– Как думаешь, что это было? – спросила я вслух.
– Может, побочный эффект волшбы Конрада? – предположила наставница, наблюдая за бредущей впереди Микой. – Знаешь, такое иногда бывает: перепутаешь компоненты, ошибешься с дозировкой, заклинание сработает не так, как нужно, травы попадаются несвежие, муха в зелье угодила…
Мика передёрнула плечами, подтверждая, что она нас внимательно слушает.
– …или, того лучше, таракан, – с улыбкой закончила Элоди.
Точно! Как я могла забыть? Вот оно, простое объяснение невидимости Илиана – магия! Правда, об избирательной невидимости я ещё не читала.
Девушка наскоро, через плечо, пожелала нам доброй ночи и быстро удалилась в район комнат для гостей.
– И что такого интересного она может сообщить Лоуриджу? – поделилась я удивлением. – Что у нас в зельях плавают тараканы пополам с мухами?
Элоди пожала плечами.
– Не знаю. Иди пока досыпать, ладно?
Я кивнула. Выходит, меня никто не искал.
– – –
– …Да-да, всё в порядке, – звонкий, словно весенний ручеёк, голос разносился по холлу тёплыми серебристыми волнами. Подойдя к балюстраде и глянув вниз, я не без изумления узнала Индию. – Ночь прошла спокойно… Правда… – Девушка отвела от уха блестящий голубой мобильник, шумно вздохнула в пространство и вернулась к оппоненту. – У меня чудесная комната… Рэнд, ты сам её видел… Да… Да… Я попозже перезвоню… Конечно… Да… Я тоже. Пока.
Индия сунула телефон в карман чёрных брюк и покинула холл. Судя по направлению, леди Кастер удалилась в столовую.
Я спустилась в холл, потопталась там в раздумьях. Потом махнула рукой и двинулась на кухню.
Просторное помещение с настежь распахнутыми окнами встретило меня уютным шкворчанием яичницы на сковородке, невысокой, полной фигурой Мэрион возле плиты и большими, с добрую тарелку размером, голубыми глазами Майко, лучившимися таким восторгом, точно парень наконец-то получил долгожданное наследство.
– Ты СЛЫШАЛА?! – возопил Майко, бросившись ко мне.
Я аж отшатнулась. Парень схватил меня за руку, будто опасаясь, что я могу сбежать, пытливо всмотрелся в моё ошарашенное лицо.
– Ди, ты слышала? – повторил он чуть спокойнее, хотя и с тем же безумным и радостным выражением.
– С-слышала что? – осторожно уточнила я, вопросительно косясь на Мэрион.
Впрочем, судя по невозмутимой спине кухарки, одарившей нас лишь быстрым, немного укоризненным взглядом, я была отнюдь не первой, кого Майко так встретил, и можно не опасаться за своё физическое и его умственное здоровье.
– Ночью. На третьем этаже. Крик, – возбуждённо сообщил парень.
– Слышала, – кивнула я. – И что?
Майко сразу посмурнел и отпустил мою руку.
– Ди, ну кто из нас учится на волшебницу – ты или я? Разве ты не поняла, что, а вернее, кто это был?
– Таракан в зелье?
Парень возвёл очи к потолку, явно жалуясь богам на столь нерадивую нимфу, и отошёл к окну. Кажется, я оскорбила его в лучших чувствах.
Тяжело вздохнув, я последовала за молодым человеком, встала рядом, обозревая грядки с укропом и базиликом.
– Извини, но я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду. Ты что, знаешь, кто так задушевно вопил?
– Знаю.
– Расскажешь?
Майко оторвался от насупленного изучения огорода Мэрион, разбитого как раз под окнами кухни, повернулся ко мне.
– Баньши.
– Что-о?
– Не знаешь, кто такая баньши?
– Да знаю, – отмахнулась я. – Но откуда у тебя уверенность, что это баньши?
– Кто ещё может так вопить? – резонно заметил парень, поражённый моей недогадливостью. – Только баньши. А поскольку её вопли предвещают смерть кому-то из живущих в замке…
– Конечно, предвещают, – мрачно буркнула я. – Она плотоядна. И привязана к определённому месту, чаще всего старинному замку или дому. – Случаев появления вышеозначенной нежити в нынешних многоэтажках пока не зафиксировано. Я, по крайней мере, не читала.
В глазах Майко снова вспыхнул азартный огонь охотника за нечистью.
– Типун вам на язык! – внезапно возмутилась Мэрион. – Вы хоть соображаете, что несёте? Плотоядные баньши, вопли, смерть… Не поминайте нижников – появятся!
Я смутилась. Мэрион не любила разговоры о демонах из Нижнего мира, категорически не одобряла почти маниакальной страсти Майко ко всяким историям о привидениях и монстрах и на дух не переносила, когда подобные беседы велись в её присутствии, считая, что если не ворошить болото, из него ничего не вылезет. Увы, мой скромный жизненный опыт доказывал обратное. Часто бывает так, что болото разворошил кто-то другой, а расхлёбывать приходится тебе. Или ты живёшь лет шестьдесят в мире и гармонии с самим собой и Вселенной, никого не трогаешь, никому не желаешь зла, а в один грустный день всё рушится, рассыпается в пыль, потому что из неведомого тебе болота вылез некто страшный и безжалостный, готовый в долю секунды разбить твою жизнь как никчёмную, ничего не стоящую вазу…
– Простите, – склонила я голову.
