Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием — страница 37 из 74

овременно поворачивается слишком сильно или быстро. Это может произойти, когда хиропрактики применяют свой фирменный прием – траст, то есть быстрый толчок с малой амплитудой. Подобное действие грозит так называемым расслоением позвоночной артерии, при котором рвется ее внутренняя оболочка. Это влияет на кровоток четырьмя способами. Во-первых, у места повреждения образуется тромб, постепенно перегораживая этот участок артерии. Во-вторых, есть риск, что тромб в итоге оторвется, попадет в мозг и закупорит отдаленный участок артерии. В-третьих, кровь, скопившаяся между внутренней и внешней оболочкой артерии, сужает просвет сосуда, снижая тем самым кровоток. В-четвертых, иногда из-за травмы артерия спазмируется, то есть сужается и сильно перекрывает кровоток. Во всех четырех случаях расслоение позвоночной артерии может в конце концов нарушить кровоснабжение каких-либо участков мозга, а это, в свою очередь, ведет к инсульту. В самых тяжелых случаях инсульт вызывает необратимые поражения мозга или смерть.


Кружком обведено место, где позвоночная артерия резко изгибается у первого шейного позвонка


К сожалению, манипуляции на шейном отделе позвоночника – распространенная процедура у хиропрактиков, поскольку Палмер-младший рекомендовал ее как самую мощную панацею. Хиропрактики и не подозревали, какой вред они могли наносить, так как часто между расслоением позвоночной артерии и блокировкой кровоснабжения мозга проходит некоторое время. Поэтому связь хиропрактической терапии с инсультами десятилетиями ускользала от внимания. Однако недавно произошло несколько случаев, когда манипуляции на шейном отделе позвоночника послужили бесспорной причиной расслоения позвоночной артерии.

Один из самых показательных примеров, подчеркивающий опасности манипуляций на позвоночнике, – это история Лори Матиасон, двадцатилетней канадки, которая с июля 1997 года по февраль 1998 года посетила хиропрактика двадцать один раз, чтобы облегчить боли в пояснице. Специалист проводил манипуляции на шейных позвонках каждый раз, однако после предпоследнего визита девушка пожаловалась на боль и скованность в области шеи. В тот вечер она была очень неуклюжей, роняла тарелки и подносы в ресторане, где работала, поэтому на следующий день снова пришла к хиропрактику.

Когда он начал проводить манипуляции на шейном отделе, Лори закричала, у нее закатились глаза, изо рта пошла пена, начались судороги, и она посинела. Ее срочно доставили в больницу, где она впала в кому и через три дня скончалась.

Из-за того, насколько внезапно и странно девушка погибла, было организовано расследование, дабы установить обстоятельства ее смерти и предотвратить подобные трагедии в будущем. После четырех дней дознания стало ясно, что на предпоследнем сеансе у хиропрактика у Лори почти наверняка произошло повреждение позвоночной артерии, что вызвало образование тромба в одной из артерий, питающих мозг, и привело к относительно легким побочным эффектам, которые она ощутила тем вечером. В результате же последней процедуры тромб оторвался, попал в мозг девушки и убил ее.

Коронерское жюри постановило, что смерть Лори была вызвана “травматическим разрывом левой позвоночной артерии”, и коронер заключил: “Итак, теперь общественность осведомлена, что Лори умерла от разрыва позвоночной артерии, который произошел в связи с хиропрактической манипуляцией на шее”. Кроме того, жюри предложило ряд рекомендаций, направленных на минимизацию риска для больных, и поначалу казалось, что эти советы хорошо восприняты авторитетными лицами хиропрактического сообщества. К сожалению, благосклонные настроения хиропрактиков быстро развеялись, поскольку они не сумели внедрить предложенные меры и стали отрицать свою ответственность за смерть Лори.

Через два дня после окончания дознания Пол Кэри, президент Канадской ассоциации защиты хиропрактики, в интервью радиостанции СВС прямо заявил: “Члены жюри не установили непосредственной связи с хиропрактическим вправлением”. Всего через несколько недель пресс-релиз Канадской ассоциации хиропрактиков гласил: “Присяжные не постановили, что причиной этой трагедии стало хиропрактическое лечение”. За этими утверждениями последовали другие – в хиропрактических газетах, рассылках, буклетах и рекламных материалах, – противоречащие результатам расследования, что лишь усугубило горе семьи Матиасон. Мать Лори, Шэрон, открыто критиковала подобные заключения:

Я утверждаю, что хиропрактики на самом деле ведут согласованную кампанию с сознательной целью ввести канадское общество в заблуждение. Это не позволяет тем, кто размышляет о визите к хиропрактику, увидеть полную, точную и истинную картину гибели Лори. Люди не информируются должным образом об опасностях хиропрактики.

