Глава четвёртаяКАПКАН ЗАХЛОПНУЛСЯ
Гусев пришёл в себя только ночью. Открыв глаза, он долго не мог понять, где находится. Сильно болела голова. Наконец, постепенно начало возвращаться чувство реальности. Гусев поднялся с постели и зажёг свет. «Хорошо, что замок автоматически захлопывается, а то вынесли бы всё, что есть в квартире», — подумал Вячеслав, проверив входную дверь. Она была прочно заперта. Гусев взглянул на часы — было около шести. Спать больше не хотелось и он, подобрав с пола пакет с купленными накануне продуктами, принялся готовить себе завтрак. Впрочем, у Вячеслава не хватило терпения подождать, пока сварятся сосиски и он съел их сырыми сразу же вслед за селёдкой. Запивая всё это молоком, он с улыбкой вспомнил, что все остальные его знакомые почему-то считали селёдку и молоко абсолютно несовместимыми продуктами.
В семь за ним должна была придти машина: с утра они с Романенко решили ехать на озеро Лосвидо, где у Барловского была дача. Именно там главный инженер «ликёрки» должен был в девять встретиться с Калиной.
«Что же со мной вчера вечером приключилось — заболел, потерял сознание? — думал Гусев, машинально вращая в руках свой пистолет. Возможно, это расплата за изменение хода времени?». Гусев пристально посмотрел на свой пистолет и до мельчайших деталей припомнил, как вчера на стрельбище ловил пули голыми руками. Затем перед его глазами пронеслись картины аварии. «Быть бы нам уже на том свете, если бы не я и не эти фокусы со временем, хотя… Возможно, что не было бы никакой аварии — всё в этом мире взаимосвязано», — подумал Вячеслав и спрятал пистолет в кобуру под мышкой.
Сосновский и Романенко опоздали ровно на десять минут. Гусев молча открыл дверь, спустился вниз и сел в машину.
— Ты хотя бы поздоровался! — удивился Романенко.
— Здравствуйте. Вчерашние события не выходят из головы, — смутился Гусев.
— Да уж — вчера, как в триллере, было! Да какой там триллер?! Далеко до этого любому триллеру! Мне всю ночь аварии и взрывы снились, — охотно откликнулся Сосновский.
— Сейчас нам, возможно, ещё почище триллер предстоит. Ребята уже на месте, — сообщил Романенко. — А почему ты вчера вечером не позвонил, как мы договаривались?
— Как это ни странно, но я заснул. То ли устал слишком, то ли от всей этой чехарды, — пояснил Гусев.
— Я сам тебя раз пять набирал — тоже всё без толку. Может, у тебя телефон не работает? — продолжал допытываться Андрей.
— Да работает всё у меня — просто спал, как убитый — вот и всё!
Сразу же за Витебском стал накрапывать дождик. Дорога превратилась, в каток и Сосновский постепенно сбавил скорость.
— И что за зима в этом году такая?! Достал уже этот парниковый эффект! Зато на рандеву Калины и инженера точно успеем. Я думаю, что от Смоленска до Витебска дорога ещё хуже — и покрытие с трещинами, и немного холоднее, так что и гололёда побольше. Хорошо, если Калина к десяти подъедет.
— Опаздывать не стоит. А насчёт дороги… Это раньше в России дороги хуже были — сразу видно, что ты давно в Москву не ездил. Теперь там и получше, пожалуй. Хотя гололёд и в самом деле нам на пользу, — согласился Романенко. — А насчёт тёплой зимы ты, Миша, зря — парниковый эффект, это он для Европы и Штатов плох, а для нас всё это очень даже хорошо.
— Чем же хорошо?
— Топить меньше надо, значит топливо сбережём. И урожаи будут больше, если хоть чуть теплее станет. Так что, Миша, кому война, а кому и мать родна! Для Белоруссии я ничего, кроме пользы, здесь не вижу.
— Мы ведь не одни в мире живём?! Да и экономика взаимозависимая.
— А ты как думаешь, Слава?! Что ты молчишь — спишь, что ли? — спросил Романенко у Гусева.
Вячеслав просто молчал, закрыв глаза, но тут же, чтобы его оставили в покое, охотно согласился:
— Сплю.
Слегка приоткрыв глаза, Гусев понял, что они проехали Должу. Совсем скоро должны были начаться дачи в Баталях.
— Подъём! — толкнул его в бок Романенко. — Скоро Батали.
Гусев открыл глаза, сел и потянулся.
— А ещё говорит, что у него нервы — проспал всю дорогу, как сурок. А я, как раз, почти всю ночь проворочался! — засмеялся Романенко.
— Всё от нервов. Ничего — если всё будет по плану, сегодня подлечимся у меня на дне рождения. Не забыли ещё? — напомнил Сосновский.
— Помним, — кивнул головой Романенко.
— А ты, Слава?
Гусев промолчал, погружённый в свои мысли.
— Слава!
— А?! — встрепенулся Гусев. — Что?
— Да что с тобой сегодня?! Не забыл про мой день рождения? укоризненно упрекнул Сосновский.
— День рождения? — переспросил Гусев таким тоном, словно впервые услышал о празднике, но затем, спохватившись, поспешно добавил: — Да, конечно приду.
