Через час мы уютно устраиваемся в гостиной: у каждого в руке по большой тарелке с чипсами и попкорном, на небольшом столике стоят два стакана с колой, а на экране идет фильм «Они». Мы молча смотрим кино, и я впервые за долгое время испытываю подобное умиротворение. Все просто идеально. Даже слишком, чтобы быть правдой. Вскоре я понимаю: что-то не так. Сава выглядит задумчивым, а иногда он бросает на меня странные взгляды, будто хочет о чем-то поговорить, но боится. Я не выдерживаю и ставлю на паузу фильм.
– Что с тобой? – спрашиваю я у него.
– Это я должен спросить. Ты чего выключила на самом интересном моменте?
– Что-то происходит, я же вижу.
– Ничего не происходит, потому что ты остановила фильм, – Сава пытается отшутиться, но делает это слишком наигранно.
– Твоя тупая улыбка говорит все за тебя. Говори немедленно, что случилось?
– Я собираюсь переехать, – всего три слова, и у меня рушится весь мир.
– Ты… что? – тарелка с попкорном переворачивается, и все ее содержимое высыпается на диван.
– В нашу последнюю встречу Лу сказала, что верит в нас. В то, что мы сможем стать лучшими версиями себя. А здесь, – он обводит глазами комнату, – в этом городе я топчусь на месте. К тому же, все вокруг напоминает мне о ней. Знаю, что нужно подождать, через год-два станет легче, но я не готов ждать так долго.
– Ты хочешь переехать в другой город?! – происходящее не укладывается в голове, я чувствую, как в уголках глаз собираются слезы. – Из-за слов Лунары?
– Не только, Яс, – он берет меня за руку, – мне предложили работу в столице. Это отличная возможность. Ты же знаешь, что в этом городе мне ничего ровным счетом не светит. Я хочу продвинуться по карьерной лестнице, мне хочется большего, понимаешь?
Конечно, понимаю. Всю сознательную жизнь я знала, что однажды судьба нас разлучит: придет время, и мы пойдем разными дорогами. Знала и боялась. Потому что заранее понимала, что этот момент окончательно разобьет мне сердце, не оставит в жизни ничего хорошего, заберет человека, который был моим спасением. Я знала, что когда этот день настанет, он меня уничтожит.
Сава притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия. Он – единственный в нашей семье, кто всегда проявлял ко мне заботу. Только брат смотрел на меня без ненависти, только он обнимал и дарил ощущение нужности. Мне повезло, ведь благодаря ему я знала, что есть на этом свете хотя бы один человек, который меня любит. Эта мысль не давала сойти с ума в те дни, когда становилось совсем худо. Сава всегда дарил надежду, не прекращая повторять, что однажды все изменится. Он не знал и половины того, что делала со мной мама, но по его глазам я всегда видела, что ему жаль. Он всегда предлагал разделить мою боль на двоих.
Брат оставит меня здесь, начнет новую жизнь в одиночку. Глупо, но я всегда думала, что мы сделаем это вместе. Соберем чемоданы, купим билеты на поезд и уедем так далеко, как только сможем. Я наивно верила, что у нас будет общее новое начало, а теперь… Что будет со мной теперь?
– Ты злишься на меня? – спрашивает Сава, когда я перестаю плакать на его груди.
– У меня нет права на тебя злиться.
– Конечно, есть. Можешь ненавидеть меня, если хочешь.
– Боюсь, что я просто не в силах ненавидеть еще одного члена нашей семьи, – эти слова вызывают новую волну истерики, и я слышу, что он тоже плачет.
– С тобой все будет хорошо, – причитает он, успокаивающе поглаживая меня по спине, но мы оба прекрасно знаем, что это ложь.
Ник
Перед занятиями папа отвозит нас с Лу к Натали с частью моих вещей. С той самой нашей стычки за ужином мы с отцом не разговариваем, обходимся быстрыми кивками и снисходительными полуулыбками. Чем больше времени проходит, тем сильнее я укрепляюсь в мысли, что такое общение становится нормой, и оно уже никогда не изменится. Лу уверена, что он хочет меня поддержать, но просто не знает как.
– Спасибо, что подвезли! – благодарно восклицает подруга, и мы, достав из багажника две небольшие сумки, направляемся в подъезд.
– Ты точно уверена, что это хорошая идея? – интересуюсь я в лифте, который едет так, будто вот-вот развалится на части.
– Еще бы, – она довольно фыркает, – с недавних пор я «мисс уверенность».
– Ага, два года не могла понять, хочешь быть биологом или нет, уверенная ты наша, – одним резким движением я снимаю с ее головы вязаную шапку.
– Бесишь, – она корчит обиженное выражение лица и, воспользовавшись моментом, выхватывает у меня из руки свой головной убор.
– Давай еще подеремся, тогда этот эта махина точно рухнет вместе с нами в шахту. – Подруга не успевает ничего ответить: лифт открывается, и мы следуем к уже распахнутой для нас двери.
Завидев Натали, Лу бросается к ней и крепко обнимает, будто они не виделись, по меньшей мере, десяток лет. Не похоже, что хозяйка квартиры в восторге от такого приветствия, но ради Луны она явно готова потерпеть.
