Пловчихе повезло меньше, чем остальным: дозорный на носу лодки заметил нападавших в тот момент, когда они вынырнули, и разбуженные его криком шумерские воины схватили свои пики с бронзовыми наконечниками. Началась жестокая схватка. Пловчиха подавала остальным пример, орудуя своим ножом и не обращая внимания на многочисленные раны. Опьяненная боем, мечтающая только о том, как бы убить побольше врагов, Пловчиха схватилась с шумерским командиром, который хотел было выпрыгнуть из лодки, но потом бросился на нее, рассчитывая задушить эту бешеную женщину-воительницу. Ударив его коленом в подбородок, она высвободилась из его цепких рук и ножом вспорола ему живот.
Опасаясь удара со спины, она резко обернулась.
Палуба была завалена трупами. В живых осталась лишь она одна. Черная пелена застлала глаза Пловчихи, и молодая женщина поняла, что еще немного, и она лишится чувств. Сражаться она больше не могла, так как потеряла много крови — раны ее сильно кровоточили. Снадобья Аистихи, которые та передала Ирис, остановят кровотечение… Пловчиха нырнула и в воде сразу почувствовала себя лучше.
Скорпион со своими людьми добивал противника на последней лодке. Было ясно, что шумерам не устоять.
Пловчиха обрадовалась, добравшись наконец до берега. Ирис вышла ей навстречу.
— Помоги мне! — попросила женщина-чибис. — Я еле держусь!
Ирис посмотрела ничего не выражающим взглядом на соперницу, из-за которой так долго терпела унижения, замахнулась кремневым ножом и вонзила его ей в грудь, а потом стала яростно пинать ногами уже мертвое тело.
В этот момент из груди Скорпиона вырвался победный крик.
Солдаты Быка имели бравый вид. Пехотинцы Льва шли в первых рядах. Их никто и никогда не мог обвинить в трусости, и теперь они рвались в рукопашную. При виде такого противника чибисы, расположившиеся к западу от города, запаниковали. Шумерским офицерам никак не удавалось заставить их повиноваться.
— Эта толпа не сможет маневрировать, — рассудил Бык. — Мы атакуем одновременно в лоб и с флангов. Чибисы в страхе перебьют друг друга!
Коричнево-рыжий бык, шумно дыша, подошел к своему повелителю. Ему на лоб села пчела Нейт, которая принесла частичку меда богини.
Бык погладил своего лучшего воина по загривку.
— Может, нам и удастся выиграть эту битву, Густые Брови, — сказал он генералу.
Как ни старались шумерские командиры, им не удавалось построить чибисов, на которых со всех сторон сыпались противоречивые указания.
Огромный коричнево-рыжий бык дрожал от нетерпения; мгновение — и он устремился на врага, а перед ним катилась волна страха. Вопли первых растерзанных и затоптанных чибисов заставили остальных разомкнуть ряды.
И Бык ринулся в образовавшуюся брешь.
Северный Ветер шел впереди, за ним шла Нейт, которая несла священную материю богини; замыкал шествие Нармер с кувшином вина.
Вскоре их окружили шумерские солдаты.
— Пропустите нас! — повелительным тоном произнесла жрица. — Мы принесли дары генералу Энки!
Осел и безоружная пара… Командир дозорных согласился позвать офицера, который как раз проверял посты, а тот уведомил о нежданных гостях самого Энки. Заинтригованный генерал в сопровождении двух посаженных на цепь львиц вышел посмотреть на чужаков.
Ворота Нехена приоткрылись.
Львицы зарычали, и Северный Ветер напрягся и замер. Нейт и Нармер почтительно поклонились.
Женщина показалась Энки ослепительно красивой.
— Как тебя зовут?
— Я — жрица богини Нейт и принесла тебе в дар эту материю в знак покорности последних выживших из клана Быка. А кувшин с вином, который держит мой слуга, прими в знак нашего преклонения перед твоим величием. Этот невероятно сильный ослик тоже теперь принадлежит тебе.
Энки обошел вокруг троицы.
Означает ли их приход окончание войны и признание его владычества над этими землями?
— Когда вы сдадитесь? — спросил генерал.
— Если ты пообещаешь оставить нас в живых и позволишь работать на тебя, наши солдаты сегодня же сложат оружие.
— Да будет так!
Про себя Энки решил, что прикажет вырезать беглецов всех до одного, как только они подойдут к Нехену.
— Отпей вина из кувшина! — приказал он Нармеру.
Юноша без колебаний подчинился, он сделал хороший глоток. Это успокоило подозрительного шумера, который боялся быть отравленным. Теперь он не сомневался, что эта безоружная пара пришла сообщить ему о том, что противник сдается. Юношу он решил отдать львицам, женщину — на забаву своим офицерам.
Нейт продолжала стоять, опустив голову и держа отрез материи на вытянутых руках.
Нармер понимал теперь, насколько опасный противник этот генерал. Хладнокровный, подозрительный, решительный, Энки ничего не оставлял на волю случая. В его душе всякая радость давно угасла и осталось лишь желание покорять и властвовать любой ценой.
Наступил решающий момент. Одним движением руки Энки мог отдать приказ убить посланников с дарами. Однако он совершил ошибку, на которую и рассчитывала жрица.
