- Я её не оформлял. Возможно, это сделал кто-то из кадровой службы военного округа. Вы не подскажете, какой ранг у вашего молодого человека?
- У нашего мужа, - с вызовом в голосе отчеканила барышня, - пятый ранг.
Это заявление повергло в изумление обоих, и майора, и капитана. Удивителен был как ранг, запредельно высокий для такого возраста, так и наличие у восемнадцатилетнего парня сразу трех жен. Но еще удивительней было то, что этого самого Песцова в части всё-таки не было.
- Конечно, - задумчиво произнес капитан Андриенко, - молодой человек с таким рангом должен проходить обучение именно в нашей части. Видимо, зная это, в округе и создали заявку от нашего имени. Но что произошло потом, я вам сказать не могу, просто не имею на этот счет никакой информации. Так что вам в любом случае следует обращаться в соответствующие отделы окружной канцелярии.
- Спасибо, - произнесла девушка.
И все трое, коротко попрощавшись, вышли из кабинета.
- Что скажешь, Жора? – спросил майор.
- Что скажу? Бардак! Впрочем, у нас в армии это нормальное состояние дел. Кстати, Семен, ты видел выражение лица барышни, которая вела беседу? Мне заранее жаль того бедолагу, который что-то напутал с документами.
- Знаешь, Жора, если это не ошибка, а намеренное действие, - заметил, поразмыслив, майор, - то этому идиоту можно заранее заказывать место на кладбище.
- Безобразие! – высказала Алёна общую мысль.
- Разгильдяйство! – уточнила Вера.
А Маша промолчала: она пыталась найти адрес окружной военной канцелярии.
Машина ждала их на стоянке. Водитель несколько удивился: слишком уж быстро вернулись девушки, запросто можно было провести со своими парнями еще как минимум пару часов. Но он был достаточно мудр, чтобы не высказывать своё мнение вслух. Он просто выслушал адрес, забил в навигатор маршрут и поехал туда, куда хотели клиентки.
Чтобы добраться до канцелярии пришлось немного поплутать, но в конце концов искомое было найдено. Как и полагается, в канцелярии у дверей сидел дежурный.
- Вы к кому, барышни? – задал он простой и естественный вопрос.
- Нам нужна кадровая служба канцелярии, - за всех ответила Маша.
- У вас есть пропуск?
- Нет.
- Может, у вас назначена встреча? Тоже нет? Тогда я не могу вас пропустить.
- Но у нас важный вопрос.
- Сейчас все вопросы важные. Если у вас нет пропуска, нет договоренности о встрече, то обращайтесь со своим вопросом в письменном виде или через сайт. Вам непременно ответят в течении положенного срока.
Маша еще некоторое время пробовала пробиться, но ни один прием из её арсенала не сработал. Правда, она не пробовала пустить в ход слёзы, но это показалось ей унизительным. Не помогла и фамилия. Расстроенные девушки молча вышли из канцелярии, молча уселись в машину и в молчании доехали до дома. Молча разбрелись по комнатам и через полчаса, не сговариваясь, Адёна с Верой встретились в малой гостиной.
У Алёны глаза были на мокром месте.
- Ревела? – спросила об очевидном Вера. – Зря. Сейчас не время горевать, нужно сперва как следует подумать, а потом действовать.
- А ты знаешь, что дальше делать? – всхлипнула Щукина. – Срок ответа на официальный запрос в канцелярию – неделя. И фиг они ответят хоть на день раньше. Но главное - мы напишем, а через неделю получим на красивом бланке отписку: мол, в виду текущего положения в империи, местонахождение интересующего вас лица составляет военную тайну.
- Думаешь? И даже Каракаловой не скажут?
- Даже ей. Вон, сегодня в канцелярию не пустили. И на запрос ничего толком не ответят.
- Хорош слёзы лить! – бодро заявила Маша, входя в гостиную. – Запрос я отправила, теперь будем ждать. Если не ответят военные, у меня имеются другие возможности получить информацию. Конечно, без крайней нужды я бы не хотела пользоваться связями. Сами понимаете: если ты попросил об услуге, становишься должен ответную услугу. Давайте лучше подумаем, куда ещё можем толкнуться.
Даже не знаю, - покачала головой Вера. – Я всегда была слишком далека от казенных учреждений вообще, и от армии в частности.
- А он вообще сейчас в армии? – снова всхлипнула Алёна и полезла в карман за платком. – А если его всё-таки похитили? Мы даже не знаем, дошел ли он в этот призывной пункт.
- А это идея! – просияла Маша. – Молодец, Алёнка!
Та перестала всхлипывать и недоуменно уставилась на подругу.
- Ну смотрите: мы знаем, куда должен был пойти Олег. И кто нам мешает заявиться туда и как следует порасспросить тамошних работников? Если он в армии, узнаем, куда его отправили. А если нет – я пойду звонить начальнику ИСБ. Хорош сидеть, едем!
И она принялась заказывать машину.
Глава 7
Двигатель работал ровно, кочек и ям в степи было не так, чтобы очень много, и багги катился почти как по хорошему грейдеру. Такая езда волей-неволей навевала дремоту. Монотонная дорога усугублялась ночным бодрствованием и общей усталостью. Ну да, Олегу пришлось нынче потратить немало энергии, на корню изничтожая, как говорят военные, живую силу и боевую технику противника. В общем, когда солнце поднялось над горизонтом и все нормальные люди принялись просыпаться, умываться, завтракать и наслаждаться новым днем, Песцов начал активно клевать носом.
