Не обремененный семьей, молодой офицер мог использовать отпуска по личному усмотрению, чем и пользовался. Летом 1931 года он отправился в плавание на торгово-пассажирском судне в Кильскую бухту, Гамбург, Гулль и Лондон. Вскоре после возвращения из плавания Кузнецов женится, а год спустя родится сын Николай.
В мае 1932 года Кузнецов окончил академию с отличием, а потому и с правом выбора дальнейшего места службы. Вдобавок, как один из лучших слушателей, он был награжден именным оружием — пистолетом системы Коровина с надписью: «Командиру-ударнику Николаю Герасимовичу Кузнецову за успешное окончание академии».
Командующий Северным флотом флагман 1-го ранга К. И. Душенов. Из фондов ЦГА ВМФ
Комната отдыха слушателей Военно-морской академии. Из фондов ЦГА ВМФ
Огромный дефицит профессионально образованных флотских командиров на фоне массовой малограмотности тогдашнего командного состава РККФ привел к тому, что выпускники академии были буквально нарасхват в центральном аппарате РККФ и штабах флотов. Это давало им хорошие возможности для быстрого продвижения по службе. В штабах можно было выбрать местечко поспокойнее, причем сразу же получить широкие нашивки категории К-5, соответствующие званию капитана 1-го ранга.
Партийная характеристика на слушателя Военно-морской академии Н. Г. Кузнецова. Из фондов ЦГА ВМФ. Публикуется впервые
Так как в РККФ (подобно РККА) воинских званий в то время не существовало, командиры флота именовались по своим должностям, а также по определенным, соответствующим им категориям от К-1 (боцман) до К-13 (главком Морских сил Республики). Как отличнику учебы, Кузнецову присвоили «восьмую служебную категорию», обозначавшуюся четырьмя золотыми нашивками на рукаве. Не мудрствуя лукаво Кузнецов решает вернуться на Черное море, где ему все знакомо, да и его тоже знают. При этом он стремится попасть именно на корабли. Он мечтал стать командиром корабля.
Кузнецов получает назначение старшим помощником командира новейшего крейсера «Красный Кавказ». В Севастополь направились и его однокашники — будущие известные адмиралы В. А. Алафузов, И. И. Шибаев, И. М. Васильев, А. П. Тихомиров и другие.
Пока Кузнецов «грыз гранит науки», в РККФ происходили серьезные изменения. В апреле 1926 года Ворошилов с подачи Тухачевского ликвидировал штаб РККФ. Вместо него в штабе РККА был создан морской отдел. Однако поскольку его укомплектовали исключительно командирами Красной армии, вреда от него было больше, чем пользы. Командовал отделом видный теоретик флота из военспецов М. А. Петров, но авторитет его среди красных командиров был невелик. Муклевич был низведен до уровня начальника одного из управлений и, несмотря на свою активность и строптивость, также мог немногое. Наркома обороны Ворошилова такая ситуация устраивала.
Суть рассуждений Тухачевского и его окружения была проста: целостность Советского Союза, как политическая, так и экономическая, не может быть нарушена морскими операциями противника. Противодействовать врагу мы будем на суше, а сравняться с «владычицей морей» Великобританией нам все равно не под силу. Так что тратить средства на флот — непозволительная роскошь.
По сути, Тухачевский пытался осуществить давно им задуманный разгром флота. Он откровенно саботировал все попытки обновить его корабельный состав. Схема была проста: управление ВМС разрабатывало ТТД нового корабля, которое передавалось в Наркомат тяжелой промышленности. Оценив затраты, тот направлял в Наркомат обороны документ с итоговой стоимостью разработки и постройки корабля по представленным ТТД. Эта бумага попадала на стол Тухачевскому, который неизменно клал ее «под сукно».
Аппаратное противодействие ему было немыслимо. Недовольство прорывалось насмешками, а то и издевками. На одной из записок Тухачевского о ненужности линейных флотов (аргумент: в ходе Первой мировой войны английский и германский флоты большую часть времени бесполезно простояли в своих базах) М. А. Петров не без сарказма отметил: «По мнению нашего многоуважаемого Михаила Николаевича, только тогда средства использованы, когда морда в крови». Профессор Военно-морской академии намекнул, что Тухачевский в силу ограниченности просто не понимает важнейший стратегический принцип «Fleet in being». То есть сила флота — в его наличии, он угрожает противнику и сковывает его действия уже самим фактором своего присутствия.
И все же у моряков нашлись защитники и среди грамотных военачальников РККА. Против упрощенных взглядов Тухачевского решительно выступил бывший генерал Генштаба, профессор А. А. Свечин. Он утверждал, что РККФ является важнейшей частью Вооруженных сил страны и должен использоваться для достижения общей стратегической цели, стоящей перед Вооруженными силами СССР. Его поддержали такие видные военачальники, как А. И. Егоров и С. М. Буденный. Судя по всему, именно они донесли до Сталина суть проблемы. Он приказал Ворошилову провести специальное заседание Реввоенсовета СССР по статусу РККФ. При этом, скорее всего, Ворошилов понял, куда дует ветер.
