- Вы еще и не внимательны? – я протянул побагровевшему Брылю прямоугольник визитки: - Громов моя фамилия, замещающий генерального директора на время его командировки и его представитель по доверенности.
Если у вас все, Арнольд Францевич, то я вас попрошу…
- Да ты знаешь, что я десять лет этим предприятием руководил, да я…
- Арнольд Францевич, я все это знаю. И еще помню, что Григорий Андреевич Соколов, которого вы так лихо пытаетесь подсидеть, сказал мне не разбираться по подписанным вами договорам со странными ценами, а ведь там не срок исковой давности, ни срок просто давности….
Но меня уже не слушали. Обматерив кого-то, напоследок, бывший директор выбежал из кабинета и громко топая башмаками, побежал в сторону лестницы. Господи, какой странный человек, не понимает, что ты хоть двадцать лет руководи чем бы то ни было, но, как только ты уволился или ушел на пенсию, ты для всех немножечко умер.
- Павел Николаевич, а вы не боитесь? – начальника канцелярии просто трясло.
- Надежда Константиновна, мне то что боятся? Мне генеральный платит и поддерживает, я эти деньги честно отрабатываю. Перестанет платить и поддерживать – уйду в другое место. А вот на что Брыль рассчитывает, я, честно говоря, не понимаю. Он же каждый квартал к генеральному за материальной помощью обращается, а тут вдруг ва-банк пошел. Ладно, извините, что вас в тянул в эту историю, но я надеюсь, что это вас никак не коснется.
- Если меня коснется, и я с работы вылечу, придется вам, как честному человеку, на мне женится. – тезка жены Ленина, очевидно пришла в себя, подхватила журнал телефонограмм, и вышла из кабинета, звонко стуча каблучками, бросив напоследок: -Только учтите, у меня двое детей на иждивении.
В кабинете генерального я провел еще три часа, включив запись разговоров в кабинете главного инженера, где периодически заседал штаб революции. Правда, в отличии от большевиков в 1917 году, настоящих буйных осталось мало – руководители цехов и служб с десяток раз обсудили, какая я сволочь, прикинули несколько новых версий, куда мог деться генеральный директор. Кульминацией совещания заговорщиков стал звонок по телефону от бывшего директора. Половины слов я, естественно, не слышал, но из реплик главного инженера понял, что Арнольд Францевич обещал всем свое полнейшее благорасположение в будущем, а пока призвал своих сторонников осуществлять акты саботажа и гражданского неповиновения, пока он получит из министерства подтверждения своих полномочий и подкрепившись документами, примет должность.
Когда обсуждение планов заговорщиков вернулось на третий круг, я выключил сканер с диктофоном и покинул Завод, сдав в канцелярию все подписанные мной за несколько часов документы.
Локация – Дорожный РОВД.
- Куда ты дел машину? – мне показалось, что я не расслышал слова человека, сидящего на полу на пороге моего кабинета и старательно изображавшего приступ жгучей боли во всем теле.
- В ломбард, я же сказал… - мужик лет тридцати с лицом выпивохи с рождения, вытер нос рукавом болоньевой куртки, после чего стал старательно тереть глаза.
Задержанный с утра участковым Шепелев Алексей, тридцатилетний алкоголик и наказание родителей, пропивал все, до чего дотягивались его длинные руки. И, когда из-под окон его тестя пропала старый «Москвич-403», Шепелев мгновенно стал единственным подозреваемым. От общения с участковым уполномоченным молодой человек сурово отказался, после чего оказался в моем кабинете, для более серьезного разговора. Что-то слышавший о наступлении эры демократии и свободы, алкозависимый гражданин попытался с ходу мне нахамить, потребовав своего немедленного освобождения и принесения официальных извинений от имени министерства внутренних дел, после чего мгновенно оказался на полу. Не поймите меня превратно, у меня принципы – я задержанных не бью, а пара стимулирующих, почти дружеских, подзатыльников за избиение считаться не могут, даже с точки трактовки ООН Декларации о запрете пыток.
Но гражданин Шепелев о моих принципах осведомлен не был, поэтому, почувствовав своим нутром конченной твари, что здесь его уговаривать не будут, Миша сел на пол, сократив площадь своего тела, пусти скупую мужскую слезу и тут-же начал «колоться».
- В автоломбард? – уточнил я, удивляясь столь быстрому развитию специализации на рынке краткосрочных финансовых услуг.
- Нет, просто ломбард.
- Где находится? – я раскрыл ежедневник.
- Я адрес не знаю, так могу показать…
- Хрен тебе, куда ты выйдешь отсюда…- этот конченный алкаш, много лет продававший все ценное из дома родителей, а потом и своей жены – дуры, что не смогла разглядеть, что за сокровище приобрела, вызывал у меня животную злость к себе: - Давай, рисуй схему.
Через несколько минут я понял, что финансовое учреждение, не раздумывая, принимающие, хоть и старые, но чужие автомобили, расположилось в неприметном подвальчике на улице Большереченской, буквально в семи минутах ходьбы от здания РОВД.
