— Тебе не понять. Ты еще слишком юн!
Всегда бесило, когда он не воспринимал меня всерьез. Ты слишком мал… Ты слишком юн… А когда будет то самое время, когда я подойду под все его критерии и наконец заслужу хоть немного настоящего отцовского внимания? Когда была жива мама, она старалась любить меня за двоих. А сейчас… Лучше бы умер он!
— Если мне не понять, зачем ты позвал меня сюда? – сжимаю кулаки под столом. Невыносимо.
— Ты испортил дорогую вещь, - напоминает, будто я забыл об этом.
— Для тебя всегда деньги были важнее людей, - сглатываю горечь.
— Именно деньги и делают людей людьми. Кем бы ты был без моих денег?
Отец всегда упрекает деньгами. И с мамой было также… Я не раз помню, как она плакала, когда он говорил ей, что без него она бы не достигла ничего в этой жизни.
— Возможно, было бы лучше, если бы меня вообще не было, - бросаю, чувствуя, как дерет в груди.
— Рассуждения слабака, - хмыкает.
С языка рвутся слова о том, как ненавижу его, но что-то удерживает от того, чтобы произнести их вслух. Мама всегда учила, что не стоит противоречить отцу. Боялась его реакции. Но ведь мамы уже нет, и я мог бы послать его… Но… Сжимаю кулаки так крепко, что ногти впечатываются во внутреннюю сторону ладоней. Возможно, я действительно слабак.
— Вернемся к основной теме разговора. Ты должен уметь отвечать за свои поступки. Ты уже не маленький. О чем ты только думал, когда расписывал машину подобной нецензурщиной?
— Хотел, чтобы все знали, кем на самом деле является уважаемая Красуцкая Лилия Павловна.
— Запомни раз и навсегда! – поднимается из-за стола. – Ты больше даже косо взглянуть не посмеешь на эту женщину! Тем более говорить о ней плохое или вытворять такое!
— Иначе что? - меня всего трясет. – Что ты там говорил вчера?.. Тот, кто испортил тачку, не достоин учиться в гимназии?.. Да, пожалуйста… Могу в обычную школу перейти. Могу работать пойти. Может, мне из дома вообще нужно уйти? Может, ты уже и запасного ребенка сделал? – эмоции переливаются через край. Сметаю с края стола стоящие там вещи и резко отодвигаю кресло, на котором сидел. Очень резко… Оно даже переворачивается на бок.
— Хотел тебя лишить карманных денег и поездок на международные чемпионаты по баскетболу, которые запланированы на этот год, но вижу, что этого недостаточно, - цедит через сжатые от негодования зубы. - Иди к себе. Я подумаю, что с тобой делать, - слова звучат угрожающе.
Вылетаю из кабинета. Но иду не к себе в комнату, а на улицу. Хочется крушить. Оказавшись за воротами, срываюсь на бег. Бег в никуда… Просто для того, чтобы что-то делать, чтобы попытаться убежать от собственных мыслей.
Но мысли рядом, не хотят отступать.
Кто слил Красуцкой информацию о том, что именно я испортил машину? Всё указывает на новенькую, но еще ведь об этом знал Богомолов.
Может быть он? Нужно проверить… Не знаю почему, но я всеми силами ищу оправдание для Сапеги.
Глава 6
Демид
— Богомолов, не заботишься ты о своей фигуре, - вылавливаю Мишу на большой перемене возле столовой. – Отойдем, - толкаю его в спину в сторону коридора, где находится выход из гимназии.
— Демид, ты чего? – испуганно оборачивается, но продолжает идти в заданном направлении.
— Ничего. Не боись, поговорим просто, - иду позади, словно конвоир. Богомолов трус. Если это он слил меня директрисе, то расколется тут же при правильном давлении.
Выходим из здания, сворачиваем за угол, чтобы никто не отвлекал. На Мишане уже лица нет, так паникует, бедняга. Это наводит на определенные мысли.
— Зачем рассказал обо всём Красуцкой? – прижимаю его к стене, надавливаю локтем на грудину.
— Я??? Я… – заикается, - не рассказывал! Мы же договаривались. Ай, больно!
— Вот именно – договаривались! Но Красуцкая сказала, что это ты помог ей найти вредителя. То есть меня, - вжимаю Мишаню в стену сильнее. Сжимаю в кулаке жилетку на его бурно вздымающейся от страха груди.
— Она врет! – пищит не своим голосом. – Врет. Ворон, я, честно, не рассказывал ей. Клянусь!!! Честно! – едва не хнычет. – Какой смысл мне был рассказывать? Я ведь и сам в этом участвовал, пусть и не довел дело до конца. Зачем мне было сдавать самого себя? Чтобы отчислили? Я и так еле сюда попал. Да родители убьют, если меня выпрут из гимназии.
А вот это логично! Значит, всё-таки Сапега растрепала.
Отпускаю Мишу и без каких-либо извинений возвращаюсь в гимназию. Сейчас по расписанию стоит английский, поэтому направляюсь в класс иностранных языков. Там пока почти никого нет – большинство одноклассников в столовой. Зато та, которая сейчас интересует больше всех, сидит на своем месте на первой парте. Еще и улыбается, увидев меня. Решила поиздеваться?..
— Пегая… - шепчу, опускаясь рядом с ней на свободный стул. – Считаешь себя умнее всех?
Сразу меняется в лице, услышав кличку, которую я дал ей. Сжимается как-то вся. Но затем, словно одумавшись, гордо расправляет плечи.