Заседание Реввоенсовета состоялось 8 мая 1928 года. Фактически от его итогов зависело, быть советскому флоту или не быть. В повестке стоял вопрос «О роли, значении и задачах морского флота в системе Вооруженных Сил СССР». На заседание были приглашены члены Реввоенсовета, руководители штаба РККА, Управления ВМС, командующие войсками округов, командующие и члены Реввоенсоветов Морских сил Балтийского и Черного морей. Таким образом, морская фракция на заседании получилась достаточно солидной. Следует отметить, что моряки готовились выступить против Тухачевского сплоченной группой и рассчитывали отстоять будущее флота, хотя и не имели права решающего голоса.
Основной доклад на заседании делал Тухачевский. Он заявил, что военно-морской флот является дорогой и ненужной игрушкой для пролетарского государства и даже в сегодняшнем его состоянии избыточен. По расчетам маршала, было вполне достаточно иметь на Балтике один крейсер, 6 эсминцев и 9 подводных лодок, на Черном море — 2 крейсера (один из которых учебный), 6 эсминцев и 8 подводных лодок. Таким образом, часть восстанавливаемых эсминцев типа «Новик» оказывались даже «лишними» и подлежали консервации или утилизации. Что касается подводных лодок, Тухачевский предполагал ограничиться только старыми, типа «Барс», и новых не строить. Так же он рассуждал в отношении тральщиков и сторожевых кораблей. Фактически план Тухачевского означал полное уничтожение военного флота страны.
Главный оппонент Тухачевского — ведущий теоретик флота М. А. Петров — вынужден был оправдывать само существование ВМФ: «Все предложения Управления ВМС и намечающаяся программа судостроения никогда не преследовали и не преследуют идеи создания „большого флота“… Что касается сил подводных, минных, минно-позиционных средств крепостной береговой обороны, то таковые предположены к развитию в минимальном размере, далеко не удовлетворяющем условиям действительной боевой потребности… Мы будем иметь возможность создать флот, и это непременно будет, потому что мы создаем мощную технику и стремимся к экономическому развитию страны, которое потребует выхода на пути мировой торговли и т. д. Поэтому разрешите не так безнадежно смотреть на перспективы будущего нашего флота…»[9]
От программы создания Большого флота Петров и вовсе открестился: «Задачей Морских Сил является обеспечение действий сухопутной армии со стороны морских театров… Вышеуказанное определяет курс на строительство „малого“ (не решающего главных задач, действующего на второстепенном направлении, имеющего ограниченные цели) флота». Однако концепцию развития разнородных сил флота при сохранении крупных кораблей в качестве главной ударной силы он после бурного обсуждения отстоял. Это вызвало такой прилив гнева у Тухачевского, что, по одной из версий, он тут же, в зале заседания, написал рапорт о нежелании занимать должность начальника Штаба РККА, после чего был перемещен командующим Ленинградским округом. По другой — написать рапорт об уходе с должности ему помог Сталин.
Битва за советский флот была выиграна. При этом строительство РККФ было ориентировано преимущественно на создание легких надводных и подводных сил, укрепление береговой и минно-позиционной обороны, а также на создание морской авиации берегового базирования, причем в достаточно ограниченном количестве.
Проведенная после демонстративного ухода Тухачевского с поста начальника Штаба РККА инспекция выявила полную небоеспособность и запущенность береговой обороны СССР. Получив доклад о столь удручающей ситуации, Сталин приказал Ворошилову строжайше наказать виновных и навести порядок. Стрелочников, разумеется, назначили быстро и осудили. Притом что главная вина за развал береговой обороны лежала на самом Ворошилове и Тухачевском, доведших береговую оборону до такого состояния.
Глава 5. Командир крейсера
Вернувшись на Черное море после окончания академии, Кузнецов принимает должность старшего помощника крейсера «Красный Кавказ». Корабль того же типа («Светлана»), что и знакомая ему «Червона Украина», был заложен на заводе «Руссуд» в Николаеве в октябре 1913 года. Достройка его возобновилась только в 1926 году. При этом крейсер серьезно модернизировали, вооружив новыми 180-мм дальнобойными орудиями. В 1931 году, еще не войдя в боевой строй, он уже был награжден орденом Трудового Красного Знамени Закавказской СФСР. Военно-морской флаг на нем подняли лишь в конце января 1932 года. Так что Кузнецов снова попал служить на совершенно новый корабль. В Севастополь он прибыл вместе со своим однокашником по академии В. А. Алафузовым, который получил назначение в штаб Черноморского флота.
«Красный Кавказ» входил в бригаду крейсеров, включавшую «Червону Украину», «Профинтерн» и устаревший «Коминтерн» (бывший «Кагул»). Возглавлял бригаду бывший царский офицер Ю. Ф. Ралль, командиром крейсера был бывший балтийский матрос Н. Ф. Заяц, имевший неплохой практических опыт, но не получивший должного образования. Разумеется, прибытие толкового специалиста-старпома решило для него много проблем. Убедившись, что Кузнецов вполне справляется со своими обязанностями, он не только не стал вмешиваться в его дела, но и переложил на его плечи старпома львиную долю своих, оставив за собой, по сути, представительские функции. А так как Кузнецов по этому поводу не роптал, то всех, включая командование бригады и флота, такое положение дел на «Красном Кавказе» устраивало. Не важно, кто именно работает, важно, что все делается как надо!