глазах.
— Месть.
Глава 6
Маура уверилась, что лорд Эверод безумен.
Вот уже четыре дня он регулярно присылал ей подарки. Тетя с дядей были приятно удивлены тем, что Маура, которая совсем недавно начала выезжать в свет, уже обзавелась таким скромным и преданным поклонником. Граф полагал, что это его сын Роуэн присылает дары, пока сам Роуэн не опроверг его подозрения, добавив, что подарки суть романтическое баловство.
В первый день Эверод прислал Мауре два тома госпожи Радклиф. На второе утро доставили овальную золотую брошь с камеей. В центре красовался голубок, сжимавший в клюве цветы. Незабудки. На третий день прибыл изящный флакончик духов, напомнивших Мауре запахи летнего сада.
И вот на четвертый день — новый подарок. На синем бархате лежал серебряный нож для разрезания бумаги. Рукоять изображала красавицу в древнегреческом наряде. Лезвие было образовано сложенными крыльями, но Мауре при взгляде на него представлялся лишь отброшенный лордом Уоррингтоном кинжал, обагренный кровью его сына. Она едва смогла заставить себя прикоснуться к ножу.
Тетя с дядей не замечали, как огорчает ее каждый новый подарок. Покинув столовую, Маура тихонько поднималась в свою спальню, запирала дверь на ключ и рыдала до изнеможения.
В каждом подарке заключался смысл. То были издевки, призванные побудить ее к действиям. Она ясно понимала, к каким именно действиям он ее подталкивает, потому и не спала ночами.
К вечеру четвертого дня Маура приняла решение. Подкупив служанку, она велела той доставить записку в особняк лорда Эверода. Все это безумие началось в книжной лавке. Маура надеялась, что, если удача будет сопутствовать ей, там же оно и окончится. Она выманит туда негодяя и встретится с ним лицом к лицу. Если он считает ее своим врагом, пусть скажет об этом прямо. Но ожидать, что же ей доставят на пятый день, было выше ее сил.
Эта встреча проходила на ее условиях. Маура нарочно приехала немного раньше назначенного времени: она хотела видеть, как Эверод придет. На сей раз ему не застать ее врасплох. Приятное волнение охватило ее, когда ровно в два часа, в назначенное время, лорд Эверод вошел в лавку. Он был так потрясающе красив, что девушка охотно улыбнулась бы ему в знак приветствия, если бы не следила за собой. Это не встреча старых друзей.
А вот кем они могут стать — это сегодня и решится.
— Добрый день, лорд Эверод! — произнесла Маура, приседая в реверансе. — Давным-давно моя гувернантка приучила меня ценить точность. А если говорить прямо, я вообще не была уверена, что вы придете на эту встречу.
В его янтарных глазах с такими необычными зелеными ободками вспыхнул огонек интереса. Он окинул девушку взглядом с головы до ног.
— Помилуйте, как же я мог не откликнуться на ваше любезное предложение возобновить нашу старую дружбу? — Его хрипловатый голос был достаточно громким, чтобы две дамы поодаль обернулись, мельком взглянули на Мауру и захихикали.
При этом неуместном намеке на их якобы близкие отношения глаза Мауры стали метать молнии.
— Мы с вами не… Я вам такого не писала! — Она прошептала эти слова, задыхаясь от ярости. — Я… я… — Она беспомощно огляделась, уже сожалея, что назначила виконту встречу в лавке. Встретиться и объясниться в людном месте казалось ей более безопасным до тех пор, пока Эверод не показал, что готов все поставить на карту, ибо ему терять нечего.
Она не могла ответить ему тем же.
— Я надеялась, что мы сможем побеседовать как умные люди, но теперь вижу, что совершила непростительную ошибку, пригласив вас сюда. — От обиды у нее на глазах выступили слезы.
Эверод хранил молчание, усугубляя ее тревогу и смятение.
— Примите мои поздравления, милорд: вы делаете подарки так умно и так жестоко! Мне следовало бы знать, что в изобретательности мне с вами не сравниться. — Маура склонила голову. — Всего доброго!
Слезы застилали ей глаза, и она не видела, что виконт последовал за ней. Но вот он схватил ее за руку.
— Да как вы смеете? Отпустите немедленно! Что вы себе позволяете?! — возмущалась Маура, пока Эверод вел ее к коляске, ожидавшей его.
— Ну раз вам так не понравилась книжная лавка, я подумал, что вы не против продолжить разговор в другом месте, — сказал он тоном, не допускающим возражений.
Он подвел ее к коляске и усадил так непринужденно, что Маура невольно подумала: «Должно быть, у него немалый опыт обращения с капризными дамами».
— И часто вы похищаете женщин на лондонских улицах? — спросила она, когда он велел своему слуге ехать прямо.
— Каждый день, — ответил Эверод без улыбки и тут же сменил предмет разговора, перейдя к тому, что его интересовало. — Из того, что вы пришли сюда одна, я заключаю, что и над моими скромными дарами вы страдали в одиночестве, подобающем мученице. Да и что бы подумало семейство Уоррингтонов, если бы узнало, что это вы назначили мне сегодняшнее свидание?
Его издевательский тон не заслуживал ответа.
— Отчего вы так уверены, что я не рассказала о ваших выходках вашему отцу и Жоржетте?