Первая группа уже поджидала их на даче, расположенной в ста метрах от дачи Барловского. Её хозяином был хирург Степович, тесть Сосновского, так что всё было как нельзя более кстати. Но всё же лишний раз «светиться» тоже не было смысла, и Романенко с Гусевым приказали всем войти внутрь и уже с дачи Степовича понаблюдать за происходящим. Благо, дача Барловского была отсюда видна, как на ладони. С другой стороны инженер подъехать не мог, потому что улица заканчивалась тупиком — её делил пополам большой, глубокий ручей, через который был переброшен только узкий, пешеходный мостик.
— Проверь жучки! — приказал Гусев связисту.
— Работают, как часы, — доложил лейтенант.
— А почему такой треск?
— Так ведь на даче Барловского никого нет, вот АРУЗ и работает на полную мощность, пытаясь уловить звуки. Отсюда и помехи.
Минут через десять на связь вышел Витебск. Гусеву доложили, что Барловский выехал из города в направлении Городка. Вначале Гусев вообще хотел снять машину наблюдения, чтобы не спугнуть Барловского, но затем передумал и приказал ехать вслед за главным инженером, но не приближаться ближе, чем на сто метров.
— А может совсем снимем машину? Ведь сюда едет?! — засомневался Романенко.
— Не будем торопиться. Я не думаю, что старенькая «пятёрка» произведёт на него особое впечатление. К тому же с маркировкой «такси», — возразил Гусев. — Если Барловский на своей «Ауди» решит прокатиться с ветерком, наши и так не успеют.
— Успеют! — заверил Сосновский. — В такую погоду особенно не полихачишь.
— Как с Калиной? — запросил Витебск Гусев.
— Наши сообщили, что его джип только что проехал Рудню. Ждём контрольный звонок из района таможни, — сообщил по спутниковому телефону Алексеев, оставшийся в управлении.
— Джип не останавливать! — приказал Вячеслав.
— А если менты сами остановят?
— Пусть делают, что хотят. Мы не будем вмешиваться. Он всё равно от нас никуда не денется. Где Вишневецкий.
— Они с Мухиным будут минут через двадцать.
Десять минут спустя вновь раздался звонок:
— Барловский свернул с трассы на дачу.
— Хорошо, — откликнулся Гусев. — Проедьте километр по шоссе и развернитесь сразу за автобусной остановкой в Залучьи. Там будете ждать. После моего сигнала — сразу же к даче Барловского.
— Едет! — шепнул Сосновский и осторожно подтолкнул Гусева локтем в бок.
— Вижу, — кивнул Вячеслав.
«Ауди» Барловского промелькнул прямо под их окнами и остановился напротив крыльца дачи Барловского. Главный инженер вышел из машины и, быстро оглядевшись по сторонам, прошёл в дом.
— Жучок! — скомандовал Гусев.
Связист включил аппаратуру и оперативники услышали глухие, но отчётливые шаги и немного искажённый и из-за этого ещё более неприятный скрип дверей.
— Я же говорил — как часы! — удовлетворённо ухмыльнулся связист.
— Слушай! — перебил его Гусев.
Почти тут же раздался звонок спутникового телефона. Гусев вначале даже потянулся рукой к своему, но через мгновение сообразил, что зуммер идёт из динамика, передающего сигнал жучка. «Я на месте. Вокруг чисто. Жду». послышался слегка искажённый, но достаточно чётко различимый голос Барловского.
— С Калиной говорил. Где Калина? — поинтересовался Романенко.
Гусев связался с диспетчером в Витебске и пояснил:
— Едет к нам. Минут через пятнадцать будет здесь. Как только он приедет, зайдёт внутрь, и они договорятся — будем брать. Это указание Мухина. Я уверен, что он передаст сейчас деньги Барловскому.
— А если нет? — возразил Сосновский.
— Если он собирается брать спирт, а он ведь не для того сюда приехал, чтобы увидеть Барловского, то он сразу отдаст деньги. Россияне сообщили, что он по такой схеме работал на Украине и в Молдавии. Я думаю, что так будет и сейчас, — пояснил Романенко.
— Да и выхода у нас теперь другого нет — арест сам Мухин санкционировал. Возьмём Барловского с деньгами — хорошо. Нет — попробуем кое-что из него выжать, заберём в СИЗО и задержим спиртовозы. Калина, конечно, ничего не скажет и без денег его через трое суток придётся отпускать, а вот с Барловским можно повозиться. Тут или пан, или пропал! Я выбираю пана! А ты? — поддержал друга Гусев.
— Я тоже, — кивнул Сосновский.
— Прямо Остап и Киса! — засмеялся Романенко.
— Тихо — джип! — предупредил Сосновский.
Вдали действительно послышался постепенно нарастающий рокот автомобильного мотора.
— Вдруг кто другой? — засомневался Романенко.
— Джип. Я их на слух различаю! — хитро подмигнул Сосновский.
Вячеслав приказал всем приготовиться и осторожно выглянул в окно. По узкой дачной колее и в самом деле проехал чёрный джип с тонированными стёклами и остановился возле дачи Барловского. Из джипа посигналили, и на даче Барловского зажёгся свет. Через мгновение, распахнув дверь, на пороге появился сам хозяин. Из джипа вышел плотно сложенный мужчина с бритой головой и густыми чёрными усами, одетый в чёрное, кашемировое пальто. Вслед за ним показались двое парней. Тоже бритые, одетые в толстые кожаные куртки на меху.
— С телохранителями приехал. Они наверняка с оружием, не зря такие куртки взяли — под мехом легче стволы укрыть. Пусть наши понемногу подтягиваются. Вначале возьмём шофёра и тех, кто остался внутри машины, а затем уже, когда пойдут назад — Калину и Барловского, — пояснил Гусев.