14 (27) ноября, когда траур был прерван на один день по случаю тезоименитства вдовы Александра Марии Федоровны, Александра Федоровна сменила черное платье на белое, расшитое серебром, и обвенчалась с Николаем (облаченным в гусарский мундир) в часовне Зимнего дворца. Александра надела украшенную бриллиантами венчальную корону. В Аничковом дворце мать царя встречала новобрачных хлебом-солью.
Николай занимался государственными делами в импровизированном кабинете в Аничковом дворце, пока готовилась его новая резиденция. Здесь он проводил первые деловые встречи и подписывал первые документы титулом «Мы, Николай II, император и самодержец всея Руси, царь Польский и великий князь Финляндский».
Коронация состоялась 14 (26) мая 1896 года. Традиция требовала проводить ее в Москве, где триста пятьдесят лет назад Иван Грозный первым принял титул — «царь всея Руси». Петр Великий заменил именование «царь» западным титулом «император», но Николай, подобно своему отцу Александру III, твердо придерживался русских традиций во всем. В том числе и в том, что коронация должна состоятся в Москве[16].
Николай хотел венчаться на царство в старинной, довольно скромной короне, которую за восемьсот лет до того носил Владимир Мономах, которая весила едва килограмм и была изготовлена в виде старинной шапки с опушкой из соболя. Однако церемониймейстер настоял на великолепной короне, изготовленной в 1762 году для Екатерины Великой: высокой, наподобие епископской митры, с усыпанным бриллиантами крестом, в середине украшенным огромным рубином, с сорока четырьмя крупными и множеством мелких бриллиантов, а также тридцатью восемью жемчужинами с обеих сторон; весила она несколько килограммов.
Николай и Александра приехали в Москву 9 мая, в день Николы Чудотворца, покровителя России, и остановились в загородном монастыре для молитв и смирения[17]. Утром 14 (26) мая колокола «сорока сороков» московских церквей возвестили начало коронации.
Улицы кишели людьми, понаехавшими со всей страны. Разве не говорят в народе, что недужные выздоровеют, а сирые заживут в достатке, узрев воочию коронованного царя, помазанника Божьего?
Церемония коронации, в обрядах которой был заложен мистический смысл, проходила строго по византийскому канону. Еще ни при одном королевском дворе не видано было такой демонстрации роскоши, как в России, — отмечали приглашенные в Москву представители всех европейских властителей и князей.
На многокилометровом пути к Кремлю выстроились войска по две шеренги с обеих сторон — во главе с гвардейскими гусарами Николая, сдерживая народные массы. Торжественной процессии предшествовали конные гвардейцы. За ними гарцевала кавалерия, потом казаки. Далее следовали дворянство и посланцы различных губерний империи, многие из них в пестрых экзотических одеяниях и головных уборах. Затем маршировал придворный оркестр, гвардейские егеря, многочисленные сановники, придворные и адъютанты, предвещал появление нового царя.
Из толпы донеслись ликующие возгласы: вот размеренным шагом едет Николай на сером в яблоках коне, поводья которого держит левой рукой, потому что правая поднята для приветствия. В отличие от спутников в роскошных мундирах, украшенных сверкающими на солнце эполетами и орденами, молодой царь о/щт в скромный мундир Преображенского полка и носит лишь знак ордена Андрея Первозванного. За Николаем следуют великие князья и конный эскадрон, далее монархи других стран, послы, затем позолоченная карета, в которой находится мать царя, по русской традиции считающаяся рангом выше его супруги, и сама царица. Вид любимой матери царя Марии Федоровны вновь вызывает взрыв восторга.
Процессия останавливается перед Успенским[18] собором в Кремле. Ступени покрыты красным ковром, украшенным цветами. Праздничную процессию встречает митрополит. Для Николая и Александры установлены в переднем пролете храма два трона: для Николая — украшенный бриллиантами и драгоценными камнями трон Алексея Михайловича, для Александры — трон из слоновой кости «порфирородной» византийской принцессы Софьи Палеолог. Мать царя занимает рядом третий трон. Храм освещается свечами, благодаря которым краски иконостаса кажутся сочными и живыми. Хор начинает выводить удивительные гармонии. Эта особенность — замена органа хором — резко отличает русскую православную церковь от западных. В ходе церемонии царь подходит к так называемым царским вратам, которые в процессе коронации открываются только для царя и священника, и они скрываются в святилище за иконостасом.
