– Мы с Эйприл примеряем наши драгоценности, – объяснила Сюзанна.
Грейс опустилась на корточки возле Эйприл. Ее племянница прижимала к груди связку бус.
– Когда я была маленькой, я любила наряжаться, – сказала Грейс.
– У тебя нарядов было больше, чем повседневной одежды, – заметила Сюзанна. – Ты была то принцессой, то русалкой, то невестой.
У последнего замечания вроде бы не было подтекста, однако от Грейс не укрылась грустная нотка в тоне матери. Сэм не был первоклассным юристом или известным врачом, которого ее мать, помешанная на связях с высшим обществом, предпочла бы видеть в качестве зятя, но его семья была исключительно богата. К тому же, спасши жизнь двум мальчикам пару лет назад, он стал настоящим героем. До несчастного случая с Сэмом Сюзанна не уставала повторять, что ждет не дождется, когда увидит свою дочь в белом платье и фате.
– Твои наряды… Могу я взять наряд принцессы? – Эйприл похлопала себя по макушке. – А корона у тебя есть?
– Это было давно, – сказала Грейс.
В те времена, когда она поставила подножку Уинну Хантеру.
Сюзанна взяла дочь за руки:
– Нэн спрашивала о тебе.
Грейс вспомнила, какой хрупкой выглядела ее бабушка три месяца назад на похоронах своего мужа.
– Как она?
– По-прежнему чувствует себя потерянной. – Сюзанна указала взглядом наверх. – Она спит.
– Она все время спит, – объявила Эйприл, надевая на средний палец кольцо с «рубином».
– Когда она тебя увидит, – продолжала мать, – я уверена, она взбодрится. Ты останешься на ужин. И я не приму «нет» в качестве ответа.
Грейс хотела было сказать, что, конечно, останется. Она также хотела спросить, где Рошель, но ее внимание привлекли две фотографии на каминной полке. Слова застряли в горле. Мать тоже посмотрела туда, и плечи ее опустились. Подойдя к камину, Сюзанна взглянула на фотографии – на одной из них был запечатлен дед, на другой – Сэм.
– Перед твоим предыдущим приездом я спрятала ее, – сказала мать, беря фотографию Сэма. – Твой отец не считал, что тебе нужно напоминать о нем. Я поставила ее обратно, когда ты уехала. – Она улыбнулась и вздохнула. – Он выглядел таким красавчиком в форме.
Сюзанна протянула фотографию Грейс, но та отступила назад. Да, Сэм был добр, смел и красив. Он любил детей и держался с ними по-дружески, включая Эйприл. Но ее отец прав. Ей не нужно об этом напоминать. У нее и так достаточно воспоминаний.
Грейс не могла вернуться в прошлое, не могла изменить то, что случилось. Она могла только двигаться вперед, и сейчас самое подходящее время сказать об этом матери.
– Я еду в Австралию на следующей неделе.
Сюзанна нахмурилась:
– Зачем? С кем?
– С Уинном Хантером.
Сердце Грейс громко стучало. Мать моргнула несколько раз, на ее губах появилась слабая улыбка.
– Твой отец упоминал, что столкнулся с Уинном. Но что это означает? Вы встречаетесь?
– Его брат, Коул, женится в Сиднее. Уинн предложил мне поехать на свадьбу. Будет здорово снова встретиться с Тиган.
– Я видела Уинна на похоронах его матери несколько лет назад. На свадьбе его отца тоже. Кажется, он стал прекрасным молодым человеком. – Сюзанна снова посмотрела на фотографию, вздернула бровь. – Это серьезно?
Грейс честно ответила:
– Вовсе нет.
– Значит, между вами нет… э-э-э… – ее голос упал, – отношений?
– Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь.
– Понятно. Скорее, увлечение. – Было видно, что мать задета. Она поставила фотографию Сэма на место. – Знаю, это не мое дело… – Она вздохнула и обернулась. – Извини, Грейс, я не могу сказать, что одобряю тебя. Такого рода отношения кажутся невинным развлечением, однако, как правило, в результате кому-то причиняют боль.
В комнату вошла Рошель. Ее лицо было почти таким же белым, как льняная рубашка, которая была на ней. Сюзанна поспешила к старшей дочери.
– Боже, Рошель, – пробормотала Грейс, – что случилось?
Когда мать спросила: «Эйприл с Нэн?» – Рошель нашла в себе силы кивнуть и почти упала на диван. Грейс присела рядом, взяла старшую сестру за руку и с тревогой посмотрела на нее:
– Шель, ты плачешь?
Рошель затряслась от рыданий:
– У Трея был роман. Он уехал.
Стены комнаты словно накренились. Грейс вспомнила замечание Эйприл, что ее папочке нужно остаться вдали от семьи. Значит, он бросил жену и дочь? Или Рошель выпроводила его? Но это не может быть правдой! У них был идеальный брак, союз, который родители называли образцовым. О такого рода отношениях Сюзанна мечтала для каждой из своих дочерей. Грейс когда-то пыталась убедить себя, что у них с Сэмом именно такие отношения.
Грейс любила свою сестру, обожала племянницу. Сейчас, когда слезы засверкали в зеленых глазах Рошель, она испытала желание помочь всем, чем может.
– Ты знаешь эту женщину?
– Она медсестра. Моя подруга. – Рошель невидящим взглядом уставилась в стену. – Я понятия ни о чем не имела. Она держала Эйприл за руку, когда мы вместе ходили на фейерверк в День независимости.
