– А ты что, народ? Ты просто служишь! Вот что прикажут, то и делай!
Тантоитану пришлось придержать свою любимую за руку:
– Да ладно тебе, не заводись. Сейчас все узнаем. Бергман, что ты там так долго копаешься?
– Клеммы батареи пришлось зачистить и выровнять. Сейчас, сейчас… О! Есть контакт! Девочки, прекращайте галдеж!
Тотчас в центре кубрика зависло голографическое изображение императора, хорошо видное со всех сторон. Тридцать офицеров, не исключая пострадавшего всего десять минут назад в драке толстяка, затаили дыхание и стали внимательно слушать.
Нельзя сказать, что выступление первого человека Оилтонской империи только и сводилось к пересказу или разъяснению единственного, пусть и весьма знаменательного события. Подобное мероприятие было ежегодным и приурочивалось к символическому первому дню зимы. Хотя на многих планетах подданные порой за всю жизнь и снега не видели, но такая традиция сложилась на Оилтоне издавна, а потом уже перекочевала во все иные периферийные звездные системы. В конце календарной осени проводили нечто подобное губернаторы планет, потом систем, ну и венчало всю эту вереницу добровольных самоотчетов перед народом выступление императора. Порой его могла замещать помогающая править императрица или наследный принц. Но в любом случае первый календарный день зимы всегда знаменовался подобным мероприятием.
Павел Ремминг поэтому говорил долго, до ожидаемых фраз истекло добрых минут сорок. О внутренних успехах, о существенных достижениях своего государства, о внешней и внутренней политике. О возможных трудностях, которые по конкретно названным причинам могли как-то повлиять на всеобщий уровень жизни многомиллиардного населения.
И только потом правитель империи перешел к так сильно интересующему многих вопросу:
– Чуть больше пяти лет назад в нашей истории произошло одно весьма значительное, можно сказать, принципиально важное событие. Коварный враг попытался нанести по нашей империи двойной, изощренный и крайне подлый удар. Воспользовавшись нашим миролюбием, хорошо известный вам всем супостат захватил на планете Хаитан два наших научных городка. При этом без всякого предупреждения о войне, атакуя и убивая наших военнослужащих. Тысячи гражданских и военных лиц были захвачены в заложники и оказались на волосок от гибели. При этом враг преследовал и еще одну цель: для манипулирования на политической арене, дополнительного шантажа и для затяжки времени он попытался взять в заложники и наследного принца империи Януша Ремминга. Его высочество как раз находился на уникальной планете с рабочим визитом. Казалось бы, неприятель продумал все и был весьма близок к успеху. Да только не учел истинной доблести, отваги и воинского умения наших молодых космодесантников…
При этих словах императора глаза соседей по кубрику с совсем иным выражением прошлись по группе притихших молодых коллег. А Малыш вслед каким-то своим мыслям коротко воскликнул: «О-о!» – словно что-то припомнил.
– …Одиннадцать воинов, – продолжал Павел Ремминг, – стажирующихся после первого курса, оказались в самой гуще событий, охраняя нашего наследника при содействии его нескольких телохранителей. Благодаря их умелым и решительным действиям в тяжелейшей обстановке, цейтноте времени, в окружении хищных монстров и преследующих убийц молодые защитники нашего отечества вышли победителями. Причем не только оберегли вверенного им под охрану принца, но, благодаря творческому подходу к порученному делу, заставили врага раскрыться раньше времени, потерять инициативу, а в конечном итоге вычислить направление наиболее опасного удара непосредственно по нашей столице. А напоследок молодые космодесантники неожиданным штурмом сумели отбить один из научных городков, освободить наших заложников, да еще и пленить сотни растерянных и деморализованных врагов. Впоследствии этих пленных, причем с самыми высокими воинскими званиями, мы обменяли на наших подданных, находившихся в другом городке. А в итоге очистили планету Хаитан от подлых агрессоров. И еще раз хочу напомнить, что своевременное раскрытие основных тайн противника помогло нам вовремя ликвидировать угрозу, нависшую над столицей с дальней орбиты Оилтона.
Император сделал паузу, как бы давая возможность слушателям оценить все подвиги, совершенные молодыми воинами. Воспользовавшись этим, крепыш из троицы пилотов ткнул приятеля-негра кулаком в плечо и воскликнул:
– Ну теперь обеспечен тройной наплыв парней и девушек в оилтонское училище.
– Ха! – успел воскликнуть Малыш. – Десятикратный!
И опять все внимание офицеров сосредоточилось на голографической трансляции.
– Еще пять лет назад я пообещал народу раскрыть все подробности хаитанских событий. Сегодня пришло время это сделать. Отважные космодесантники давно получили внеочередные звания, почетные награды и денежные поощрения, а сейчас настала пора всенародно назвать имена наших доблестных защитников. Все мы можем гордиться этими бесстрашными парнями и девушками, которые уже стали примером для подрастающего поколения. Итак…
Речь императора достигла кульминации. Пожалуй, никто из присутствующих не мог с уверенностью сказать, что будет произнесено дальше. По здравым рассуждениям Арматы получалось, что и в самом деле истинные имена лучше не называть. Подрастающее поколение и так будет в восторге. Впрочем, как и все остальные подданные Оилтонской империи.