Разумеется, случай Лори Матиасон не уникален. В одной лишь Канаде еще несколько молодых женщин – Дора Лабонте, Лана Дейл Льюис и Пьерет Паризьен – умерли вскоре после хиропрактических манипуляций на шее. Эти громкие дела широко освещались в СМИ и положили начало серьезным дискуссиям о безопасности хиропрактической терапии. Однако главный вопрос в том, что в действительности представляют собой эти трагедии – несчастные случаи, которые произошли с больными, вероятно, входившими в группу риска по инсультам, или лишь вершину айсберга, намекающую на опасность, которая грозит всем пациентам хиропрактиков.

Было предпринято несколько попыток оценить риск, связанный с хиропрактическими манипуляциями на шее. Сами хиропрактики чаще всего ссылаются на исследование под названием “Правомерность манипуляций на шейном отделе позвоночника и его мобилизации[37]” (The appropriateness of manipulation and mobilization of the cervical spine), проведенное в 1996 году. Его результаты свидетельствовали, что количество случаев инсультов, компрессии спинного мозга, переломов и образования крупных тромбов в результате манипуляций на шейном отделе позвоночника составляет 1,46 на миллион процедур. Риск удивительно мал, в сущности, один на миллион, однако он сильно занижен по двум причинам. Во-первых, есть подозрение, что подавляющее большинство подобных случаев не распознается и не регистрируется, а потому не могло быть охвачено исследованием. Во-вторых, пациент при обращении к хиропрактику с определенной жалобой проходит иногда более десяти сеансов, а это увеличивает риск более чем в десять раз.

Процент риска по результатам других исследований оказывался выше, а вывод, пожалуй, самого убедительного из них, опубликованного канадскими учеными в 2001 году, гласил, что риск повреждения артерий составляет один случай на сто тысяч больных, проходящих хиропрактическое лечение. Также сравнивалась частота посещения хиропрактиков людьми, у которых были повреждения позвоночных артерий, в результате чего развился инсульт, с частотой посещения хиропрактиков теми людьми, у кого повреждений артерий не было и кто поэтому входил в контрольную группу. Результаты показали, что больные в возрасте до 45 лет, у которых были повреждены артерии, посещали хиропрактика в течение недели до того, как у них диагностировали травму, в пять раз чаще, чем здоровые люди того же возраста. Это означает, что хиропрактическое лечение повышает риск повреждения артерий в пять раз.

Один из авторов этой книги, профессор Эрнст, многократно проводил обзоры литературы, посвященной риску манипуляций на позвоночнике. На сегодняшний день в этих публикациях зарегистрировано около семисот случаев тяжелых осложнений. Это должно серьезно обеспокоить работников здравоохранения, тем более что регистрируются далеко не все случаи, а значит, на самом деле их гораздо больше. Ведь если бы какое-нибудь лекарство вызывало такие тяжелые и часто возникающие осложнения, принося при этом так мало очевидной пользы, то его почти наверняка уже изъяли бы с рынка.

Риск повреждения артерий в результате действий хиропрактиков и тяжкие последствия подобных травм заставляют высказать против этой профессии три серьезных критических замечания.

Во-первых, странно, что риск, связанный с манипуляциями на позвоночнике, так плохо изучен. Судя по всему, у хиропрактиков нет никакой системы, позволяющей регистрировать и отслеживать случаи непреднамеренного причинения вреда, а значит, они специально уклоняются от любых попыток оценить безопасность своих профессиональных методов. В 2001 году эту проблему обнажила группа исследователей, в которую входил и Эдзард Эрнст: ученые попросили членов Ассоциации британских неврологов докладывать о случаях неврологических осложнений, с которыми к ним обращались в течение суток после хиропрактических манипуляций на шее. Было выявлено тридцать пять случаев, в том числе девять инсультов, в течение одного года. Эрнст и его коллеги с ужасом обнаружили, что ни один из этих случаев так и не привлек никакого внимания – о них не сообщалось ни в медицинской литературе, ни где-либо еще.

Хиропрактический подход резко противоречит нормам общепринятой медицины, которая строго оценивает безопасность лекарств, прежде чем они станут доступны широкой общественности. Даже если какое-то средство уже разрешено прописывать, врачей настоятельно просят и дальше наблюдать за больными и сообщать о каких бы то ни было негативных проявлениях, чтобы выявлять редкие побочные эффекты. В Великобритании программа непрерывного фармаконадзора называется “Схема желтой карты” и осуществляется Управлением по контролю за лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения. Этот и другие способы позволяют узнавать о неизвестных дотоле опасностях – и в случае надобности отзывать препарат из обращения. В мире хиропрактики нет ничего даже отдаленно похожего.

Во-вторых, практикующие этот метод нетрадиционной медицины зачастую даже не предупреждают пациентов о его потенциальной опасности. Одно исследование, результаты которого были опубликованы хиропрактиками же в 2005 году, оценивало политику информированного добровольного согласия, которой придерживались сто пятьдесят случайно выбранных хиропрактиков Великобритании. Выяснилось, что лишь 23 % из них всегда до начала лечения обсуждают со своими больными потенциальный серьезный риск. Это идет вразрез с требованиями министерства здравоохранения Великобритании: “Прежде чем осматривать, лечить или осуществлять уход за компетентными взрослыми больными, необходимо заручиться их согласием.