Моя монолитная новостройка первую, самую мощную волну выдержала, хоть и не без потерь. Вот эта трещина, разделившая длинный пятиподъездный дом на две неравные части, явно намекает на то, что долго строение не протянет. Впрочем, какая уже теперь разница…
Небо со стороны запада меж тем начало клубится и сверкать огненными вспышками. Как известно, скорость прохождения волны в твердой среде выше, чем газообразной, поэтому у меня есть еще несколько минут, прежде чем придет ударная волна и снесет все с поверхности земли к чертовой матери.
- А может и успею еще допить бутылку, - я поднял с поверхности крыши поллитру в которой плескалось еще грамм двести джина и долил себе в стакан.
Где-то там в умирающем вокруг городе слышались заполошные крики людей, гудки автомобилей, какие-то взрывы – газопровод что ли рванул, - грохот разрушающихся зданий. А я сидел на крыше, потягивал джин с тоником и ждал своей участи. Жить мне и всем остальным в этом городе оставалось всего пять-семь минут.
Пролог 2
- Итак, эксперимент №НР437964. Внедрение матрицы сознания донора отобранному реципиенту. Временной лаг 240 лет. Приступаем к забору донорского материала.
Странное состояние, учитывая, что я был уверен в своей смерти. Будучи убежденным атеистом, всегда считал, что «на той стороне» нет ничего, только тьма и забвение. И вот вам нате – не угадал, даже обидно как-то.
До моего сознания доносились какие-то голоса, причем я не сразу понял, о чем они говорят. А когда понял – тут же навострил уши. Впрочем, не уверен, что в том состоянии у меня вообще были уши, и что информация, которая до меня доходила, была в виде звука, тем более говорили они явно не на русском и даже не на английском, но при этом я все прекрасно понимал. В общем – все сложно.
- Подготовка реципиента к наложению матрицы сознания, - меж тем неизвестный ученый, или кто он там, продолжал вести лог эксперимента, озвучивая попунктно все свои действия. – Наложение матрицы будет произведено в момент рождения, во время прохождения родовыми путями. Сознание будет очищенно от воспоминаний первого и второго уровня для формирования полноценной новой личности.
- «Однако», - подумал я, пытаясь понять, где я вообще нахожусь. Тела своего я не ощущал совершенно, как будто его вообще не было. Из всех чувств более-менее работал только слух, ни зрение, ни осязание, ни обоняние никаких данных об окружающем мире сообщить мозгу не могли. Более того, я даже положение в пространстве свое не ощущал и при всем желании не ответил бы, где «верх», а где «низ», как будто земная гравитация тоже исчезла. – «Все это более чем странно».
- Для забора донорского материала нами избран объект №РСТА84710842Х, из потока ХР931. Поток не прошел ключевую проверку шестого уровня и был уничтожен. Человек, мужчина 46 лет, образование высшее, показатель умственного развития по шкале Рувала – 48, убежденный атеист, неженат, трое детей.
- «Откуда третий-то? Я только двоих знаю», - все происходящее походило на фантасмагорический бред. – «Какие потоки? Какие проверки? Может просто я умер и это выверты умирающего мозга. Предсмертные галлюцинации?»
- Совпадение по ключевым Х и Ω параметрам – 99% обеспечивают высокую вероятность удачного внедрения матрицы сознания, чем и был обоснован выбор донора, - неизвестный голос был все так же сух и безэмоционален. То ли эксперимент был не первый и даже не десятый в ряду подобных, то ли направление исследований было не слишком интересным. Впрочем, строить какие-то теории имея такой скудный набор входящих данных – дело неблагодарное. – Выбор реципиента обусловлен схождением во временном отрезке длиной в тридцать лет нескольких определяющих для местной цивилизации бифуркационных точек. Цель эксперимента – проверка обоснованности принятия ключевых решений исходя из теории универсального блага.
- Будем проверять, так уж общечеловеческие ценности универсальны, или это бред собачий, - в «трансляцию» ворвался другой голос, явно настроенный более позитивно.
- Заткнись, удод! – Резко ответил ему первый, - тут ведутся все логи, которые передаются наверх. Хочешь, чтобы нам финансирование порезали? Поменять теплый уютный лабораторный кабинет на полевую работу? Я не хочу.
- Ой, да кто там будет твой бубнеж слушать, - отповедь явно не произвела на второго совершенно никакого впечатления. – Эти эксперименты вообще никому не нужны, осваивается бюджетик потихоньку по целевым статьям, да и ладно. Можешь хоть песни петь, хоть стихи рассказывать, никому это не интересно. Ты серьезно думаешь, что при формировании Вселенной 2.0 кто-то реально будет опираться на твои исследования? Наивняк! Все будет как прошлый раз – тяп-ляп и в продакшн. Нажимай уже свою большую красную кнопку – посмотрим на нашего подопытного кролика.
- Подожди, я еще не до конца прошелся по карте эксперимента. Еще семь пунктов осталось
- Ой, да ладно тебе… Пошли, уже все заждались, сколько можно тут торчать? - Второй голос был явно настроен пошалить. - Я запускаю! Поехали!
Тут я почувствовал, как меня – не совсем понятно правда, из чего я состоял в тот момент – безудержно потянуло куда-то вниз. Впрочем, опять же понятие вниз-вверх в тот момент были изрядно размыты. И только в последний момент до меня донеслась фраза, определившая следующие мои десятилетия земного существования.