— Воронов, твое место дальше.
— А где твоё место, ты скоро узнаешь… - обещаю, окидывая болтуху ненавистным взглядом. Если бы не она, всё сейчас бы было шито-крыто. Не было бы никаких проблем.
Смотрит на меня так, будто не понимает, почему я веду себя подобным образом. Актриса, блин.
— Нехорошо начинать учебу в новом классе с крысятничества.
— Не понимаю тебя… - озирается по сторонам.
То ли боится, что нас услышат, то ли, наоборот, ищет поддержки. Неужели не понимает, что поддержки в нашем классе ей ждать неоткуда?
— За язык свой длинный будешь наказана! – продолжаю запугивать. – Можешь забыть про спокойное существование здесь.
— Ты о чем? – в голосе дрожь. Прикусывает уголок нижней губы.
— Я ведь предупреждал, чтобы не трепалась о том, что видела меня в то утро!
Наконец до Вероники доходит, о чем я говорю. Она тут же оживает, взволнованно ерзает на месте.
— Я не трепалась! Если я дала слово, что не скажу, то…
— Не смеши, - повышаю голос. На нас тут же переводят взгляды две одноклассницы, сидящие на последней парте. – Вам чего? – зыркаю на них.
— Ворон… - в класс заходит Фил, рядом с ним Алена. Смотрят на меня вдвоем в недоумении.
— Объясняю Сапеге, что здесь занято, - тут же придумываю объяснение, почему я сижу рядом с ней.
— На первой парте собрался сидеть? – Бокарева недоумевает еще больше.
— А почему нет? – пристально смотрю на Сапегу. – Дуй отсюда, Пегая. Сегодня я здесь сижу.
— Не, - пасует Старченко. – Ворон, сиди тогда здесь один. Я, как обычно, на последнюю пойду.
Не смотрю на друга. Наблюдаю за тем, как послушно собирает вещи Вероника и идет на другой ряд. Ни слова против… Значит, всё же признает свою вину. Садится, раскладывает тетради, канцелярию, поправляет густые волосы, собранные сегодня в свободную косу.
— Я тогда с тобой… - пользуется моментом Бокарева, присаживаясь рядом.
Не особо рад, но прогонять её было бы странно. Киваю и вновь перевожу взгляд на Сапегу. Гордая осанка, серьезный профиль. Строит из себя, а по факту…
— Опять на новенькую смотришь, - замечает Алена.
— В окно смотрел, - вру, отворачиваясь от Сапеги.
— Ты знаешь, что она сделала сегодня? – придвигаясь ближе, шепчет на ухо Алена.
Морщу лоб. Когда только успела эта Пегая?..
— И что же?
— Настучала директрисе, что Настя в туалете курила. Красуцкая сейчас проводит беседу. Даже родителей Насти вызвала с работы.
Даже неделя не прошла, а Сапега уже показала себя во всем своем «многообразии». Шестерок нигде не любят. Неужели не знает об этом? На что надеется? Думает, Красуцкая станет её щитом? Ошибается... Пришло время показать Сапеге, что зря она так!
— Но Настя этого так просто не оставит, - продолжает делиться новостями Алена. – Вероника еще тысячу раз пожалеет, что сделала такую подлость, - улыбается.
— И что же такого Петренко сделает новенькой? – интересно, уж слишком довольной выглядит Бокарева.
— Это пока секрет. Дёма… Может, на выходных в кино? – ноет в очередной раз.
— Занят.
— Прям все выходные?
— Прям все.
Бокарева наконец замолкает, и я снова сосредотачиваюсь на мыслях о Сапеге. Настя решила отомстить? Ну, что же… Значит, я не буду одинок.
Против воли мой взгляд опять скользит по новенькой. А могла бы нормально учиться ведь… Если бы не длинный язык. Как её наказать? Вариантов много. Но все они какие-то «детские», несущественные. Нужно придумать что-то такое, чтобы запомнила навсегда!
Глава 7
Вероника
Отправляясь сегодня в гимназию, сильнее, чем, прежде, ощущаю нежелание идти туда. Но выбора нету. Проблем в семье и так достаточно – нечего теперь просить перевести меня в обычную школу. Да и расстроились бы все. Думают, что раз попала в такое престижное учебное заведение, то это выведет меня на какой-то новый уровень. Скорее, опустит. Вспоминаю неприязненные взгляды своих одноклассников и по коже бегут мурашки, хотя на улице довольно тепло для этой поры года.
— Пегая… - приветствует меня усмешкой Фил, когда я захожу в класс.
Неприятный тип. Явно считает, что раз он из обеспеченной семьи, то это делает его лучше других. И ладно бы просто молча задирал нос, как это делает, например, Воронов. Так нет, Фил болтун, его рот практически никогда не закрывается, и большинство неприятных шуток сыплется именно в мой адрес.
Никак не реагирую на подобное приветствие. Кто только придумал эту кличку? Знаю, что отсутствие моей реакции должно несколько охладить пыл недоброжелателей. Неинтересно ведь издеваться над «деревом».
— Не уважает нас, - смеется Алена.
Удивительная лицемерка. Не понимаю, зачем она притворялась, что хорошо ко мне относится. По факту оказалась такой же, как и остальные, зазнайкой.
Опустив голову, готовлюсь к уроку. Стараюсь не слышать того, что произносится в мой адрес. Скорее бы пришла учительница, и всё это закончилось.