— Так мы же не на пикник едем! — не понял Олег.
— Ну и что? Если человек почему-то решил, что четыре девушки собрались на природу, зачем я буду его разубеждать?
— То есть, он меня за девушку посчитал? — возмутился Песцов.
— Ага, — хихикнула Щукина. — Между прочим, он теперь должен нам обед на четверых в любом из московских ресторанов. Хочу поглядеть на его рожу, когда он поймет, как сильно пролетел.
— Кхе! Кхе!
Олег обернулся. Из-под заднего сиденья, откашливаясь и щуря слезящиеся глаза, вылезали Маша и Вера. Волосы девушек были спутаны, одежда в беспорядке, суперстойкая водонепроницаемая тушь застыла над глазами уродливыми потёками.
— Алёнка! — возмущенно заявила Маша, устраиваясь на сиденье и доставая расческу. — Ты о чём вообще думала? Так гнала, что нас чуть из машины не выдуло! Это ж доисторическая тачка, здесь даже ремней безопасности нет! В следующий раз хотя бы крышу подними, чтобы пассажиров не растерять.
— Ой! — виновато пискнуло из-за руля. — Простите, девочки. Я больше так не буду, честно-честно.
Судя по голосу, Алёна говорила искренне. Песцов задумался: насколько хватит этих обещаний? Хотя… Наверняка Щука всё зафиксирует и в следующий раз гонщицу ждет бо-ольшой сюрприз.
— Вы понимаете, — тараторила Щукина, — этот идиот вконец меня достал. Нашел с кем тягаться! Тут же восемь цилиндров, турбина, куча всяких примочек, а он весь такой красивый мачо: если вы меня догоните… Тьфу, чмо! Представляете, он магические ускорители врубал, чтобы нас обогнать. Теперь ему тачку в сервис сдавать, движок на капиталку ставить. Тыщ на десять влетел парняга. Ну так что, в какой ресторан пойдем?
— Алёнка, ты неисправима! — подала голос Вера. — А если бы тебя инспектор Тараканов увидел?
— А-а, — беззаботно махнула рукой Щукина. — он дежурит под Воронежем, нам до него еще пилить и пилить. Так что с рестораном?
— А кто был этот молодой человек? — задал встречный вопрос Олег. — Он хотя бы представился?
— Разумеется!
Алёнка изобразила оскорблённую невинность.
— Моё воспитание не позволяет гоняться с незнакомыми мальчиками. Это некто Александр Маралов.
— Еще один олень! — хмыкнул Песцов. — Ничего, и не таким рога отшибали.
Кабриолет летел по шоссе, глотая километр за километром.
— Сейчас приедем, отдохнем как следует, — фантазировала Алёна, — погуляем по окрестностям. А то в прошлый раз прискакали, в спешке машину поменяли и дальше погнали. Скажи, Олег, там у тебя красивые виды? Представляешь, вышли бы мы на пленэр. Все такие в длинных платьях, в шляпках с лентами, Ты бы рисовал пейзажи, а мы бы тем временем собирали ромашки и плели из них венки.
— Ромашки давно отцвели, — фыркнула Вера. — Тоже мне, романтическая особа.
— Ну, значит, не ромашки, а какие-нибудь другие лютики, — не сдавалась Алёна. — Ой, а что это за знак?
На белом треугольнике с красной каймой были нарисованы рыжие усы поверх буквы «Т».
— Это слава, — спокойно констатировал Олег. — Народная слава инспектора Тараканова. Иной президент за всю жизнь и памятной таблички не удостоится. А тут люди ради простого имперского ИАИшника постарались, целый знак придумали, сделали и поставили. Думаю, инспектор, при всей своей страсти к соблюдению всех букв закона до единой, даже тех, что написаны мелким шрифтом, не станет его убирать. Хотя, заметьте, в правилах дорожного движения он не прописан. И ты тоже осторожнее: видишь, ограничение скорости? В охотничьих угодьях Тараканова знаки лучше соблюдать.
Щукина поморщилась, но скорость сбросила.
Через два поворота нашелся и сам инспектор. Пассажиры кабриолета от души помахали ему руками. Инспектор в ответ козырнул. Закон предписывает должностным лицам приветствовать иностранных монархов.
Телефон Песцова поймал связь и пиликнул. Олег достал, поглядел и не удержался от досадного:
— Твою мать!
— Что такое? — тут же заинтересовалась Алёна.
— У меня, оказывается, завтра в шестнадцать-ноль-ноль по Московскому времени магический арбитраж.
— С кем ты успел поцапаться? — удивилась Маша.
— Да три дня назад на меня в академии наехали три имбецила из числа Кабановых. Оскорбили, попытались побить, а потом решили за все свои безобразия вчинить мне иск.
— И что?
— Как что? Запись в надежном месте, ждёт суда. Кабановы сегодня пытались виру заплатить и сразу же заключить соглашение сторон.
— Так это же прекрасно! Они понимают, что их позиция в суде ничтожна и хотят решить дело миром. — воодушевилась Маша. — Или ты хочешь сказать, что не стал ничего подписывать?
— Вот именно, что не стал.
— Но почему? Это нормальная практика в отношениях родов.
Олег помотал головой:
— Только не в моём случае.
Теперь любопытство зацепило и Веру:
— Но почему?
— О-о, — протянул Песцов, — это длинная история.
— Ничего, время у нас еще есть, — заметила Алёнка. — На крайний случай поеду помедленней.