— У нас искусные ткачи, но такой тонкой материи мне видеть не приходилось! Дай-ка ее мне, девушка!
Стоило шумеру осквернить материю богини прикосновением пальцев, как из нее вырвались две перекрещенные молнии и пронзили Энки грудь.
Генералу хватило сил взмахнуть мечом — он намеревался отрубить голову колдунье, которая, впрочем, думала только о том, как бы не дать драгоценной материи упасть на землю.
Обрушив на голову завоевателю тяжелый кувшин, Нармер прикончил его.
Потрясенные стражники спустили с цепи львиц. Но юноша, вместо того чтобы бежать, пошел им навстречу.
— Посмотрите на меня, я — ваш хозяин! Во мне живет дух Льва, главы вашего клана! Служить мне — все равно что служить ему!
Открытые пасти, выпущенные когти, свирепые взгляды… Львицы встали по обе стороны от Нармера и положили лапы ему на плечи, но так, чтобы его не поранить.
— Он — повелитель животных! — воскликнул шумерский офицер. — Он убил Энки! Лучше сдадимся, или эти звери нас растерзают!
Однако один из его товарищей отказался прислушаться к голосу рассудка и с копьем наперевес бросился на Нармера. Львицы моментально набросились на него и разорвали на куски, а потом вернулись к своему повелителю.
Солдаты побросали оружие и сгрудились у стены, опасаясь гнева того, кого сочли воплощением верховного божества.
Нармер подозвал к себе офицера, признавшего поражение шумеров.
— Где Энки спрятал магическую вазу?
— В большой, богато украшенной гробнице. Но никто не сможет даже прикоснуться к ней!
— Я разобью ее и растопчу осколки у вас на глазах!
Оставив пленников под надзором львиц, Нармер и Нейт взломали печать Энки на двери усыпальницы и вошли внутрь.
Там было невозможно дышать, желтоватый мутный свет мешал видеть даже ее стены.
— Это опасное место, — предупредила любимого Нейт.
— Если мы не уничтожим эту вазу, наша победа будет лишь видимостью, и проклятие Энки переживет его.
— Но то, что я чувствую, ужасно… Генералу удалось собрать в эту вазу всю жестокость сил тьмы! Он желал не счастья своему народу, но его гибели и гибели всего живого, что есть на нашей земле! Никто и ничто не должно было жить после его смерти! Только священная материя богини сможет помешать этому адскому рту источать яд!
— Я найду вазу, а потом сделай, что должно!
— Слишком рискованно! В этом тумане ты задохнешься, и тогда…
Нармер бросился в глубину комнаты. Он не мог дышать, взор его затуманился. Он стал использовать способности совы, приобретенные во время первого испытания и рассмотрел в желтом мареве вместилище демонических сил.
— Нашел! — крикнул он, поднял руку и упал без чувств.
Нейт сквозь удушающий туман прибежала на его голос и накрыла материей богини вазу, на которой были изображены перекошенный рот и выпученные глаза, один выше другого. Из вазы вырвался зловонный дым, желтоватое марево рассеялось, и молодая женщина смогла наконец-то сделать вдох. Нармер лежал на иолу без сознания.
— Вернись! — взмолилась Нейт. — Вернись ко мне!
59
Люди Скорпиона захватили все четыре шумерских лодки, стоявших на якоре недалеко от Нехена. В награду им достались луки и бронзовые мечи. Ни одного врага они не оставили в живых, из членов отряда уцелело всего десятка два человек, и многие были ранены.
— Помогите! — послышался женский голос.
Скорпион увидел Ирис. Она плыла с трудом, поддерживая над водой голову Пловчихи.
Он нырнул и, подгребая ногами, отбуксировал обеих женщин к берегу.
Ирис сразу же вырвало, Пловчиха не шевелилась.
— Она умерла, — пришел к выводу Скорпион.
— Я увидела, как она упала с лодки в воду, и попыталась ее спасти, — всхлипывая, проговорила Ирис.
— У нее все тело в ранах… Пловчиха сражалась, как настоящий воин! Следуй за мной, нам надо вернуться на головную лодку!
Офицер, командующий чибисами, был вынужден признать очевидное: Бык со своими боевыми животными и разъяренными солдатами легко прокладывал себе путь в массе чибисов, не способных дать ему отпор.
— Эти презренные черви не умеют сражаться! — вскричал офицер. — Пошлите гонца в Нехен, пускай наши лодки подплывут к нам поближе, а Энки пришлет на подмогу шумерских солдат! Тогда мы быстро прикончим врага!
Бык разошелся не на шутку: своей палицей он крушил врагов вокруг себя, а его боевой коричнево-рыжий бык смертоносными рогами расширял брешь в стене врагов.
Маневр удался: теснимые и с флангов, и из центра, чибисы не знали, куда бежать и что делать. Солдаты Льва с особым удовольствием убивали командиров, поэтому очень скоро отдавать приказы стало некому.
Однако генерал Густые Брови не желал обманываться, он был уверен, что этот прорыв не гарантирует победы армии Быка. Энки быстро соберет свои силы и даст противнику отпор.