Niemandswasser

В четвёртом часу утра, под едва моросящим дождём, окропившим сентябрьский воздух, юный князь Альбрехт фон Аллендорф, известный среди тех своих товарищей, кто был озарён его огнём, под именем Эльм, вошёл в Тиргартен со стороны Лихтенштейналлее, перескочив через запертые ворота; затем добрался до большого озера, раскинувшегося по левую сторону; и там, на берегу, в полнейшей темноте приготовился застрелиться.

До того он свыше часа шёл, спотыкаясь и не всегда выбирая кратчайший путь – ибо не был привычен к пешим прогулкам – на север от Шёнберга, где в маленькой, низкой комнате, в которой по давно заведённой привычке проходили их встречи, поперёк большой кровати в ночной сорочке лежала Эльвира Швальбе. Она не была счастлива избавиться от Эльма (теперь уже, конечно, навсегда), не была несчастлива потерять его; определённо не мертва, что, учитывая несомненную глубину его чувства, было даже удивительно; но также и не вполне жива. Развязкой для неё стал почти полный паралич воли и чувств. И вот, хотя ей было очень, очень холодно, она уже много часов лежала безо всякого движения. Лишь ко второй половине дня она взяла себя в руки. Затем, потратив немало времени на то, чтобы ещё красивее уложить волосы, она надела платье из тафты в широкую серую с белым (очень широкую) полоску, заперла волшебную квартиру навечно и ещё на один день и отправилась в кондитерскую за углом, где съела больше, чем...

Читать дальше