- И как ты сдал? У тебя же паспорт утерянным числится? – я ткнул пальцем в распечатку из Информационного центра УВД: - По чужому паспорту сдал, что ли?
- Да нет, я у них постоянный клиент…- гордо заявил мужчинка, не поднимаясь с пола: - Старые бумажки нашли, оттуда все данные паспортные и переписали.
- Где бумага то, на машину?
- Мне ничего не дали, сказали, что если в течении пяти дней выкуплю машину обратно, тогда и бумаги отдадут.
- И когда ты сдал машину?
- Так неделя уже, как прошла. Деньги получил, и с корешами забухал, а вчера меня участковый захомутал возле мамкиного дома…
- Понятно. Давай, пиши явку с повинной…
- Да какая явка с повинной, начальник?! Неужто тесть «заяву» не заберет? Мы ж одна семья, а у нас с женой сын растет…
- Садись, я сказал, явку с повинной пиши! – я сделал «страшное» лицо и Шепелев вскочил с пола и уселся на стул, выражая высшую готовность написать все, что мне угодно.
- Мне до твоих дел с тестем дела нет. У меня заявление о краже машины есть, поэтому давай, не стесняйся, пиши все подробно.
На следующий день.
Локация – Завод.
По установленному генеральным директором распорядку, летучка руководителей Завода начиналась в семь часов утра. Наташа была недовольна, что я ее привез на завод за час до начала рабочего времени, но я, будучи «на нервах» перед первым производственным совещанием, резковато ответил, что альтернативный вариант для нее является поездка на общественном транспорте, с пересадкой, в забитом народом автобусе, и если она настаивает…
Совещание вел главный инженер в своем кабинете. Я чуть опоздал, вошел, поздоровавшись и скромно уселся в уголке, уткнувшись в папку с бумагами.
Совещание шло бодро, начальники цехов коротко докладывали о успехах своих подразделений, изредка поглядывая на меня.
- У кого еще есть вопросы? – главный инженер захлопнул ежедневник.
- Если не возражаете, то я задам пару вопросов…- если бы заговорил шкаф с бумагами, наверное, все удивились бы меньше – все уставились на меня, очевидно, ожидая какой-либо юридической проблемы, но я начал с другого.
- Начальник изолировочного цеха. Платон Ильич, у вас отставание от графика завершения теплоизоляции второго котла Шастинской ТЭС? В чем проблема и когда сдадите работы представителям заказчика по акту?
- У нас сетки не хватило, поэтому работы задерживаются…
- Какой сетки?
Начальник цеха изолировки и обмуровки Платон Ильич Ивлев пожевал бледными губами, а потом, как выплюнул, вкладывая в свои слова все пренебрежение технаря к гуманитарию:
- Любой мала-мальский специалист знает…
- Платон Ильич, если я что-то не знаю, я знаю, где это можно посмотреть. Я, к примеру, знаю, график сдачи работ по вводу котла номер два в строй, а также помню штрафные санкции за каждый день просрочки сдачи его после испытаний. И еще я знаю, где лежат все приложения к этому договору, со всеми спецификациями. И поверьте, слово «сетка» я в этих таблицах найти сумею. А если окажется, что эта сетка, которой вам, якобы, не хватило, найдется в остатках материалов на складах предприятия, то вопрос о лишении всего руководства цеха доплат по коэффициенту трудового участия решится однозначно…
Пока Платон Ильич собирался с мыслями для достойного ответа, я повернулся к главному инженеру:
- Товарищ Бородин, Анатолий Михайлович, насколько я помню, это ваша должностная обязанность выяснять причину отставания от графика выполнения работ и принимать меры по восстановлению графика. Почему я должен выслушивать эту чушь насчет нехватки сетки? Нет, если вы не справляетесь, то я могу по-своему начать разбираться. К примеру, взять Платона Ильича за руку и проехать с ним к его другу, на площадку насосного хозяйства соседней ТЭЦ, и мы там найдем очень много рулонов этой сетки, которой так удобно огораживать садовые участки. Короче, я надеюсь, что это было первый и последний раз и мне не придется прибегать к массовым расстрелам? Это было последнее предупреждение…
Не прощаясь, я, быстрым шагом вышел из кабинета, а потом в течении получаса слушал, как люди с высшим техническим образованием, как шайка мелких жуликов, разбиралась, что стукач и как его выявить.
И не надо меня демонизировать. Рабочие массово жаловались на администрацию в профком моему приятелю – председателю профсоюза Косте Герлингеру, который и делился со мной самой смачной информацией, ведь токарю, которого на проходной могла поймать охрана за пару медных болтов, что цеховое начальство вывозило имущество машинами.
Локация – Дорожный район Города, улица Большереченская.
Когда-то подвал этот использовало местная жилищная контора для хранения газовых баллонов и старых метелок со скребками, но новые рыночные отношения заставили по-другому взглянуть на вверенные метры с точки зрения получения наличности. И вот железная кособокая дверь была заменена на пару дверей понадежней, серая бетонная стена у спуска в подвал была украшена вывеской «Ломбард «Империум». Скупка вс