По щеке Рошель покатилась слезинка, и Грейс обняла сестру. Она даже представить не могла, как себя чувствует Рошель. И Трей признался… Что, если роман продолжается?
– Трей встречается с этой женщиной?
– Не имеет значения, встречается или нет, – отрезала мать. – Ущерб уже причинен.
Грейс увидела возмущение на лице матери и пришла к выводу: это, по мнению Сюзанны, пример того, чем может закончиться увлечение.
В коридоре послышался молодой возбужденный голос:
– Э-эй! Грейси здесь!
В комнату влетела Тилли. Ее волосы стояли чуть ли не дыбом. Казалось, она засунула палец в розетку. Грейс заметила, что Рошель утирает слезы и выражение ее лица становится более-менее спокойным.
Значит, Тилли не в курсе?
Тилли перевела взгляд с одной сестры на другую, потом на мать.
– Что случилось? – почувствовав неладное, спросила она.
– Все в порядке, – ответила Сюзанна.
Тилли скрестила руки на груди:
– Да? А мне так не кажется.
– Грейс остается на ужин. – Как обычно, Сюзанна взяла контроль над ситуацией в свои руки и обняла младшую дочь за талию. – Джен может приготовить жаркое со сладким картофелем. И как насчет клубничного торта на десерт?
Рошель выглядела безучастной, Тилли была в замешательстве, а Грейс вспомнила: этот торт был любимым лакомством Сэма.
Когда Брок Манро вернулся вечером домой, Сюзанна отвела его в сторону, скорее всего, чтобы рассказать о неверности Трея. Во время ужина отец сидел с каменным выражением лица, Нэн и Рошель почти не разговаривали, Тилли тоже помалкивала. Только мать продолжала говорить так, словно ничего не случилось. Упомянув о поездке Грейс в Сидней, она дала понять, что не одобряет ее.
Брок похлопал жену по руке и сказал, что поездка пойдет Грейс на пользу. Он не видел проблемы в ситуации с Гатри или в том, что Грейс будет сопровождать Уинна. Как бы то ни было за столом царило напряжение.
Когда тарелки были убраны, Нэн извинилась и поднялась к себе, Эйприл уложили в постель, а Грейс решила, что ей не помешает посидеть в одиночестве.
Накануне молодая женщина купила записную книжку. Захватив шаль, она вышла на террасу с видом на бассейн. Положив руку на подлокотник кресла-качалки и прижав ручку к подбородку, Грейс задумалась. Погруженная в себя, она не сразу услышала голос Рошель:
– Что ты пишешь?
Грейс взглянула на сестру, стоявшую рядом с цветами в горшках.
– Работаю.
– Логопедические упражнения?
Грейс коротко кивнула, не собираясь говорить правду. Как она раньше не додумалась поделиться мыслями с бумагой?
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Грейс, закрывая записную книжку.
– Уже лучше, – признала Рошель. – У Эйприл глаза чесались перед сном.
– Аллергия?
– Может, просто устала. У нее был длинный день. – Она указала на стул. – Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
– Конечно нет.
– Я только что от Тилли. – Рошель села. – Она хотела знать, что случилось.
– Ты рассказала ей?
– Ей только семнадцать, но она уже не ребенок. Она заявила, что в школьные каникулы мы с Эйприл можем рассчитывать на ее компанию.
– Тилли всегда была доброй.
– И она единственный ребенок в семье, которого наша мать не сможет вылепить по своему подобию. У этой девочки упрямство мула.
– Десяти мулов.
Сестры усмехнулись, взгляд Рошель снова стал отстраненным. Склонив голову, она изучала свою левую руку. Огромный бриллиант на третьем пальце сверкал.
– Трудно поверить, что все это было лишь иллюзией, – пробормотала Рошель. – Что в действительности он меня не любит.
– Трей так сказал?
– Человек не будет есть с чужой тарелки, если он счастлив дома. В этом году я захотела еще одного ребенка. Трей предложил подождать. – Закусив губу, она откинула голову назад. – Я такая идиотка.
– В этом нет твоей вины. Никто не заслуживает предательства.
– Мама не хотела, чтобы я выходила за Трея. Она считала его несерьезным. Женщины реагируют на него, как только он входит в комнату. – Глаза Рошель увлажнились, на губах появилась горькая улыбка. – Я чувствовала себя такой счастливой…
Некоторое время они сидели молча. Затем Рошель заговорила снова:
– Мне жаль, что от меня было мало помощи, когда погиб Сэм. Он мне нравился.
– Сэм всем нравился.
– Но ты его не любила, Грейс, верно? По крайней мере, не всем сердцем.
Грейс похолодела и уставилась на сестру:
– Ты знала?
– Он смотрел на тебя так, как я смотрю на Трея, – с обожанием и надеждой. – Рошель, задрожав, обхватила себя руками. – Если бы он не умер, вы бы поженились?
– Нет, – покачала головой Грейс. – Даже если бы все думали, что мы поженимся.
– Я никогда не понимала, почему Трей предложил мне выйти за него замуж.
– Потому что ты умная и красивая…
– Я чувствую себя такой неуверенной. Ты представить себе не можешь, как изматывает постоянное притворство. Ты притворяешься, что все замечательно, тогда как на самом деле боишься, что муж считает твои бедра слишком большими. Или ты думаешь, что недостаточно остроумна и люди рано или поздно поймут, что ты – фальшивка.