Здесь происходит помазание на царство. Затем митрополит на глазах присутствующих возлагает на царскую голову корону со словами:
«Сей видимый венец есть символ венца невидимого, коий возлагает на тебя как главу всея Руси Господь наш Иисус Христос, славный царь, благословляя тебя на самодержавное верховное правление твоим народом».
Здесь царь становится на колени и возглашает предусмотренную обрядом молитву:
«Поставленный царем и высшим судьей над Твоими подданными, склоняюсь пред Тобою, Господи, и прошу при исполнении сего великого бремени вести и направлять меня Своей мудростью».
Затем все присутствующие преклоняют колени и возносят молитву за царя, который один остается стоять. Наконец, Николай приносит присягу править империей и хранить самодержавие как «царь и самодержец всея Руси». После возложения короны Николай сам снимает ее, символически держит какое-то мгновение над головой Александры, затем заменяет другой короной, поменьше. «Как нежно он надевал на нее корону! — вспоминала позднее его сестра Ольга, — а обернувшись, долго смотрел на меня своими кроткими голубыми глазами…».
Следует литургическая часть. Церемония продолжалась много часов. По ее окончании мать царя и затем по очереди все присутствующие устремились к коронованной чете с пожеланиями счастья. Наконец, все торжественно выходят из собора. У ворот царь с царицей трижды кланяются собравшейся огромной толпе. В этот момент мощный перезвон всех колоколов заглушается звуками салюта, возвещающего всему городу о помазании нового царя. Бесчисленные толпы кричат «ура», и под звуки царского гимна процессия направляется в обратный путь.
Коронационная мантия царя из золотой парчи с горностаевой опушкой расшита романовскими орлами. По этому образцу Фаберже изготовил из золота и эмали коронационное яйцо, из которого выскакивала миниатюрная модель коронационной кареты.
Полный официальный титул Николая отныне звучит: «Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных земель Государь и Великий Князь Новагорода низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и вся северныя страны Повелитель, и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския, Черкасских и Горских князей и иных Наследный Государь и Обладатель, Государь Туркестанский, наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарский, Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая». С коронацией царь также сделался главой Русской православной церкви.
Торжественный обед в честь коронации был накрыт на семь тысяч персон. Среди придворной знати, дипломатов и чужеземных королей находился один скромный гость — потомок крестьянина Ивана Сусанина, сыгравшего важную роль в истории династии Романовых. Когда поляки в начале XVII века намеревались узурпировать русский трон и с этой целью хотели захватить законного наследника Михаила Федоровича, первого царя из дома Романовых, Иван Сусанин помешал им. Он отказался под пытками сказать полякам, где находится Михаил, тем самым спас ему жизнь и способствовал воцарению Романовых[19].
Меню обеда включало черепаховый суп, пироги, соленую рыбу под раковым соусом, говяжье филе с корнеплодами, холодные закуски — рябчиков и гусиную печень, индеек и цыплят, салат, цветную капусту и зеленый горошек, а завершалось горячим ананасом с фруктами и мороженым.
Репертуар театров в эти дни состоял исключительно из русских произведений, без всяких западных влияний — оперы Глинки «Руслан и Людмила», национально-патриотических «Жизнь за царя» и «Ермак Тимофеевич, или Покорение Сибири»[20], а также балетных и цирковых представлений.
Назначенное на последний день народное гулянье, впрочем, должно было стать зловещим предзнаменованием для новоиспеченного царя. Ходынское поле за городом предназначалось для увеселения широкой публики. На огромной равнине, где за несколько лет до того проходила всемирная выставка, соорудили сто пятьдесят ларьков для раздачи бесплатного угощения и напитков. Разбили рундуки и киоски, театральные и концертные трибуны и цирковые шатры. Каждый посетитель получал на память монету с профилем нового царя.
Уже с полуночи выстраивались очереди. К утру ожидали входа полмиллиона человек — во много раз больше, чем ожидалось. В ожидании открытия толпа прорывала кордоны и штурмовала ларьки. Они сносили штакетник, которым были кое-как огорожены многочисленные ямы. Под натиском задних доски обламывались. Напиравшая толпа давила, растаптывала упавших. В конце концов погибло более двух тысяч человек, несколько тысяч получили травмы.
Когда царь узнал об этом, он хотел отменить все намеченные пункты программы и отправиться в монастырь молиться за погибших. Однако его окружение, в первую очередь трое дядьев, имевших на него сильное влияние с самого начала правления, отговорили его: ведь подобные несчастья имели мест