Он сел за свой рабочий стол, медленно провел ладонью по глазам, словно отгоняя сонливость, и затем поднял телефонную трубку.
— Пожалуйста, соедините меня с полковником Шериданом. — После долгой паузы, которая последовала за этим, он просто смотрел в одну точку. — Шеф, это Бэзил. У нас уже начали появляться кое-какие новости. Хорошо бы вам сюда приехать и взглянуть самому. Тут есть случаи, от которых голова идет кругом. «Полный улет», как выражается современная молодежь…
Через двадцать минут Шеридан был уже в больнице. Скрывая отвращение, он прошел по коридорам, которые были заставлены каталками с трупами. Хотя эти трупы и были накрыты белыми простынями, все равно из-под них выглядывали то голые лодыжки, то свисающие с каталки руки.
Сразу по приезде Шеридана Бэзил Кинг повел полковника в первый большой зал, где проводилось обследование поступивших тел. Они лавировали между столами с трупами, которые были освещены подвешенными к потолку большими флуоресцентными и галогенными лампами. Некоторые из работавших здесь людей время от времени подносили к своим губам диктофон, чтобы записать на пленку комментарии относительно вскрытия, производимого их коллегами. Когда кто-нибудь передвигал стоявшие в зале каталки с хирургическими инструментами, они гремели, словно посуда в кухне. Раковины были уже коричневыми от свернувшейся крови. Дистилляторы, сосуды для фильтрации, электрические дробилки, светящиеся планшеты, хроматографы — все было пущено в ход. Ну и, конечно, время от времени работавшим в зале экспертам приходилось прибегать к помощи знаменитой пилы Негли. В общем, перед глазами Шеридана предстала довольно жуткая картина.
— Двадцать четыре трупа, — сказал Кинг. — Все расы. Широкий возрастной диапазон. Эти люди умерли от попадания пули сорок пятого калибра в левый желудочек сердца. Стреляли в них с хирургической точностью. У их убийцы — или убийц — весьма твердая рука. Исследование траектории установит местонахождение жертв в момент выстрела по отношению к человеку, который убивал их.
— Уже удалось установить личность кого-нибудь из погибших?
— Нет. Это всецело зависит от базы данных министерства юстиции. Придется подождать. Образцы ДНК уже отправлены. Я сделал все необходимое для того, чтобы как можно быстрее получить ответ.
Эксперты почти не обращали внимания на ходившего между столами полицейского. Шеридан рассматривал голые тела. Некоторые разрезы на груди и в области таза вызывали у него особенное отвращение. Он посмотрел на грудь одного из трупов, на которой выделялась глубокая черноватая рана от пули. Кожа вокруг раны была мраморно-белого цвета, а вены стали фиолетовыми.
— Есть какие-нибудь признаки того, что жертвы оказывали сопротивление? Следы борьбы?
Кинг отрицательно покачал головой.
— Пока что нет. Эти люди, похоже, вели себя перед своей смертью очень спокойно.
— И следов изнасилования тоже нет?
Кинг снова покачал головой.
— Нет…
Он подвел полковника к трупу женщины лет сорока — белокожей, европейского типа, с белыми крашеными волосами. У нее была вскрыта брюшная полость.
— Мы не обнаружили на этих двадцати четырех трупах никаких следов насилия, но вот у этой блондинки — единственной из девяти женщин — в нижней части живота имеются какие-то странные шрамы. Может, ей делали операцию, может, с ней просто произошел несчастный случай — никто из судебно-медицинских экспертов моей бригады так и не пришел к однозначному мнению.
Кинг положил на светящийся планшет большой рентгеновский снимок тела. Шеридана, взглянувшего на промежность убитой, передернуло, и он отвернулся: влагалище и участки вокруг него были сплошь покрыты уродливыми кожными складками и отеками.
— Я вас предупреждал… — глухо произнес Кинг. — Эти шрамы сильно озадачили меня, и сегодня ночью я вызвал сюда старую акушерку, с помощью которой в свое время появились на свет многие из членов моей семьи, да и вообще добрая половина жителей Лондондерри и его окрестностей. Я с ней знаком давным-давно. Она уже не работает, но по-прежнему является самым сведущим человеком в данном вопросе. Так вот, когда акушерка осмотрела эту бедняжку, она мне призналась, что не сталкивалась с подобной практикой — за несколькими редкими исключениями — аж с конца пятидесятых годов. — Кинг покачал головой, словно ему не хотелось верить в то, о чем он узнал от своей знакомой и теперь вынужден рассказывать сам.
— С какой практикой, доктор?
— Роды без посторонней помощи. То есть так, как рожают дикие животные. Женщина, которую вы здесь видите, родила ребенка в полном одиночестве. Роды были тяжелыми, с многочисленными осложнениями, с невообразимыми разрывами внутренних тканей, с проникновением инфекции, с которой затем никто даже не пытался бороться.
Шеридан нахмурил лоб.
