«Жабин, паскуда! Через год вернусь и убью».
Была у надписи и подпись: «П». Все решили, что неизвестный автор решил остаться полуинкогнито. Но на самом деле Олег просто не успел дописать.
Как отнесся к угрозе сам Жабин, никто не узнал. Сам он предпочел от обсуждения происшествия уклониться. Но на следующий день на сборном пункте появилась бригада штукатуров. Вырезанные в кирпиче буквы были тщательно замазаны раствором, и теперь на темно-красной стене отчетливо виднелись крупные светло-серые буквы. Штукатурить весь фасад начальник сборного пункта отказался: бюджета на такие работы у части не было.
Где-то в воинском эшелоне на перегоне север-юг
Военный эшелон в представлении Олега должен был иметь высший приоритет. Но все вышло иначе. Поезд шел медленно, подолгу задерживаясь на полустанках и пропуская пассажирские, а порою и грузовые составы. В окнах пассажирских поездов были видны хорошо одетые изящные дамы и солидные господа. Дамы и господа направлялись к морю, на отдых – не иначе. Они в вагоне-ресторане кушали деликатесы и запивали их превосходным вином. У новобранцев же заканчивался сухпай, вода во фляжках, а все спиртное было выпито еще в первый день.
Кто-то активно догрызал взятое из дому, делясь вкусняшками со «своими», кто-то угрюмо смотрел на этот пир, нащупывая в кармане последнюю банку перловки с тушенкой. Олег сидел чуть в стороне и размышлял о своем. Бухать с командой он не стал, а потому скинуться продуктами и организовать общий стол его никто не пригласил. Как следствие, у него оставалось еще консервов и галет на полтора суток пути. Что же до воды, то на одной из остановок он сбегал до колонки и заново наполнил флягу.
Новобранцев с самого начала одолевали жара и скука. Сопровождающий смылся к своим коллегам и сейчас наверняка квасил по-черному. А в вагоне кто играл в карты, кто тренькал на гитаре, кто травил давно просроченные анекдоты. Теперь часть из них, самых торопливых, начал терзать еще и голод. Ну а где взять еду, если она у тебя кончилась? Разумеется, отнять у того, у кого она еще осталась.
Витек с говорящей фамилией Козочкин до призыва был на районе чётким пацаном, под ним ходила не самая маленькая бригада. Уже здесь, в поезде, он поставил под себя двоих бойцов и объяснил им, кто здесь главный. И когда закончился сухпай, он просто отправил их найти терпилу, у которого еще что-то осталось. И такой нашелся.
Следом за помощниками Витек пришел в соседний вагон. Забравшись с ногами на нижнюю полку, поодаль от остальных сидел щупловатый паренек в штанах фасона «Оверсайз XXXL» и сосредоточенно тыкал иглой в куртку, убирая размер по шву. За спиной у него виднелся вещмешок, и сквозь ткань явно проступали контуры коробки сухого пайка. Типичный терпила. Правда, у него на среднем пальце правой руки была надета гайка, прямо как у благородного. Но это явно был не тот случай, благородных Витёк видел. И они выглядели совсем не такими. И уж точно не поехали бы в ободранном плацкартном вагоне в учебку вместе с такими, как он.
Чёткий пацан сделал шаг вперед и, чуть нагнув голову для пущей убедительности, скомандовал:
- Эй, заморыш, гони консервы!
Олег оскорбился. Такой грубый заход нарушил его внутреннюю гармонию, и причинил душевную боль. Да, комплекция у него почти не поменялась. Но за последние месяцы он сильно прибавил как в мышечном объеме, так и во владении боевыми искусствами. И случись ему теперь, к примеру, подраться в рекреациях Воронежской гимназии, он положил бы мордой вниз всю банду Косулина, несмотря на магию. А если вспомнить магический ранг, то и та встреча с ночными татями в закоулке Воронежа, на которой прервалась жизнь его предшественника, вполне могла закончиться в его пользу. Зарвавшемуся хаму следовало немедленно втолковать всю глубину его заблуждений.
Олег лениво повернул голову в сторону проистечения звуков и поглядел на пришедшего.
- Юноша, где вас учили так выражаться? Это просто непредставимое фи. Немедленно пойдите и вымойте рот с мылом.
Предводитель криминального трио слегка охренел.
- Чего?
- Ты еще и глухой?
Олег спустил босые ноги на пол, сел и повернулся к незваным гостям.
- Как тебя, убогого, в армию-то взяли? И вообще: вам троим свалить бы отсюда, пока я не поднялся. Потом поздно будет.
Главный отжиматель почуял неладное, но уходить без добычи было политически неверно: так можно и свиту растерять. Тем более, что драться он умел. По крайней мере, в его районе так считалось. Он с силой махнул кулаком, метя в нос нахального одиночки, но угодил в пластиковую перегородку между купе. Отскочил, в горячке драки не чувствуя боли, ударил было снова и тут же полетел назад, получив точный и сильный удар в глаз. На эмоциях рванулся было еще разок, и получил во второй глаз. На то, чтобы снова подняться, потребовалось некоторое время. К тому моменту ушибленный кулак опух, а один глаз заплыл и полностью перестал видеть.
- Валите, дети, - назидательно напутствовал их так обманчиво выглядящий парень. – И постарайтесь больше мне не попадаться.
Он снова сел на полку и взялся за свое шитье.
