ые пропели величание Серафиму Саровскому как святому. Потом был крестный ход. Трижды обошли вокруг храма с мощами праведника. Носилки с ковчегом несли на плечах государь и его родственники – великие князья. Но великие князья поочерёдно сменяли друг друга, а император нёс от начала и до конца.
На следующий день ходили к источнику святого Серафима, где была устроена купальня. Там отслужили молебен. От монастыря – полтора километра, и всё это пространство было заполнено паломниками. Все хотели видеть царя или даже прикоснуться к нему, услышать от него слово. Толпу сдерживала цепочка солдат, которые, взявшись за руки, создавали свободный проход для царской семьи, свиты и духовенства. Но на обратном пути в монастырь государь обошёл это оцепление и направился прямо в толпу.
Ох и заставил же он поволноваться охрану!
Император хотел ощутить единение со своим народом. Он шёл медленно и всё повторял:
– Пропустите, братцы… Посторонитесь, православные…
Толпа раздавалась перед ним, а позади сразу смыкалась. Только два человека смогли держаться близко к государю – генерал из свиты и губернатор. Люди вокруг теснились, напирали. Вот государь совсем остановился – уже невозможно было идти.
– Не напрягайте! – кричали в толпе мужики.
Ещё несколько шагов. Всё, встали.
– Ваше Величество, – в тревоге сказал генерал, – они все хотят видеть вас. Наше положение опасно. Надо сделать вот что: мы с господином губернатором скрестим руки, и вы встанете на них. Тогда вас будет видно издали.
– Помилуйте, Александр Александрович, я же не акробат, – не согласился государь.
В этот миг толпа впереди надвинулась и подтолкнула императора. Он невольно сел на скрещённые руки генерала и губернатора. Те тотчас подняли царя, и он утвердился на их плечах как на троне.
– Ура-а! – пронёсся над множеством голов оглушительный, восторженный крик.
Узрев царя, паломники перестали толкаться. Диковинной живой фигуре из трёх человек дали благополучно дойти до ворот монастыря.
Позже выяснилось, что кое-кто из свиты императора всё же попал под ноги толпы. Но, к счастью, обошлось без травм.
Вскоре царь и его семья вернулись в Петербург. Серафим Саровский стал для них самым любимым святым. А ровно через год у императрицы родился долгожданный, вымоленный сын.
Щедрость и милосердие
Когда маленький Алёша говорил, что хочет всем добра и счастья, он только повторял в этом своего отца. Даже если Николай Александрович не мог всем-всем дать благополучие, то хотя бы некоторых ему удавалось сделать счастливыми. Да и не так уж мало было этих «некоторых»!
Из рук императора Николая Второго тысячи нуждающихся людей и семей получали денежную помощь. Он жертвовал на это и личные средства, и брал на благое дело из государственной казны.
Свою первую учительницу, Диди, как он её называл, государь помнил всю жизнь. Она стала начальницей женской гимназии и могла свободно в любое время приходить к императору во дворец. Каждый раз добрейшая Александра Петровна приносила ворох просьб за своих воспитанниц-гимназисток. У кого-то большая семья, у кого-то родители получают маленькое жалованье, кто-то лишился кормильца. Всем нужна была помощь, и государь никогда не отказывал. Вот только Александра Петровна всё равно сердилась. Вернувшись из дворца, она рассказывала своим домашним:
– Ну, Ники, не может так, чтоб не торговаться! Всё хочет побольше дать. Просишь пятьсот рублей, а он пишет пять тысяч. Не знает, что нельзя людей баловать. Да ещё смеётся: ну что вам, Диди, жалко лишнего нолика?
Своим мягкосердечием государь много раз спасал людей, приговорённых к смертной казни. В те времена это было обычное наказание для тех, кто совершил тяжкие преступления. Закон суров. Но православный царь и его христианское милосердие выше закона. Любой злодей мог покаяться в своём преступлении и написать императору прошение о помиловании. А уж Николай Александрович к таким прошениям относился серьёзно и внимательно. Всякий раз он бывал очень доволен, когда удавалось сохранить чью-то жизнь.
Однажды ночью к дежурному адъютанту в приёмной дворца вошла заплаканная барышня. Она рассказала, что её жениха-студента должны наутро казнить. Он случайно связался с революционерами-террористами, которые взрывали бомбы на улицах, стреляли в высокопоставленных царских чиновников. Молодой человек хотел порвать с этими бандитами, но его удерживали силой. А когда их всех схватила полиция, то арестовали и его. Невеста умоляла адъютанта, чтобы он пошёл к государю и передал её просьбу о помиловании невиновного.
Что делать? Государь уже, должно быть, лёг спать. Адъютант всё же отправился к царским покоям и попросил камердинера доложить о нём. Император вышел в ночном халате.
– Что случилось, Орлов?
Адъютант коротко рассказал и передал прошение. Государь прочёл.
