Несколько минут спустя корабль с оглушительным и ужасным грохотом взобрался в небо, пока в его соплах на прощанье подмигивал огонь. Корабль на миг неподвижно зависал, потом снова взлетал. Ник наблюдал за ним, пока тот наконец не скрылся из виду, а шум двигателей не сменился тишиной.
«Мы на месте», — сказал себе Ник. Он забыл о корабле и повернулся к уабу.
Уаб — со скачущей позади тележкой — наконец притопал к ним. Тут он уселся с видом распаренным и пыльным, но дружелюбным.
— Он умеет разговаривать? — спросил папу Ник. Папа медленно и отчетливо обратился к уабу:
— Ваша тележка выдержит нас всех? Вместе с багажом?
Сперва уаб только смотрел на него, потом залез в мешочек, висевший у него на шее. Оттуда достал карточку и показал. На ней было напечатано:
КАК ВАШИ ДЕЛА? У МЕНЯ ХОРОШО. ЗА ПЯТЬ ЦЕНТОВ Я ОТВЕЗУ ВАС ТУДА, КУДА ХОТИТЕ.
Ник с отцом загрузили багаж на тележку. Потом все вчетвером, пока Ник все еще крепко держал Горация, сели в тележку рядом со своими вещами.
Тут уаб достал вторую карточку.
ТЕПЕРЬ Я БЫ ХОТЕЛ ПЯТЬ ЦЕНТОВ.
Ник отдал монетку, которую уаб убрал в мешочек на шее. Очень медленно, задирая ноги от усилий, уаб сдвинулся с места. Тележка вместе с ними шумно затряслась на ухабах.
— Откуда он знает, куда ехать? — спросила мама.
— Сейчас спрошу, — сказал отец. Он достал карту Планеты Плаумена, развернул и присмотрелся. — Минуточку! — окликнул он уаба. — Я хочу показать, где наш участок!
Уаб остановился. Отдохнул с утомленным видом после того, как тащил их вместе с пожитками. Затем с кряхтеньем покопался в мешочке на шее и достал третью карточку, которую и передал отцу Ника. Ник тоже ее прочитал. Там было написано:
ЗДЕСЬ ИХ НЕТ.
— Что это значит — «Здесь их нет»? — спросил отец, нахмурившись. Обернулся к Нику.
— Может, он ошибся карточкой, — предположил Ник. Отец громко обратился к уабу:
— По-моему, вы достали не ту карточку. Я сказал, что хочу показать, где наш участок. — Он произносил слова отчетливо и медленно, чтобы уаб понял; похоже, он не отличался большой сообразительностью.
Уаб забрал карточку, изучил ее, сунул обратно в мешочек. Тут же достал другую и показал.
У МЕНЯ НЕТ ПОДХОДЯЩЕЙ КАРТОЧКИ С ОТВЕТОМ НА ВАШ ВОПРОС.
— Я и не задавал вопрос! — раздраженно сказал отец. — Я просто хочу показать карту! — Он поднял карту перед уабом; провел пальцем до места, куда они хотели отправиться. — Видите? Этот участок нам передала ООН. Как я понимаю, здесь находятся дом из базальтовых блоков плюс источник воды и некоторое количество сельскохозяйственных роботов. Можете нас туда отвезти? Это далеко?
Какое-то время уаб жевал губу и размышлял, а потом снова покопался в мешочке в поиске нужной карточки. На этой было написано:
Я ВЕРНУ ВАМ ПЯТЬ ЦЕНТОВ.
— У меня не получается договориться с этим существом, — сказал отец и повернулся к Нику. — Попробуй ты; я сдаюсь. Покажи ему карту. Покажи место, которое я отметил.
— Может, он не умеет читать карты, — сказала мама. — Может, он мыслит по-другому, не как мы; может, карты не имеют для него смысла.
— Если да, — сказал папа, — тогда не представляю, как мы убедим его доставить нас на наш участок. И я не вижу здесь другого транспорта. — Он расстроился.
Уаб старательно перебирал все свои карточки; убирал в мешочек одну за другой, пока наконец на остановился на той, которую с надеждой показал Нику.
НЕТ, Я НЕ ЗАБЛУЖУСЬ. Я НИ РАЗУ НЕ ЗАБЛУДИЛСЯ ЗА ЦЕЛЫХ ПЯТЬ ЛЕТ.
— Он пытается помочь, — сказала мама Ника. — По-моему, на самом деле это очень хорошее животное, просто ему не хватает карточек для всех возможных ситуаций.
— Отдай ему карту, — сказал отец. — Пусть возьмет ее в руки.
Так Ник и сделал. Уаб ощупал карту — или, вернее, облапал, как Гораций, — а потом съел.
Все четверо молча смотрели, пока не пропал последний клочок карты. Тогда уаб икнул, тряхнул головой, словно чтобы ее прочистить, и достал из мешочка на шее очередную бумажку.
УАБЫ ВСЕЯДНЫ.
— Уж это очевидно, — сказал папа Ника, скорее ошарашенный, чем рассерженный. Он как будто не знал, что делать, раз карты больше нет.
Мама аккуратно и отчетливо заговорила с уабом:
— Мы приехали на эту планету жить. Теперь, когда вы съели нашу карту, мы не знаем, куда нам ехать. Вы можете нам помочь? — Она подождала, но от уаба не последовало никакого ответа; он дальше нервно жевал губу, словно и хотел бы помочь, но не знал как. — Тут же должны быть другие люди, — продолжила она наконец. — Можете отвезти нас к ним? — Отцу Ника она добавила: — Они нам помогут.