В кабинете начальника учебного полка номер сорок три дробь семнадцать.
Командир учебного полка номер сорок три дробь семнадцать полковник Репин был несколько озадачен. Накануне ему позвонил старый приятель, с которым вместе оканчивали военное училище. С просьбами тот никогда не обращался, а тут позвонил и попросил. Отказать формального повода не было, а просьба-то была престранная. Со свежей командой ему должны были прислать одного сопляка. Этого сопляка надо было поставить в самые мерзкие условия и взводного назначить самого наизлейшего. Да еще сделать так, чтобы этот унтер гонял означенного сопляка в хвост и в гриву, чтобы только перья летели. Чем уж этот парень настолько насолил Филинову, Репин не знал. Но, подумав, решил не отказывать: кто знает, как повернется судьба? Может статься, и ему придется просить о чем-нибудь старого дружка. Конечно, майор - птица невысокого полета, но зато в столице, и знакомства имеет. Глядишь, и пригодится. И если подумать еще немного, то выполнить просьбу не так и сложно.
- Господин полковник! Младший унтер-офицер Лытнев по вашему приказанию прибыл!
Унтер стоял в кабинете полковника навытяжку, поедая глазами начальство. Мундир его был идеально подогнан, берцы блестели сильнее, чем кошачьи шарики, а все полагающиеся погоны и шевроны были пришиты строго по уставу, хоть бери линейку и вымеряй. Этого вызова он ждал давно: рапорт о переводе Лытнев написал еще полгода назад, и по добытой за коробку конфет информации, как раз сейчас бумага должна была добраться до командира полка. Причина же написания рапорта была романтической.
В последнем отпуске Лытнев познакомился с очаровательной девушкой, завел с ней роман, стремительно покатившийся к свадьбе. И не докатившийся лишь по причине окончания отпуска бравого унтера. Переезжать в степи невеста отказалась напрочь, и тогда Лытнев решил переехать сам. Как говорится, любовь зла. И теперь лишь автограф командира полка отделял младшего унтер-офицера от счастливой семейной жизни.
- Вольно, - скомандовал Репин. - Сегодня прибывают новые команды, готовься: поедешь встречать.
- А… - начал было Лытнев.
- А через три месяца, как этим сосункам курс молодого бойца преподашь, так сразу твой рапорт и подпишу. Там уже другие молодняком займутся.
- Господин полковник, а нет никакой возможности…
- Увы, нет. И знаешь, почему? В одной из команд имеется некий новобранец по фамилии Песцов. Жуткий зануда, буквоед и склочник. И все бы ничего, но у этого засранца пятый ранг. Сам знаешь, этим высокоранговым позволяется многое. Вот он и затребовал самого лучшего наставника. А лучший у нас по всем показателям ты. Так что не обессудь: три месяца – и свободен. Если все удачно пройдет, возможно присвоение очередного звания. Кстати сказать, могу твой рапорт прямо сейчас подписать будущей датой. А ты изволь собирайся и на станцию, за молодым пополнением. Кругом! Шагом марш!
- Есть!
Лытнев лихо щелкнул каблуками, повернулся через левое плечо и, образцово печатая шаг, удалился. Полковник подошел к окну, поглядел, как унтер злобно рычит на ефрейтора-водителя, и улыбнулся. Будет забавно поглядеть на этого Песцова.
Глава 3
Солнце было почти в зените, когда поезд, лязгнув сцепками, остановился у перрона. Пшикнули тормоза, намертво блокируя колеса. В рабочих тамбурах появились сопровождающие. Судя по опухшим лицам, квасили они крепко. Как бы не всю дорогу. Лытнев поморщился: каждый раз одно и тоже, и махнул «своему»: мол, выгружай. Тот рявкнул куда-то вглубь:
- С вещами на выход!
Из окон вагона исчезли любопытные физиономии, и спустя минуту наружу потянулся контингент. Младший унтер-офицер глядел на спускающихся по ступенькам недорослей и пытался угадать: кто из них тот самый Песцов. Вот этот здоровый бугай? Вполне возможно, ведь высокоранговые усиленно качаются, им требуется баланс физических и магических сил. Или вон тот бритый с наглым взглядом? Ведь высокоранговый наверняка заносчив и хамоват. Или вон тот, подозрительно глядящий на всех исподлобья? Так ничего и не определив, он кивнул сопровождающему: мол, строй своих оглоедов. Фельдфебель, надрывая глотку, принялся упорядочивать столпившихся у вагона тинейджеров. Более-менее выстроил и отошел в сторону, уступая место унтеру.
Лытнев прошелся вдоль строя, брезгливо разглядывая новобранцев. Похоже, ему собрали все дерьмо, какое смогли найти в империи. Вот эти – откровенные уголовники, этот – маменькин сынок, даже куртку застегнул наперекосяк. Вон тот явный терпила, видать, по дороге объясняли, кто здесь главный. Ишь, глаза заплыли! Ему бы сейчас черные очки и палку в руки, и выйдет отличный слепой. Хорошо еще, двое приятелей нашлось, помогают. А вот этот и вовсе паяц: берцы размеров на пять больше, одет в ушитый на скорую руку камуфляж. Но, в отличие от всех, у него пришит белый подворотничок. Правильно пришит. И стоит он более-менее ровно, и смотрит спокойно. Никак, додумался заранее поинтересоваться, что его ждет.