пока нет. Вам известен человек на этой фотографии?
С этими словами Кидо показал ей фотографию Икса, мужа Риэ.
Мисудзу взяла фото в руки, некоторое время смотрела на него, после чего покачала головой и вернула его Кидо.
— Это не Дайскэ Танигути?
— Нет. Это он выдавал себя за Дайскэ?
— Да.
— Совсем не похож. Даже рост… Скорее всего, он был невысокого роста. А Дайскэ был немного выше меня… Примерно вот такого роста — сто семьдесят два сантиметра.
— Значит, вы его не знаете?
Мисудзу передала Кидо бежевый конверт, который заранее приготовила.
— Я принесла сегодня фотографии Дайскэ. Мы тогда еще встречались с ним, лет десять назад.
В конверте лежало три фотографии.
У Кёити Танигути не было ни одной фотографии, на которой можно было бы четко рассмотреть лицо Дайскэ. Как и свойственно его поколению, раньше в молодости люди так часто не фотографировались, это и понятно, однако даже во взрослом возрасте из-за плохих отношений между братьями они не снимали друг друга на цифровые фотоаппараты. Кёити показал ему одну старую семейную фотографию, на которой изображение Дайскэ в профиль было очень мелким. Дайскэ на снимках Мисудзу казался совершенно другим человеком.
На фото, которое сняла его девушка, он выглядел застенчивым, словно стеснялся того, что она его фотографирует. Кидо явственно представил себе и лицо Мисудзу, когда она делала снимок. Но он был совершенно не похож на Икса.
— Вы можете взять их, если нужно. Вдруг они вам пригодятся… Я уже лет десять с ним не общалась, так что не имею больше никакого отношения к его жизни сейчас.
— Понятно. Его старший брат Кёити предположил, что вы можете что-то знать о том, как связаться с Дайскэ.
Мисудзу положила в стакан льда, налила «Чинзано Россо», сделала глоток и нахмурилась.
— Я знаю Дайскэ давно, еще со старших классов. Мы встречались, потом расставались, потом опять сходились… Мы долго были знакомы, может, поэтому он так и решил.
— Вы хорошо знаете Кёити? — спросил Кидо, решив, что это вполне естественный вопрос.
— Да, — ответила Мисудзу и перевела взгляд куда-то под стойку. А затем вновь посмотрела на Кидо, словно спрашивая его, чего он добивается, задав подобный вопрос.
— Отношения между братьями были напряженными?
— Дайскэ… думаю, он любил старшего брата. У них были противоположные характеры, но до старшей школы они нормально общались и…
Мисудзу запнулась, будто сомневалась, стоит ли продолжать, но в результате больше ничего не сказала. Кидо заметил это, но промолчал, позволив ей перейти к другой теме.
— Мне кажется, проблема была не между братьями. Дело в родителях… Так часто бывает в семьях… Родители все никак не могли определиться, кому оставят семейный бизнес. Кёити отказался заниматься делами семьи, поэтому Дайскэ стал запасным вариантом. Вместо того чтобы просто отдать дело Дайскэ, родители продолжали вести себя неопределенно, будто готовы передать дело Кёити, как только тот передумает. Поэтому положение Дайскэ было подвешенным.
— А Дайскэ хотел заниматься делами отца?
— Хотел. Ему нравилась гостиница. На горячих источниках Икахо Онсэн это довольно известное место. Знаете, у них там свои традиции.
— Так я и понял. Я смотрел их сайт. Новый корпус в современном стиле, а старое здание — прекрасный образец традиционной архитектуры.
— Новым зданием как раз занимался Кёити, — сказала Мисудзу с ироничной улыбкой, — во всех номерах купели с горячей водой на открытом воздухе. Они видны, когда лежишь на кровати. В каждой комнате оберегается приватность проживающих, да и интерьеры с лоском, хотя во всем этом есть что-то непристойное.
Услышав последние слова, Кидо рассмеялся. Следующий глоток пива он сделал с какой-то веселой непринужденностью. Выпив пива, он вновь засмеялся, а вслед за ним и Мисудзу — ее плечи затряслись от смеха.
— Да, скорее всего, эти номера не предназначены для семейного отдыха.
— Это шикарный лав-отель. Несколько лет назад был скандал, когда телевизионную ведущую застукали там с женатым любовником.
— А… точно… это же были источники Икахо… Я вспомнил. Когда я искал в интернете про гостиницу, что-то такое выдавал поиск. Хотя я просто пробежался глазами.
— У Кёити была бурная молодость, он знает все нюансы подобных дел. Знает прекрасно, чего хотят парочки, когда едут на источники. Дайскэ слишком серьезный, он совершенно в этом не разбирается. Новый корпус гостиницы, кажется, процветает. После землетрясения они принимали пострадавших, это пошло на пользу репутации.
Вспоминая своего бывшего друга, Мисудзу слегка улыбнулась, немного мечтательно, но в то же время с оттенком жалости.
Кидо молча слушал ее, а когда допил пиво, то заказал коктейль «Гимлет» с водкой.
Мисудзу коротко сказала: «Секунду» — и стала готовить коктейль в шейкере совсем по-будничному, без красивых жестов, будто делала это у себя на кухне. Хотя они только что встретились, Кидо подумал, что спокойствие и неторопливость, скорее всего, являются чертами ее характера.