Но где-то в глубине души у каждого участника памятных событий шевелилось некое подспудное ожидание: «А вдруг назовут? Почему бы и нет? Наша империя себе и не такое может позволить… Да и мне…» Далее шли еще более разнообразные варианты собственного отношения к этому: от справедливой гордости за себя и друзей до некоего панического страха – все-таки одно дело, когда о твоих подвигах знает строго ограниченное количество людей, и совсем иное – когда о тебе узнают все. Вся преогромнейшая Галактика. Потому что во всех звездных королевствах, империях и республиках уже давно не угасал интерес к таинственным «мутантам».
Оставалось только дослушать Павла Ремминга.
– Итак, вот они, герои хаитанских событий: Роман Бровер, Магдалена Шерех, Александр Бергман…
Когда из уст самого императора Оилтонской империи прозвучало имя первого из присутствующих, Саша, сидящий ближе всех к проектору, не смог себя сдержать и вскочил на ноги. Вытянулся по стойке смирно.
Затем назвали Лидию Шелди, и она последовала примеру своего товарища.
Назвали всех, в том числе и Клеопатру Ланьо. Из десантников остался сидеть только странно напряженный майор.
– …Ну и самую наивысшую награду нашей империи, – продолжал Павел Ремминг, – «Изумрудный Листок» получил командир отделения бравых космодесантников Тантоитан Парадорский. Если все герои меня сейчас слышат, хочу еще раз их поздравить и поблагодарить не только от себя и всей своей семьи, но и от имени всего нашего народа. Спасибо вам! – и закончил свою речь знаменитым лозунгом бойцов Дивизиона: – Послужим Оилтонской империи!
На что стоящие в кубрике офицеры отозвались дружным хором:
– Сердцем, умом и умением!
Глава пятая
3594 г., середина осени,
Оилтон – Нирвана
Запись закончилась, голографическое изображение императора растаяло в воздухе, и на какое-то время в кубрике повисло торжественное молчание. Героям не хотелось выяснять между собой, кто оказался прав, а кто неверно предугадал ход событий, просто у всех перед мысленным взором мелькали разноцветные джунгли подземного мира Хаитана.
К реалиям данного времени всех вернули восклицания капитана Николя Чарески. При этом он двинулся к героям-космодесантникам и стал каждому пожимать руку:
– Горжусь! Честное слово, горжусь, что в свое время преподавал не только в самом вашем училище, но еще и успел месяц с хвостиком давать лично вам начальные знания по тактике высшего пилотажа. Поздравляю! От всей души рад!
Еще и представлялся при этом, не слишком надеясь на цепкую память героев. Следом за ним двинулся и капитан Агнер Ллойд, которого все иначе как Малыш и не называли.
– И я рад! Мне ведь тоже посчастливилось с вами учиться. Правда, на два курса старше и только в Восьмом Секретном Корпусе, но все равно лестно. Тем более что по некоторым своим наблюдениям я сразу заподозрил именно в вашей группе тех самых героев хаитанских событий.
На что Клеопатра сразу прищурилась:
– И каким образом заподозрил?
– По рассказам некоторых своих знакомых, которые, не называя никого конкретно, все-таки дали определенные характеристики вашего командира, описания девушек, восторгались вашей дружбой, взаимовыручкой и поражались вашей молодостью. По здравому размышлению, молодыми могли быть только выпускники первого курса вашего училища. Внеочередные звания имели только вы. Про награды я вообще не говорю – надо сильно отличиться, чтобы получить их в вашем возрасте, да еще и настолько высокие, каких даже дети маршалов не имеют. Ну и половина секретной службы нашего Корпуса тщательно и незаметно за вами присматривала. А уже только это подталкивает к определенным выводам.
– У-у ты, какой наблюдательный! – похвалил коллегу капитан Гарольд Стенеси, придерживая его руку в рукопожатии. – Мы сами только на втором курсе засекли плотный надзор за нашими душами. В увольнения стало ходить неинтересно.
Тогда Гарри и в самом деле сильно перенервничал, потому что каждое его любовное похождение непонятно каким образом становилось известно старшему преподавателю, и тот с маниакальной настойчивостью примерного семьянина пытался воспитывать морально ослабленного молодого офицера.
Тем временем Малыш и до руки Тантоитана добрался и после незаметного перемигивания и слишком громкого поздравления официальным тоном перешел к реализации своей задумки:
– Вообще-то умение каждого командира мыслить тактически подразумевает и наличие определенных умственных способностей. А где подобные способности проверяются лучше всего?
– В бою! – фыркнул Парадорский, еле сдерживаясь от неожиданно разобравшего его смеха.