В конце концов, Гитлер оказался между трех огней: партийной организацией, консерваторами и СА. Значительная масса штурмовиков проявляла все большее недовольство, сочтя плату за проделанную ими работу со стороны нового государства недостаточной, тем более, что многие из них по-прежнему оставались безработными даже после того, как безработица в рейхе значительно сократилась. Рем не остановился перед критикой Гитлера и перед тем, чтобы напомнить фюреру о его скромных начальных шагах, о том, что он, Рем, сделал для него в начальные годы движения, за что тот перед ним в долгу.
Положение ухудшилось еще больше из-за того, что Рем злоупотреблял своей властью, чтобы следовать своим гомосексуальным наклонностям. Внимание общественности привлекли к себе интимные связи нескольких других высших руководителей СА[31].
У Рема нашлось множество противников: партия, честолюбивый Гиммлер и СС (которые формально продолжали оставаться в подчинении у СА), рейхсвер и, наконец, общественное мнение, возмущенное выходками СА. К фюреру он относился с иронией, к которой примешивалась горечь, хотя, в то же время, он почти сочувственно разглагольствовал о дружеском отношении к нему со стороны Гитлера.
Точный момент времени, когда Гитлер решил выступить против СА, до сих пор учеными не установлен, однако в июне 1934 г., по-видимому, окончательная расправа стала неизбежной. Будучи опытным офицером, Рем, должно быть, понимал, что успешный мятеж СА невозможен или сопряжен с риском разрушить национал-социалистическое государство, а вместе с ним и СА. Однако ходили слухи о предстоящем путче штурмовиков. Остается спорным вопрос, сам ли Гитлер поверил этим слухам или же он искал повод для того, чтобы напасть на СА. Но, как бы то ни было, Гитлер санкционировал убийство Рема. Его старый друг знал слишком много, поэтому пришлось бы или отправить его в ссылку или найти иной выход. Рема застрелили в камере тюрьмы Штадельхайм. Он не соответствовал даже искаженным представлениям о морали национал-социализма. Теперь на смену спонтанному насилию ремовских штурмовиков пришел бюрократизированный террор гиммлеровских эсэсовцев.
«НЕ ЛУЧШЕ ЛЬ НА СЕБЯ, КУМА, ОБОРОТИТЬСЯ?..»
Попробуем проследить жизненный путь Гитлера, этого «борца за нравственность». Вступив в Немецкую рабочую партию в сентябре 1919 г., он был никому не знаком. Но уже три года спустя он считался надеждой сторонников ультранационалистических идей. А в ноябре 1923 г. Гитлер даже решил выступить против слабого Веймарского правительства. Причины его быстрого взлета кроются в том, что ему покровительствовал ряд лиц. В их числе был Эрнст Рем.
Капитан Рем играл активную роль в жизни Гитлера начиная с марта 1919 г. Рем слушал выступление Гитлера в мюнхенском пивном подвале, где состоялось собрание членов Немецкой рабочей партии. Выступление молодого оратора произвело на него такое впечатление, что он сам вступил в эту крошечную партию. Рем регулярно поддерживал связь с высшими руководителями военных и добровольческих корпусов. В результате его поддержки Гитлер пошел в гору. Как признавался сам фюрер, ему очень повезло, что такой человек, как Рем принял в нем участие. Вскоре Гитлер сумел произвести благоприятное впечатление на влиятельных людей.
После разгрома Германской империи Эрнст Рем стал адъютантом фон Эппа, командующего Добровольческим корпусом. Вместе с бойцами фон Эппа он участвовал в разгоне Мюнхенской советской республики в апреле—мае 1919 г. Но и Веймарская буржуазная республика его не устраивала. На Эппа было возложено командование пехотными частями, расквартированными в Баварии, поэтому Рем приобрел важное значение. Оба военных имели в своем распоряжении средства, которые значительно повысили значение Гитлера как политика, который до сих пор был известен лишь как оратор с задатками актера. К примеру, в конце 1920 г. фон Эпп, ставший к тому времени командующим рейхсвером, передал лидеру партии средства из своего секретного фонда, в силу сугубо личных отношений, как объяснил он впоследствии. Рем познакомил Гитлера с молодыми кандидатами в члены партии, все из которых, по словам Гитлера, были энергичными молодыми людьми, привыкшими к дисциплине и воспитанными в армии на принципах, согласно которым не существует ничего невозможного.
Гитлеру удалось расположить к себе националистически мыслящие военные круги, которые стали видеть в нем единомышленника и руководителя. В этом ему помог Рем. По словам Герхарда Россбаха, покрывшего себя недоброй славой командующего Добровольческим корпусом, «Рем запихал в сапоги этого умного и слабого, но одержимого человека и подтолкнул его к действиям». Что касается умения принимать воинственные позы, то их он заимствовал у Рема. По его словам, одними словами ему бы ни за что не удалось заставить верных друзей вступить в партию.
На Гитлера сильное впечатление произвели солдатские манеры Рема, которые представляли собой смесь поведения штабного офицера и солдата-окопника. Рему было свойственно типично солдатское мнение, согласно которому немецкие ветераны должны получить свою долю в управлении страной. Такое кредо, естественно, усиливало презрение ко всем тем, кто изнежен и далек от солдатской службы. «Пустозвоны должны заткнуться, а принимать решения должны лишь настоящие мужчины. С политическими дезертирами и истерическими бабами обоих полов следует покончить».