– Вы правильно поступили, Орлов. Когда можно спасти жизнь человеку, не надо колебаться. Слава Богу, ни ваша, ни моя совесть не смогут нас в чём-либо упрекнуть.
Тотчас коменданту Петропавловской крепости было передано по телефону распоряжение отменить казнь студента. На следующий день император велел провести тщательное расследование, чтобы узнать точно – действительно ли юноша невиновен. Вскоре выяснилось, что он непричастен к убийствам. Студент был освобождён из тюрьмы.
Через год тот самый адъютант получил письмо. Ему писала бывшая невеста, а теперь жена помилованного студента. Она просила передать государю её слова: «Мы будем всегда молить Бога за Ваше Величество и готовы отдать за вас свои жизни». Адъютант передал всё в точности.
– Я очень благодарен вам, Орлов, – сказал на это император, – за то, что вы не побоялись обеспокоить меня тогда ночью. Вашим поступком вы осчастливили и их, и меня.
Иногда царю не нужно было даже прошений, чтобы помиловать человека. Во время Первой Мировой войны Николай Александрович часто посещал госпитали. В одном из них ему показали раненого солдата, который был дезертиром – бежал с поля боя. Военный суд приговорил его к смертной казни. В палате находились два часовых – стража. А врачи и сёстры милосердия жалели солдата.
Царь подошёл к его постели, положил руку ему на плечо и спросил, почему он бежал. Сжавшись от страха, раненый стал бормотать и всхлипывать:
– Патроны кончились… перепугался я… истинный крест, перепугался… побёг от немца…
Все в палате напряжённо ждали, что скажет император. А он, помолчав, спокойно произнёс:
– Ты прощён. Я не виню тебя.
Потрясённый, солдат сполз с кровати и обхватил колени императора. Он рыдал как ребёнок. Остальные раненые в палате смотрели на царя с восхищением и преданностью.
В другом госпитале Его Величество не смог задержаться надолго – торопился. Уехав, он отправил обратно адъютанта, чтобы тот проверил, не обошёл ли государь кого-нибудь из раненых вниманием и наградой.
Такой солдат нашёлся. Адъютант приколол к его рубахе Георгиевский крест и от лица императора поблагодарил героя за мужество. Растрогавшись, рядовой взволнованно поделился с ним:
– Ваше Высокоблагородие, у государя глаза такие ласковые, что в жизни не видал. Люди говорили, ему до нас, солдатиков, дела нет… Теперь я знаю – то злодеи, хуже немца, всё брешут. Уж мне теперь такого не скажут. Коли Бог даст, выживу – побью всякого, кто такое скажет про царя. Я его глаза видел и знаю правду. В них слёзы были, вот те крест, сам видел. Сказать кому – не поверят: царь, император, да плачет. Смотрел на нас, покалеченных, и плакал. Знать, жалел. Видно, командиры в полку правду говорили, что мы для него как свои дети. Как есть, отец по детям плачет… Помирать стану – не забуду.
Великая война
Император Александр Третий говорил:
– Всякий правитель должен делать всё для того, чтобы избежать ужасов войны.
Этот завет он оставил и сыну, Николаю Александровичу. Но исполнить это было нелегко. Мир в те годы стоял на пороге большой войны. Сильнейшие державы Европы заключали друг с другом военные союзы против других стран. Государства наращивали армии и вооружение, которое становилось всё более страшным и смертоносным. Сто лет спустя такую политику назовут «гонкой вооружений».
Нужно было срочно разряжать обстановку, пока не грянула гроза. И первым об этом заговорил Николай Второй:
– Миру необходимо разоружение!
Русский самодержец предложил собрать конференцию, на которой все страны договорились бы сократить количество оружия, численность армий, создали бы международный суд, чтобы решать споры меж государствами не войной, а мирным разбирательством. Но многим европейским правителям это предложение пришлось не по вкусу. Они слишком подозрительно относились друг к другу и не верили в мирное решение проблем. Немецкий император, самый воинственный, вообще заявил:
– Лично я уповаю только на свой острый меч.
Благодаря настойчивости русского царя конференция всё же состоялась в городе Гаага, в Нидерландах. Её участники сошлись на том, чтобы не применять на войне удушливые газы, пули, которые взрывались, попадая в человека, и бомбардировки с дирижаблей. Но это лишь малая часть того, что предлагала Россия! Да и эти-то договорённости были нарушены в годы войны.
Время доказало, что Николай Второй был прав. В Гааге доныне расположен Международный суд, созданный на той конференции. Он, правда, не помог предотвратить две бесчеловечные мировые войны. В дополнение к нему пришлось позднее учреждать и другие миротворческие организации. Но русский царь своими мирными предложениями на полвека опередил эпоху, в которой жил!
Первая Мировая война грянула летом 1914 года.
Россия заступилась за братскую православную Сербию. Той угрожали две немецкие державы – Германия и Австрия. «Мы не можем защищаться, и молим Ваше Величество оказать нам помощь возможно скорее!» – телеграфировал русскому царю сербский королевич. «Ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии» – был ответ.