— Она не получила ни акушерской, ни вообще какой-либо медицинской помощи. Ее раны — ужасные, мягкие ткани в области таза — в невероятно жутком состоянии. Настоящее месиво. Моей знакомой акушерке доводилось сталкиваться с подобными случаями, когда изнасилованные девушки пытались родить самостоятельно. Они скрывали свою беременность, а когда подходило время родов, рожали сами и затем избавлялись от ребенка. Эта женщина при родах едва не умерла — она была буквально на волосок от смерти. По словам акушерки, роды у нее произошли года три назад.
Ничего не ответив Кингу, Шеридан принялся молча разглядывать труп.
— А вот зубы ее — в безупречном состоянии, — продолжал Кинг. — По всей видимости, ей было чем платить за врачебные услуги. Но… Страшно представить, чтобы в наше время женщина рожала таким вот образом! Поймите, что…
— А как роженица, пусть даже и оказавшись в экстремальной ситуации, может самостоятельно отрезать пуповину? — перебил его полковник.
Кинг посмотрел на Шеридана и объяснил:
— Судя по внутренним шрамам, у нее не было никакого режущего инструмента. А если добавить к этому мучения, которые она, вероятно, испытывала… Поверьте мне, полковник, у вас пропадет всякое желание узнать, как она это сделала.
Шеридан на мгновение представил себе эту жуткую сцену и невольно отвернулся от каталки, на которой лежало тело несчастной женщины.
Бэзил Кинг повел его в другой зал, где тоже было полно трупов, обследуемых судебно-медицинскими экспертами. Здесь Кинг обратил внимание Шеридана на два особых случая.
— У этого молодого человека есть ожоги. Давнишние, но впечатляющие. — Он показал на запястья и лоб трупа. В верхней части лба виднелась отчетливая полоса, окаймляющая череп. Кожа на этой полосе была чрезмерно натянутой и потрескавшейся. Своего рода очень длинный шрам.
— И что это такое? — поинтересовался Шеридан.
— Ну, мне никогда не приходилось заниматься вскрытием тела человека, казненного на электрическом стуле, однако я уверен, что подобный труп должен выглядеть именно так.
Шеридан невольно вздрогнул: он представил себе металлический обруч вокруг головы и металлические ободки на запястьях — те, через которые при казни пропускают электрический ток.
— На электрическом стуле?
— Судя по ожогам — да. Впрочем, этот парень умер не на электрическом стуле. Ток, видимо, был не очень сильный. Однако его как минимум подвергали пыткам, — уверенно произнес Кинг.
Шеридан побледнел.
— Ну и дела! — буркнул он. — И что, на всех телах есть нечто подобное?
— К счастью, не на всех.
— У нас пока что выдвигаются версии о самоубийстве сектантов и самоубийстве «с посторонней помощью».
— В самом деле? Все токсикологические анализы показали полное отсутствие наркотиков, алкоголя и других веществ, которые обычно используются в подобных случаях. Могу с уверенностью констатировать, что эти мужчины и женщины в момент самоубийства находились во вменяемом состоянии. Именно это больше всего и пугает! Мы, безусловно, имеем дело с массовым убийством, которое было заранее спланировано и прекрасно организовано — можно сказать, почти идеально. Жертвы, похоже, практически не сопротивлялись. А иначе ничего бы не вышло, потому что невозможно было бы так тщательно прицелиться прямо в сердце, если бы эти люди не… помогали палачу. Так ведь? — Кинг поднял вверх указательный палец. — Впрочем, не все они проявляли подобную послушность…
Он повел полковника в третий зал. Там Шеридан увидел труп молодой блондинки, весьма красивой. Ей было лет двадцать, не больше. По-видимому, она была самой младшей из всей этой группы. Когда полковник зашел в зал, два судебно-медицинских эксперта как раз заканчивали вскрытие ее трупа. Внутренние органы девушки были упакованы в маленькие целлофановые пакеты, которые были небрежно засунуты в зияющую полость живота. Эксперты теперь занимались тем, что зашивали разрез.
— Что касается пули, то ситуация здесь совсем иная, — сказал Кинг.
— Что, для нее пули сорок пятого калибра не нашлось?
— Да нет, нашлось… Но в таком положении тела не все видно. — Кинг показал на рану в области сердца — такую же, как и у других жертв. — А теперь посмотрите с другой стороны, — предложил медэксперт.
С помощью одного из своих ассистентов он перевернул труп на правый бок, и Шеридан тут же заметил след от второй пули — прямо посередине спины.
— Вначале она получила эту пулю, — пояснил Кинг. — Пуля вошла в легкое, отчего эта девушка и умерла. Вторую пулю выпустили скорее для формальности.
— Первый раз ей стреляли в спину?
Кинг кивнул. Затем он вернул труп в первоначальное положение.
— Получается, — задумчиво произнес Шеридан, — что она пыталась убежать, да?
— Это всего лишь предположение, но весьма интересное. Кроме того, оно меня немного успокоило, а то эти похожие друг на друга педантичные убийства уже начинают всерьез раздражать. Как можно позволить убить себя таким вот образом, чтобы при этом не сработал инстинкт самосохранения? Похоже, что из всей толпы одна только девушка попыталась удрать с места бойни.
То, что услышал здесь Шеридан, было необычайно важным. Подумав, он решил, что все эти сведения нужно срочно передать Гарднеру и Таджару.