Нужно отметить, краеугольными камнями фашистской культуры, связывавшей мужчин до 1933 г., были идеологически заряженный гомосексуальный эротизм и сексуальность. Доктор Карл-Гюнтер Геймсот, близкий друг и сослуживец Рема по Добровольческому корпусу в своей статье «Дружба или гомосексуальность», напечатанной в 1925 г., показывает, как просто воинственная стилизация «мужского гомосексуального эротизма» может быть заряжена расовыми идеями и использована против «низменного феминизма и семитизма». Вот в каком мире жил Рем, вот какие идеи он пытался навязать послереволюционному немецкому обществу, главным образом, с помощью грубой атаки на ценности и представителей демократической политической культуры. Эротические фантазии Рема противоречили его эстетическим взглядам. Судя по его мемуарам, опубликованным в 1928 г., он был прекрасным мастером слова. Он был также неплохим оратором и любил музыку, особенно Вагнера. Внешне грубый, в личной жизни он умел быть нежным, о чем свидетельствуют его письма к своему протеже и «милашке», студенту, изучавшему искусства, Мартину Шатцлю.
Каким образом Рем решал свои наклонности, можно увидеть из статьи «Национал-социализм и гомосексуальность», которая если и не была написана им лично, то была им одобрена. Ее анонимный автор утверждал, что он выражает не просто «личное мнение, но и взгляды самого фюрера». Суть статьи была в том, что следует выполнять долг солдата и товарища. Всякий, кто так поступает, в частной жизни может заниматься чем угодно, лишь бы он скрывал тайную сторону своей жизни от посторонних взглядов. Своему другу Геймсоту Рем признавался в 1929 г., что он «голубой», но узнал об этом лишь в 1924 г. «Я вспоминаю серию гомосексуальных чувств и актов, относящихся к моему детству, но я имел также связи и с многими женщинами. И никогда они не доставляли мне большого удовольствия. Три раза я болел триппером, что я впоследствии воспринял, как наказание природы за неестественные сношения. Теперь я ненавижу всех женщин, особенно тех, которые пристают ко мне со своей любовью, а таких немало».
Утверждают, что до Первой мировой войны у Рема была невеста, но, очевидно, их связь продолжалась недолго. После этого он попал в исключительно мужское общество фронтовиков и членов Добровольческого корпуса, где ему не надо было скрывать свои гомосексуальные наклонности. Есть основания полагать, что в 20-х годах у него были продолжительные сексуальные отношения с Эдмундом Хейнесом, еще одной «милашкой». Но другие источники утверждают, что он впервые узнал о своей «голубой» ориентации в 1923-1924 гг., когда сидел в Штадельбургской тюрьме после участия в «пивном путче». Как бы то ни было, Рем принимал себя таким, каким он был, и в 1929 г. он признавался, что был вполне доволен своей «голубизной». Он заявлял, что не принадлежит к числу «паинек», и настаивал на том, что моральность моралистов редко бывает подлинной. Впоследствии выяснилось, что в 1920-е гг. он не только покровительствовал продажным мужчинам, но и открыто выступал за отмену статьи 175 немецкого уголовного кодекса, осуждающего гомосексуальность.
Когда Рем и Гитлер встретились впервые, капитан был совсем не тем толстяком с толстым животом и бычьей шеей, которого стали знать впоследствии. А его изуродованное шрамами лицо придавало его чертам особую привлекательность. Многие источники утверждают, что между Ремом и фюрером была сексуальная связь. Об этом, к примеру, говорится в упоминавшемся нами анонимном дневнике генерала рейхсвера, изданном за рубежом. Но Лотар Махтан, современный немецкий историк, сомневается в этом. Правда, в мемуарах близкого друга фюрера Эрнста Ганфштенгля, опубликованных на немецком языке в 1970 г., содержится намек на то, что в 1923 г. их отношения перешли за рамки обыкновенной дружбы. Однако и он считал, что такие слухи были сильно преувеличены.
Гитлер признавал талант Рема как планировщика и организатора. Он научился от него уверенной, мужественной манере вести себя, и вскоре даже бывалые солдаты начали воспринимать его всерьез. Что касается Рема, то он признавал в Гитлере талант политика, харизматического лидера, который способен зажигать массы. Оба взаимно дополняли друг друга. Они прекрасно уживались как братья по оружию. Их объединяла любовь к музыке. Кроме того, тот факт, что оба были «голубыми», их связывал.
Как писал в своих мемуарах Рем, «нас с Гитлером связывали узы искренней дружбы». Даже тогда, когда они разошлись в 1925 г., они продолжали оставаться верными друзьями. В 1924 г., после того, как Рема выпустили из тюрьмы, Гитлер назначил его командиром штурмовых отрядов. Весной 1925 г. потерял работу и был вынужден перебиваться случайными заработками. Когда в декабре 1928 г. ему предложили должность военного советника боливийской армии, он с готовностью принял ее. Осенью 1930 г. он получил письмо от Гитлера, в котором тот предложил ему стать начальником штаба СА. 5 января 1931 г. Рем занял этот пост и вскоре приобрел политическое влияние. В конце 1933 г. фюрер назначил его на должность министра без портфеля. Но уже спустя несколько месяцев, 30 июня 1934 г., по приказу «боевого товарища» Адольфа, он был застрелен эсэсовскими палачами в тюремной камере. Что же лежало за этой сменой событий? Лотар Махтан считает, что ответ отчасти кроется в гомосексуальности Гитлера.