Майко отличался куда большей непробиваемостью, и посему парень взял меня за руку, обезоруживающе улыбнулся Мэрион и вывел меня из кухни. Через маленький коридор и скромную, вечно не запертую дверь чёрного входа мы выбрались к огороду. Там молодой человек огляделся, особо задержав взгляд на окнах кухни, и поманил меня в сторону, к кустам шиповника.
– Думаешь, баньши явилась кого-нибудь съесть? – вполголоса спросил Майко
Я залюбовалась резными листьями шиповника, наливающегося красными плодами.
– Ты её видел?
– Нет, но…
– Вот, – я нравоучительно вытянула указательный палец. – Во-первых, пока не выяснено наверняка, баньши это или кто-то ещё, нет смысла настаивать на данной версии. Во-вторых, баньши и прочие нижники проникают в наш мир либо через созданный магом портал, либо сквозь прореху в пространстве. Если бы нечто подобное произошло в замке или его ближайших окрестностях, Элоди знала бы. Я, кстати, тоже, поскольку порталы-прорехи сильно влияют на общий магический фон, в свою очередь тесно взаимосвязанный с землей, растениями, животными и теми, кто рождён духами природы. Нимфами, например. То есть я почувствовала бы изменения такого рода. В-третьих, – я с удовлетворением отметила, как по мере моей лекции лицо парня вытягивается всё сильнее, – строго говоря, баньши бывают двух видов. Первый – голодная нежить, предпочитающая селиться в домах, иногда заброшенных, и охотиться в них либо в окрестностях оных. Второй – дух погибшей женщины, как раз таки бесплотный и привязанный к фамильному поместью, родовому замку или дому. Именно её крики предполагают скорую кончину кого-то из семьи, рода, к которым она при жизни принадлежала. Этих духов ещё называют бин сидхе. – Я глубоко вздохнула и посмотрела на Майко прямо, а не искоса. – Улавливаешь разницу?
Парень откровенно приуныл. С одной стороны, духи были ему ближе, с другой – баньши-хищница не привидение, за ней можно поохотиться, её можно убить, ею можно, как трофеем, хвастаться.
«У мужчин всего два инстинкта – охотиться и размножаться», – подумала я, без труда читая по глазам Майко охватившие его эмоции и порождённые ими мысли. Лично я в баньши-духа не верила, а с баньши-нижником совсем не хотела встречаться, особенно ночью, в узком, тёмном коридоре. Впрочем, будь там хищник, он обязательно на кого-нибудь да напал бы, а не стал ограничиваться одним-единственным воплем.
– Значит, это был дух? – разочарованно протянул молодой человек.
Я пожала плечами.
– Возможно.
Майко растерянно поскрёб макушку. Я сочувственно улыбнулась, подозревая, что к вечеру мы будем знать, откуда возник потенциальный дух, что ему нужно, кровавые подробности его жуткой кончины и всё его генеалогическое древо до десятого колена включительно.
Парень кивнул мне и побрёл по дорожке к крыльцу чёрного входа, явно уже начав обдумывать детали явления призрака на свет.
«Может, предположить ему стать писателем?»
Что-то легло на моё плечо, лишь частично закрытое бретелькой полосатой майки. Я вздрогнула, сообразив, что это чьи-то пальцы, и развернулась. Нет, я вовсе не ожидала увидеть хищно оскаленные клыки баньши, однако моя рука самопроизвольно дёрнулась и взвилась вверх, готовая спустить с привязи сгусток той самой энергии, чистой и бесформенной, словно ещё не тронутый мастером комок глины. Перед моим взором всё-таки мелькнули клыки, бездонная темнота карих глаз, белобрысая шевелюра… а в следующее мгновение пальцы браслетом сомкнулись на моём запястье, отводя руку вниз и гася не выплеснутую силу. Я охнула, всмотрелась в напряжённое лицо перед собой и, не удержавшись, расхохоталась.
– Не смешно, – буркнул вампир и, дернув меня за руку, увлек с тянущейся вдоль ровного рядка шиповника дорожки в чуть влажную от утренней росы глубь сада.
Я не сопротивлялась, продолжая поглядывать на голову мужчины и хихикать.
– Ну, может, ты прекратишь, а? – повысил голос вампир и остановился. – Это невежливо, в конце концов.
– Ох, Илиан… – В подтверждение своего невысокого культурного уровня я ткнула пальцем в его лоб. – Что… что это?
Мужчина отпустил мою руку, поправил инновацию в своём внешнем виде – длинные, густые, бледно-золотистые волосы, собранные в аккуратный хвостик, перехваченный чёрной лентой.
– Маскировка.
– Это?! – Я не сдержала улыбки.
– В сочетании с костюмом – самое то. Если ночью у кого-то случится бессонница, и мы ненароком пересечёмся, то, даже если он или она увидят меня, гарантированно примут за призрака. – Вампир скривился и снял волосы, оказавшиеся обычным париком. – В таком виде в тёмное время суток по замку может бродить только дух какого-нибудь давно умершего лорда.
Гениальная мысль. Я оглядела старинную (или сшитую под старину) одежду Илиана и снова прыснула.
– Думаю, проломленный череп был бы эффектней.
– С гримом много возни, а иллюзия нестабильна, – серьёзно ответил мужчина и вдруг пристально посмотрел на меня. Я сразу перестала улыбаться. – Ты меня видишь?