— Не рассказали. У меня в доме Уоррингтонов имеются глаза и уши, которым я хорошо плачу. — Эверод откровенно расхохотался, глядя на ее вытянувшееся от удивления личико. — Да нет, шучу. Просто нетрудно предугадать, как поступил бы мой отец, если б он узнал, что я тяну свои грязные лапы к его дражайшей племяннице. Он сразу отослал бы вас с тетушкой назад в Уоррингтон-холл, вы бы и слова вымолвить не успели.
— Я ничего им не сказала, — угрюмо подтвердила его предположения Маура.
— Лучше скажите мне что-нибудь такое, о чем я сам пока не догадался. — Виконт опустил руку в карман сюртука, достал платок, однако не предложил ей, как она ожидала, а сам бережно вытер слезы на ее щеках. — Например, где ваш кучер? Что-то не верится, чтобы вы путешествовали по лондонским улицам в одиночку.
— Я сказала кучеру, что не имеет смысла ждать, пока я делаю покупки. Он вернется к лавке через два часа. Я же не знала, сколько времени мне понадобится… — Она отвела глаза, не желая заканчивать фразу.
— Бедняжка Маура, — сказал лорд Эверод, сочувственно причмокивая. — Вам в ваши юные годы не часто приходилось бросать вызов негодяям, правда?
Она гордо вздернула подбородок в ответ на это возмутительное утверждение.
— У меня не было намерения бросать вам вызов, милорд. Я всего лишь хотела переговорить с вами. — Эти доводы прозвучали неубедительно даже для нее самой.
Эверод усмехнулся, аккуратно сложил платок и положил его обратно во внутренний карман.
— Какая неожиданность! А я так давно мечтаю о возможности поговорить с вами, Маура Кигли, — произнес он так вкрадчиво, что она не сразу заметила таившуюся в его голосе угрозу.
— Роуэн, как я рада, что ты оторвался от своих развлечений ради того, чтобы навестить родных! — сердечно поздоровалась с пасынком Жоржетта. Держа на руках бленгеймского спаниеля[8] по кличке Бо,[9] она склонила набок голову и разглядывала молодого человека, к воспитанию которого приложила руку.
Роуэн, всего на три года старше ее племянницы, являл собой еще один прекрасный образчик мужчин семьи Лидсоу. Он был высоким — в отца, — темноволосым, а тонкие черты его лица порой заставляли учащенно биться сердце даже такой циничной особы, как Жоржетта. Он не обладал яркой привлекательностью старшего брата Эверода. Фигура и лицо Роуэна были мягче, зауряднее. Он был ниже ростом, не столь широк в плечах, да и глаза у него не имели той удивительной окраски, что была свойственна глазам изгнанного наследника рода. И все же Жоржетта, глядя в эти зеленые глаза, видела мужчину, способного хранить ее тайны. Такого мужчину, при котором она могла ослабить бдительность и быть для него не только женой графа Уоррингтона.
— Право, Жоржетта, ты говоришь так, будто мы не виделись несколько месяцев, — проворчал он, оглядывая ее со всех сторон, пока она закрывала дверь. — Ведь только три дня назад я провел весь вечер с тобой и отцом.
Она подставила щеку, ожидая, что он проявит родственные чувства. Роуэн, как заботливый пасынок, наклонился и слегка коснулся ее щеки губами. Белый с рыжими пятнами спаниель угрожающе зарычал при его прикосновении. Роуэн сразу выпрямился и наградил песика сердитым взглядом.
— Не нужно сердиться на Бо, дорогой мой, — сказала пасынку Жоржетта и тут же стала ласковым голосом успокаивать своего четвероногого любимца. Роуэну же она пожаловалась: — Мой бедненький малыш сам не свой, с тех пор как мы уехали из Уоррингтон-холла. Поверишь ли, он ни крошки не ест иначе как из моих рук!
Роуэн отошел от Жоржетты с ее драгоценным Бо и сел в кресло.
— Ты портишь собаку, Жоржетта, — сказал он, не скрывая своей неприязни. — Своими нежностями ты губишь хорошее животное.
В ответ на это неодобрительное замечание Жоржетта поджала губы. Когда она вышла замуж за его отца, Роуэн был таким покладистым мальчиком. Теперь же, став мужчиной, юноша часто испытывал раздражительность и с ним порой бывало нелегко ладить. Впрочем, Жоржетта давно уже выяснила, что собак и мужчин можно успокоить сходными способами.
— Ну же, Роуэн, не надо дуться! Я так рада, что ты пришел, — сказала она, присаживаясь на диван рядом с его креслом. Бо устроился у нее на коленях и жалобно посмотрел на хозяйку своими большими влажными глазами. Этот взгляд неизменно смягчал ее сердце. Жоржетта положила руку на голову песика и ласково потрепала его за уши.
— Приказать, чтобы принесли чай?
— Нет, спасибо. А где отец? — спросил Роуэн, оглядываясь так, словно ожидал, что Уоррингтон вот-вот появится на пороге.
— Должно быть, в одном из своих клубов, — равнодушно ответила она. Жоржетту мало интересовало, где проводит время ее муж. — Я просила тебя прийти сегодня, потому что, по-моему, настало время обсудить твои намерения в отношении моей племянницы.