– Привет, Ник, которому нужно жилье, – девушка одета в темные джинсы и бордовый свободный свитер. Она кажется довольно милой. Дольше всего мой взгляд задерживается на ее длинных темно-фиолетовых волосах.
– Привет, Натали из книжного клуба, – я предполагаю, что она не фанат телесного контакта, поэтому решаю не подавать ей руку. Мы киваем друг другу, и она благодарно улыбается, демонстрируя глубокие ямочки на румяных щеках.
Лу стоит в стороне и самодовольно ухмыляется.
– Вижу, что у вас уже появились фирменные приветствия. Это не может не радовать.
Ната закатывает глаза и жестом приглашает следовать за ней вглубь квартиры. И тут нам навстречу выходит белоснежная самоедская лайка.
– Знакомься, – говорит Натали, опускаясь на корточки, – это – Пломбир.
– Какое оригинальное имя. А он не растает? – спрашиваю я, стоя чуть поодаль от этой огромной лохматой зверюги. – Не могу поверить, что мне придется с ним жить.
Лу пускается во все тяжкие: ложится на пол и тащит собаку к лицу, чтобы ее расцеловать. Пломбир от ее действий приходит в дикий восторг и принимается облизывать подругу так, словно она мороженое.
– Какой кошмар, – я неодобрительно качаю головой, и в этот момент у моих ног появляется еще и черный пушистый кот. – Ты еще кто такой?
– А это, – Ната наклоняется и берет его на руки, он даже не пытается сопротивляться, – Уголек.
– Ты назвала кота в честь активированного угля? – у меня вырывается непроизвольный смешок.
Девушка поднимает на меня свои светло-карие глаза, которые уже не кажутся мне такими добрыми, как минуту назад.
– Только не бросай его мне в лицо, – я морщусь от одной только мысли об этом.
– А что, – Ната протягивает мне кота, – боишься за свою мордашку?
– Надо было сказать, что у меня аллергия на всех животных, кроме крокодилов.
– Ой, – она демонстративно хлопает себя ладонью по лбу, – забыла сказать, что в ванной тебя ждет сюрприз.
– Ха-ха, очень смешно, – я закатываю глаза, про себя понимая, почему Лу так лестно отзывается о Нате.
– Вы в комнату идти собираетесь или ты будешь жить в коридоре? – интересуется Лу, вдоволь наигравшаяся с собакой.
Мне достается самая большая в квартире комната. Из-за размера она кажется абсолютно пустой, хотя здесь есть большой раскладной и удобный на вид диван, широкий шкаф и внушительный угловой стол, на который можно поставить компьютер.
Мы оставляем вещи и убегаем, потому что уже опаздываем на занятия. Ключ от моей комнаты и от самой квартиры уже лежит в рюкзаке, и у меня на лице сама по себе появляется радостная улыбка. Сейчас мне как никогда хорошо, и никто не может лишить меня этого долгожданного чувства.
Ага, как же.
Когда мы с Лу заходим в кабинет, где у нас первой парой проходит зоология, Ясмина уже там. Как и обещала, она больше не смотрит в мою сторону. Мне же похвастаться нечем: я то и дело бросаю на нее быстрые взгляды и сочиняю в голове разные причины, чтобы повернуться в ее сторону. У меня есть желание окликнуть ее и посмотреть, что будет. Отреагирует, повернется, назовет меня по имени в ответ или просто проигнорирует?
То, что произошло вчера между нами в ее автомобиле, выглядело странным наваждением. Я заметил, как она выбегает из института и словно в бреду направился вслед за ней. Набрался наглости, чтобы без разрешения сесть в ее машину. Удивительно, но она отреагировала пугающе спокойно, будто давно ждала кого-то, с кем можно будет вот так молча послушать музыку. И этим кем-то оказался я, кто бы мог подумать?
На перерыве ко мне подходит Дэн, который обещал поспрашивать у знакомых, не нужно ли кому-то жилье.
– Похоже, друг мой, никто не хочет иметь такого соседа, как ты, – громким подначивающим тоном заявляет он.
– Все так плохо?
– Да, ты просто ужасен, – приятель смеется, и меня радует легкость, с которой он по-прежнему со мной общается.
– Люди меня реально боятся?
– Скорее, ответственности, – вмешивается Лу. – Они о себе не могут позаботиться, что уж говорить о внимательном отношении к другому человеку.
– Мне не нужна нянька, – я недовольно фыркаю. – Мне нужен нормальный сосед, который не будет вмешиваться в мою жизнь.
– А соседка? – откуда-то со стороны раздается знакомый голос, и у меня внутри все замирает, когда я понимаю, что она поднимается со своего места и идет к нам. – Соседка тебя устроит?
Дэн, присвистнув, ретируется, оставляя нас втроем. Лу хочет что-то сказать, но я поднимаю руку, призывая ее не вмешиваться.
– Ты знаешь кого-то, кому нужно жилье?
– Да, – у Ясмины привычное отсутствующее выражение лица, но сегодня ее выдают глаза. Несмотря на яркий макияж, я замечаю, как сильно они покраснели. От мысли, что она накануне слишком долго и сильно плакала, у меня невольно сжимается сердце.
– И кому же?
– Мне.
– Какие игры ты снова затеяла? – не выдерживает Лу и все-таки вклинивается в наш разговор.