— Кажется, я вижу там какие-то здания, — сказал Ник и показал пальцем. Он разглядел на горизонте смутные очертания. — Поедемте туда, — сказал он. По крайней мере, он надеялся, что это здания и что они построены людьми.
Папа — с темным и угрюмым выражением на лице — сказал:
— Наверняка это жилища верджей. — И тут в небо от странных очертаний зданий, напоминавших трубы, поднялись мерцающие точки.
Уаб тут же выхватил новую карточку.
ВЕРДЖИ!
— А я что говорю, — сказал папа. Точки заплясали в их направлении, становясь все больше. Их было много — целый рой на фоне вечернего неба. Словно хлопья копоти из какого-то страшного дымохода, подумал Ник. И содрогнулся.
Глава 6
Точки приближались и приближались, пока не перестали быть точками. А стали крылатыми парусами, которые пользовались ветром; они как будто скользили по воздуху, а не летели. Как планеры, осознал Ник. Планеры из кожи — из черной шкуры; они вдруг показались ему очень древними.
— Нам грозит опасность? — спросил папа у уаба.
В ответ уаб заковылял вперед. Потащил за собой повозку с астматическим хрипом. Уаб бежал все быстрее и быстрее, но тут вдруг раз — и споткнулся. Уаб упал. Повозка пошатнулась, начала заваливаться; закачалась из стороны в сторону, на землю просыпались чемоданы и коробки, но потом она встала на месте.
— Где Гораций? — в страхе спросила мама.
Ник быстро огляделся. Несколько коробок, упавших с тележки, раскрылись. Их содержимое — в основном одежду — разбросало вокруг. Это он видел, но не видел Горация.
— Гораций! — позвал он громко. — Ты где?
— Может, под тележкой, — сказал отец.
Уаб снова взобрался на свои короткие толстые ножки. И снова побежал.
А в противоположную сторону из-под тележки как можно быстрее метнулся маленький черно-белый шарик.
— Вот он! — крикнул Ник. — Он хочет обратно на корабль!
«Гораций не понимает, что корабль улетел, — сказал он себе. — Корабля больше нет».
— Поверните тележку! — приказал папа уабу. — Там наш кот!
Но уаб продолжал бежать. Гораций позади становился все меньше и меньше; Ник видел только двигающуюся точку — черно-белое пятнышко, которое уменьшалось с каждой секундой. Гораций почти добрался до места, где стоял корабль.
С неба камнем рухнул вердж, обернувшись крыльями. Он напомнил Нику древний зонтик — высушенный морщинистый зонтик с когтями, которыми он перебирал в воздухе под собой. Вердж опустился перед Горацием, а потом распустил свои крылья — огромные, как паруса. Гораций мчался прямо на него.
— Гораций! — закричал Ник. — Раскрой глаза! — Но Гораций так и бежал, зажмурившись.
Вердж подхватил кота и снова взметнулся вверх, чтобы присоединиться к остальным верджам. Теперь их стая кружила на высоте, не приближаясь к тележке. Но и не улетая, видел Ник. Они как будто не могли определиться.
— Мы его потеряли, — тихо сказал папа. Он весь побледнел.
От стаи верджей в сторону тележки отделился один. Он воспарил над тележкой почти неподвижно и очень близко. И Ник, подняв голову, увидел его вблизи — заглянул ему в глаза.
В его глазах Ник увидел вечность — бесконечную череду мерзких зеркал, из которых глядел он сам, его лицо, искаженное в насмешливой маске скорби и страха. Он увидел там собственный страх, шок из-за утраты Горация; он видел все это, извращенное пустыми и старыми глазами верджа, словно Ник дразнил сам себя из-за своих тревог и забот. А в глубине он увидел еще больше. Видел глубже собственных кривых отражений. Видел, как из верджа скалится что-то безымянное — не сам вердж, но что-то обитавшее в нем; существо, изголодавшееся по воздуху, словно отрезанное от мира, но желавшее найти путь назад.
Вердж — это только переносчик, подумал Ник. Вроде коробки. И он проглотил что-то отвратительное — то, что не умерло и, наверно, не может умереть. Ник зажмурился, не желая больше ничего видеть. Он уже насмотрелся на верджа — и на существо, которое жило внутри своей бескровной жизнью.
Шумно хлопая крыльями, вердж приземлился перед тележкой. Затем произнес шуршащим и поднывающим голосом:
— Мы решили вернуть ваше животное. Оно оскорбляет наш нюх; от него разит рыбой. От него разит морем. Но взамен мы потребуем услугу. — Тут вердж издал резкий вопль, и сверху спланировал второй вердж, серый; он пробежал по земле на плоских перепончатых лапах и встал рядом с тележкой.
В иглоподобной челюсти второй вердж держал Горация.
Гораций казался чрезвычайно сердитым.
— Отпустите кота, — потребовал отец Ника.
— Здесь идет война, — сказал первый вердж. — Она зависла над долами этого мира, как злобный липкий смог. Раз вы сюда прибыли, вы тоже участвуете в вой— не, и услуга, о которой мы просим, — эта услуга касается войны. Мы и сами в ней участвуем. Мы сражаемся уже очень давно; мы очень устали.
— Просто отпустите нашего кота, — повторил отец Ника.
— Спросите своего уаба, — сказал первый вердж, — правда это или нет. Он скажет. Уаб знает о нашей великой войне.
Уаб достал из нашейного мешочка захватанную и задрипанную карточку.
ДА.
— Понятно, — сказал отец Ника. Он все еще казался недовольным. Теперь к верджам обратился Ник:
— А теперь вы можете отпустить Горация? — Больше ему в голову ничего не пришло. Гораций выглянул из челюстей второго верджа — с видом беспомощным, тревожным и заметно несчастным.