— Ну ладно, — вздохнул Олег, — слушайте. Помните, меня похищали перед выпускным?
— Это когда мы тебя из морга вызволяли? — хихикнула Вера. — Помнится, там тоже Кабановы отметились.
— Вот именно. Я тогда публично объявил, что пока не извинятся и не заплатят, разговаривать с ними не буду.
Каракалова сразу сообразила:
— Ясно. Теперь ты не можешь с ними контактировать напрямую без потери лица.
— Вот именно. Зато появился очень удобный случай стрясти с них денег сразу за всё: за старое, за новое и за два года вперед. Только мне придется завтра ехать в Москву. Если я не явлюсь, то автоматически буду считаться проигравшим. А второй раз по одному и тому же иску арбитраж не проводится.
— Тогда зачем ты сейчас в поместье поехал? — удивленно спросила Маша. — Пожили бы без домовых, не померли.
— Я ж не знал, что будет заседание! Сама видела: только что уведомление получил.
— Темнота! — назидательно произнесла Каракалова. — Магический арбитраж постоянно заседает в одни и те же дни недели. И об этом знают все, кто имеет дело с родами, магией и прочим. Только ты, как всегда, идёшь своим особенным путём.
Песцов пропустил толстый намек мимо ушей.
Какое-то время все молчали.
— Олег, — произнесла вдруг Вера, — а Кабановы могут тебя как-то задержать, чтобы ты не успел на суд?
Песцов резко посерьёзнел.
— Могут, конечно, — ответил он после недолгого раздумья. — По крайней мере, могут попытаться. В принципе, и сам бы мог догадаться. Вот тоже ниочёма! Спасибо, Вера.
— Обращайся, — улыбнулась та. — И что ты собираешься делать?
— Я собираюсь сегодня вечером устроить семейный совет. А теперь давайте уже побыстрее приедем и скатаемся к родовым землям. Иначе окажется, что наша поездка прошла впустую.
Где-то в кабинете главы рода Кабановых
— Геннадий Викторович! — склонился в поклоне солидный представительный мужчина. — Мы все сделали по вашему слову, принесли полагающиеся извинения, но Песцов подписывать мировую отказался.
— И вы не смогли его убедить? — нахмурился Кабанов.
— У меня не было такой возможности. Песцов сразу после отказа просто исчез. Магического действия не ощущалось, так что я даже не могу сказать, какой конструкт он использовал.
— Скорее всего, невидимость, — тут же начал прикидывать Глава. — Перемещение на пятом ранге недоступно. И на четвертом, кстати, тоже. Что ж, еще немного информации о враге лишней не будет. С паршивой овцы…
Он бросил быстрый взгляд на поверенного и внезапно сменил гнев на милость:
— Садись.
Представительный мужчина поспешил исполнить повеление.
— Так значит, сопляк отказался принять виру, — задумчиво произнес Кабанов. — На всё сразу нацелился, стервец. Ну да ничего, есть у нас методы и против Песцова. Ты сделал то, что я велел?
— Да, Геннадий Викторович. — закивал поверенный. — Всё строго по инструкции. Эфирный маяк установился, активировался и дает уверенный сигнал.
— И где сейчас находится твой подопечный?
— В настоящий момент он подъезжает к своему воронежскому поместью.
— Да ты что! Ах-ха-ха-ха!
Кабанов не выдержал, вскочил и возбужденно пробежался по кабинету взад-вперед.
— Мал ты еще с серьезными родами бодаться! — с пафосом изрек он в адрес отсутствующего Песцова. — Сам своей волей в капкан полез. Ну так и не жалуйся теперь. А насчет виры — вот, выкуси!
Геннадий Викторович скрутил дулю и ткнул ею в пространство. Туда, где, по-видимому, находился его незримый оппонент.
— Отказался от малого, так и большого не получишь, — продолжил он монолог, — а там и за остальное возьмемся.
Глава рода потрясши кулачищем, возвысил голос почти до крика:
— До нитки обдеру, молокосос! Ишь, Песец какой выискался! Сниму с тебя шкурку, да на воротник пущу. Зарвался, паскудник, Кабановыми побрезговал. Так получи же по заслугам!
Тут Кабанов спохватился, что в кабинете не один.
— Ступай, — недовольным голосом велел он поверенному. — Мне нужно поработать.
Где-то в Воронежском поместье Песцовых
— Ничего не скажешь, дал ты маху, — озабоченно произнес Пётр Семёнович. — Кабановым ведь даже делать ничего не надо. Дать наводку полиции, что едет, мол, особо опасный преступник. А полицейские строго по закону имеют право любого задержать на двадцать четыре часа до выяснения. Кабановым же только того и надо: время прошло, ты на суд не явился, и автоматически проиграл. Потом в полиции сделают вид, что во всём разобрались, извинятся, отпустят, но тебе это уже не поможет.
— Да понимаю я, — угрюмо согласился с ним Песцов. — Сглупил, бывает. Только, сдается мне, в Москве Кабановы тоже нашли бы способ меня перехватить по дороге в арбитраж. Не сами, разумеется, через подставных лиц. Но результат был бы тот же самый.
Пётр Семенович поскрёб затылок и согласился:
— Пожалуй. Тогда, выходит, очень кстати, что ты сюда добрался. Конечно, расстояние значительное — больше пяти сотен километров. Но зато дорог на Москву отсюда много, все постами не перекрыть. Да и в город не обязательно по главной магистрали въезжать. Там всяческих тропок полно, незаметно прошмыгнуть можно запросто.