Те, кто ездил за рулем на сколь-нибудь дальние расстояния наверняка знают, как это бывает. Едешь себе, никого не трогаешь, изо всех сил пучишь глаза, чтобы не закрывались, а потом щелк – и обнаруживаешь, что ты уже ушел в сторону на половину полосы. Так и Олег: обнаружил, что отключился лишь тогда, когда его аппарат подкинуло на здоровенной кочке где-то метрах в пяти от накатанной грузовиками колеи.
Так продолжать было нельзя: рано или поздно можно въехать в такую кочку, что костей не соберешь. Спешить смысла никакого: с колеи сбиться будет проблематично. Важнее сохранить секретность рейда. А, значит, стоило найти укромное местечко, выспаться, отдохнуть, и с наступлением сумерек отправиться дальше. Чуть в стороне, километрах в трех, виднелись каменные развалины, и Олег, недолго думая, рванул туда. Подъехал поближе и вышел осмотреться.
Давно заброшенное жилище – печальное зрелище. Три кривоватые стены, сложенные из песчаника, четвертая рухнула. Перекрытия рассыпались в труху. В очаге, выложенном камнями, огня не разводили ну очень давно. Одним словом, сомнительное убежище. Но, по крайней мере, ветер задувать не будет. Да и проезжающие мимо степняки увидят привычную глазу картину. А если кто решит проверить, что там в развалинах делается – на то магия имеется.
Отсутствие четвертой стены сильно облегчило Олегу жизнь. Через пролом багги удалось аккуратно закатить внутрь, и еще осталось место, чтобы постелить коврик и усесться. В тороках драндулета нашлась вода, обнаружились офицерские сухие пайки, так что Олег досыта наелся и напился. И только завершил трапезу, как его принялось неудержимо клонить в сон. Он только и успел пробормотать:
- Милка, покарауль!
И отрубился.
Тяжелый армейский грузовик, да еще основательно груженый, быстро ездить не умеет. Вернее, можно его раскочегарить, но тогда он горючки столько жрать будет, что никакая империя не потянет. Поэтому младший унтер-офицер Лытнев добрался до цели только к утру. Уже начало светать, уже вполне можно было различать дорогу, очертания строений и даже лица людей – конечно, если вблизи. Он остановил машину перед воротами части, распорядился:
- Салаги, не выходить! Ждать приказа.
Сам же выпрыгнул на асфальт, потянулся, хрустнув суставами, и направился к будке караульного.
- Стой, кто идет! Стрелять буду! – наставил на него автомат выскочивший из будки заспанный боец.
- Стою, стою, ты только не пальни сдуру. Вызови лучше старшего. У меня имеется срочное сообщение особой государственной важности.
Надо сказать, как только караульный окончательно проснулся и пришел в ум, то действительно вернулся на пост и снял трубку внутреннего телефона. Минут через десять появился хмурый начальник караула. Оглядел гостя, грузовик, и сразу перешел к делу:
- Подпрапорщик Снегирёв, - козырнул он. – Мне доложили, что у вас имеется некое сообщение.
- Младший унтер-офицер Лытнев. На учебную часть, - он назвал номер, - сегодня ночью было совершено нападение со стороны Дикого поля. Караулы бесшумно сняты, офицеры захвачены врасплох и пленены. Те, кто сопротивлялся, были убиты. Новобранцев блокировали в казармах и, видимо, позднее вывезли.
Снегирёв по мере доклада мрачнел всё сильней.
- Хреновая весть, - буркнул он. – Подождите несколько минут, я сейчас доложу командиру.
И собрался было бежать к телефону.
- Погодите, - остановил его унтер. – у меня здесь три десятка салаг, мой учебный взвод. Надо их как-то разместить и накормить.
Снегирев обошел грузовик, заглянул в кузов, посмотрел на хлопающих глазами мальчишек и вернулся к Лытневу.
- Я не имею таких полномочий. Сейчас вызову дежурного офицера, он вашу проблему решит.
Подпрапорщик удалился в караулку, долго разговаривал по телефону. Потом подхватился и рысью побежал к штабному зданию. На полдороги пересекся со спешащим к воротам штабс-капитаном. На бегу козырнул и понесся дальше. Офицер же метрах в десяти от ворот перешел на шаг.
Вскинул руку к козырьку, представился. Махнул караульному:
- Пропусти машину!
- Господин штабс-капитан, - обратился Лытнев. – А как насчет рядовых?
- Сделаем, - пообещал тот. Надеюсь, пару часов они потерпят?
- Потерпят.
- Тогда заезжайте и остановитесь недалеко от ворот. Я пришлю человека, который решит ваши вопросы.
Унтер сел за руль, тронул машину с места, а над частью уже ревела сирена боевой тревоги.
Начальник Южного военного округа генерал-лейтенант Журавлёв испытывал одновременно две сильные эмоции. Первой был гнев. Его выдернули из теплой постели, ошарашили дурными новостями, да еще к тому же вынудили ни свет ни заря приехать в штаб. Такое начало воскресенья кого угодно разозлит.