- Стой придурок! Я ему память еще не стер!
Глава 1
Первое что я почувствовал – это давление на себя со всех сторон. Не моральное – физическое, как будто меня пытались раздавить, как будто меня проглотила здоровенна змея и теперь ползая туда-суда, пытается помочь своему пищеварению механически выдавливая из меня все внутренности. При этом все остальные органы чувств – зрение, слух и обоняние все так же были недоступны. Да и вообще сознание, по правде говоря, в том момент было как будто заторможенно. Мысли текли медленно и лениво, как будто нырнув в тягучий кисель, а потом неожиданно выныривая обратно, иногда и вовсе обрываясь на полдороги. Странное ощущение, как после ноль семь водки, когда падать лицом в салат еще рано, но ясно выражать свои мысли – поздно.
Долго ли все это продолжалось – не сказал бы даже под дулом пистолета. Ощущение времени сбоило вместе с остальными чувствами, однако в какой-то момент давление резко ослабло, в глаза ударил яркий свет.
- «Ну слава Богу, во всяком случае я не ослеп и мои глаза как минимум физически присутствуют на своем, положенном природой месте», - впрочем на этом достижения и заканчивались. Качество картинки «транслируемой» в мозг этими самыми глазами, было совершенно ни к черту. Я видел только какие-то силуэты и контраст свет-тень. Зато прорезался слух, хотя и тоже не без проблем. Вокруг звучали какие-то явно человеческие голоса, однако понять что-то они не говорят никак не удавалось. Я как будто слышал их из-под воды: все звуки были странным образом смазаны.
В этот момент я почувствовал хороший такой пинок, отозвавшийся болью во всем теле. Не до конца осознавая, что происходит, я возмущённо закричал.
- «Эй, какого хрена! Вы что там все охренели что ли?», - вернее попытался закричать. Из горла же вырвался только детский крик на одной ноте.– А-а-а-а-а…
Первые месяцы жизни я помню плохо. Совершенно одинаковые дни, наполненные однообразными «делами» - поесть, поспасть. В промежутке – запачкать пеленки. Нагрузка на мозг – минимальная, даже захочешь запомнить происходящее – не получится.
Впрочем, нельзя сказать, что и бытовых проблем у маленького человека на было. Ну во-первых: меню, мягко говоря, однообразное. Природа, понятное дело, все предусмотрела, наличие всяких там питательных веществ, витаминов и прочих макро- и микроэлементов, но вы пробовали несколько месяцев подряд питаться исключительно одним молоком? При том, что в прошлой жизни я это самое молоко – ну не совсем это самое, коровье, конечно, в основном - никогда не любил и практически не употреблял. Какао там сварить или пюрешку приготовить – чуть ли не единственные случаи применения этого продукта в моей прошлой жизни. Только одно было в этом деле позитивное – молочная тара была более чем приятная.
Второй проблемой стал процесс обратный питанию. Для нормального взрослого человека смириться с тем, что ближайший год будешь гадить под себя, не имея в этом плане вообще никаких альтернатив – достаточно сложно. Тут, впрочем, по некоторому размышлению я сумел найти решение, пусть устраивающее меня не до конца, но хотя бы снимающее остроту проблемы. В отличие от других детей, начинающих плакать после того, как испачкали пеленки, я, чувствуя приближение необходимости облегчиться – а надо сказать, что детское тело терпеть нужду было практически неспособно – заранее начинал хныкать, зазывая таким образом взрослых, чтобы те пришли и помогли мне с оправлением естественных надобностей. Мамки, следящие за младенцем, сначала очень удивлялись такому необычному поведению ребенка, а потом привыкли.
И, надо сказать, что это в итоге так и осталось единственно успешной попыткой коммуникации с окружающими меня взрослыми. Доходило до смешного – при появлении в поле моего зрения какого-нибудь силуэта – зрение постепенно улучшалось, появлялась четкость, палитра цветов сначала тусклая постепенно начала приобретать знакомый из прошлой жизни состав – я честно пытался проплакать SOS азбукой Морзе. Три коротких, три длинных, три коротких, благо запомнить не сложно, как и воспроизвести даже при скудном наборе доступных к воспроизводству детским горлом звуков. Успеха эта попытка сообщить окружающим о моем бедственном положении не принесла, и в итоге, спустя некоторое время и десяток провалившихся попыток, я на это дело просто забил, посчитав, что раз я объективно не могу повлиять на окружающую реальность, то и переживать по этому поводу не стоит. Пусть все идет своим чередом.
Спустя несколько месяцев – по понятным причинам, точно сказать, сколько конкретно прошло дней с моего рождения было затруднительно – зрение более-менее пришло в норму, и я наконец приступил к изучению окружающего мира вокруг. Первое, на что я обратил внимание был высокий потолок, украшенный какой-то замысловатой лепниной. Явно не хрущевские два семьдесят, как бы не в полтора раза больше. Да и вообще обстановка в тех помещениях, в которых мне удалось побывать выглядела со всех сторон странно. Она куда больше походила на какой-то музей чем на жилую квартиру образца двадцать первого века. В принципе, после всего произошедшего со мной, начиная от гибели и заканчивая переселением души – для простоты я мысленно оперировал именно такими понятиями – удивляться еще и сменой эпохи было бы совсем глупо.