Она пересадила Меган на другое бедро, чтобы та не могла потревожить уснувшую Бонни.
– Вы всегда хотели продолжать семейное дело?
– Когда мы были молоды, у нас не было выбора. Этот бизнес кормил нас, так что все вносили свой вклад. Уже тогда мы поняли, что Дилан был в состоянии уболтать любого поставщика, а Адам видел, что может принести большую выгоду. Так что братья занимались комплектованием заказов вместе с мамой, тогда как мне приходилось возиться с отцом в саду – копать, сажать, подвязывать.
Она ухмыльнулась:
– Кажется, вашим братьям повезло больше.
– Нет, но я убеждал их в этом. – Он поднял руку и приложил козырьком к глазам, как будто и сейчас мог видеть всех тогда, в самом начале пути. – Я с теплотой вспоминаю те дни. Отец учил, как прививать растения, а потом уходил в тень, оставляя меня с корзиной саженцев, чтобы я мог отточить навык. Как только он понял, что у меня получается создавать новые виды, то выделил мне целое помещение для экспериментов.
– Звучит очень интересно.
Она опустила глаза на грядку веселых красных маков. Глядя на ухоженную жирную темную землю, Дженне страшно захотелось самой заняться садоводством. Проследив за ее взглядом, Лиам ловко наклонился, не побеспокоив Бонни, и, сорвав цветок, передал его Меган. Девочка тотчас же отблагодарила его звонким смехом.
– К тому же очень приятно делать что-то своими руками и понимать, что ты делаешь это ради своей семьи.
Дженна легко представила себе молодого Лиама, проводящего в лаборатории опыты над цветами, аккуратно записывающего в объемную тетрадь полученные данные. Думая об этом, она улыбалась.
– Кажется, вы были самым серьезным.
– Адам тоже был довольно серьезным. Это Дилан всегда уводил нас не в ту сторону. – Лиам улыбнулся краем рта.
Проработав с Диланом Хоуком более года, наблюдая за тем, как тот умело находил общий язык с нужными ему людьми благодаря врожденной харизме, Дженне было нетрудно представить, что время от времени он злоупотреблял своим обаянием.
Неожиданно Бонни захныкала на руках своего отца. Лиам вопросительно посмотрел на ребенка, а затем на его няню.
Дженна быстро уложила Меган обратно в коляску и взяла Бонни на руки.
– Так вы стали работать здесь сразу после школы?
Лиам опустил руки на бедра, а затем немного неловко засунул их в карманы.
– В университете я получил степень бакалавра, время от времени продолжал помогать здесь. Образование в сфере биологии и генетики помогает мне создавать новые виды растений.
– Удивительно, как много смогла добиться ваша семья. И вы сами, Лиам.
Члены его семьи управляли своей судьбой. До того как она покинула Ларсландию, ее будущее было предрешено королевским происхождением, соответствующими традициями и укладом общества. Но она не была готова пожертвовать своей дочерью ради обеспеченного будущего. Дженну восхищало то, что Лиам занимался своим любимым делом и был лишен необходимости подстраиваться под чье-либо мнение.
– Спасибо, что рассказали мне все это. По-моему, история вашей семьи прекрасна.
Он лишь пожал плечами:
– Она не лучше и не хуже любой другой. Просто нужно иметь благодарного собеседника. Вот вы, например, живете здесь, а родились так далеко. Это действительно интересно.
У нее защипало в глазах. Теперь она должна была поделиться с ним своей историей. Дженне страшно хотелось рассказать ему о своей родине. О том, как прекрасны закаты летом, как белоснежны снега, накрывающие зимой вековые постройки ее родового замка.
Она не могла этого сделать. Одна ошибка – и все ее прикрытие пойдет прахом. Это будет непростительным промахом для того, кто пытается начать новую жизнь.
Дженна склонилась над коляской и провела рукой по лбу Мег, не глядя Лиаму в глаза:
– Мне нужно вернуться и покормить Бонни.
Глава 4
Несколькими днями позже Лиам возвращался с работы домой около восьми часов вечера. Он был взволнован и предвкушал ужин.
Прежде он был трудоголиком, который засиживался допоздна на работе и нередко забывал поесть. Теперь у него появился еще один повод усердно трудиться над бизнесом «Цветы Блум» – Бонни. Лиам нашел ей прекрасную няню и теперь должен был позаботиться о благосостоянии дочери.
Хотя, если бы он был до конца честен с самим собой, Лиам признался бы, что причина его волнения заключалась в другом. Он скучал по няне не меньше, чем по своей дочке.
Несколько ночей подряд они вместе вставали по первому зову Бонни, и от возникавшей между ними близости Лиам еще долго не мог перестать думать об этой удивительной женщине. Неправильные мысли то и дело приходили ему на ум.
Он думал о ее губах.
О ее руках.
О ее теле.
Несмотря на то что ее тело всегда было скрыто от него, его волновала сама мысль о том, что она поднималась из постели ради его дочери.
Вчера ему стало совсем худо. Мысли о гладкой и белоснежной коже Дженны просочились в его сознание днем. Он отвлекся и порезался. Теперь он начал завтракать как можно раньше, чтобы убраться из дома до того момента, как Дженна будет разогревать смесь для Бонни. Он думал, что это сможет успокоить его. Однако сегодня он предпринял новый шаг, чтобы отдалиться – когда он заметил ее, прогуливавшуюся между ровными рядами цветов с коляской, он не пошел ей навстречу, притворившись увлеченным своими делами.
Но он делал это и для Дженны. Легко ли ей будет проживать с ним под одной крышей, если она узнает, как он вздыхает о ней по ночам? На ее месте он тотчас же озаботился бы поисками более спокойной работы.
Ему нужно было думать о Бонни.
Лиам также не мог позабыть, как стремительно Дженна закончила их беседу, когда он упомянул о ее происхождении. Если он не ошибся, то она прибегла к помощи Бонни для того, чтобы не говорить с ним о своей личной жизни. Однако он старался не думать о том, что женщина, которая заботится о его ребенке, пытается скрыть от него какую-то тайну. Четверть часа назад он позвонил Катерине. Экономка сказала, что Бонни спит, а ужин ждет его на столе. Оставив портфель с документами в гостиной, он направился на второй этаж. Ему очень хотелось увидеть Дженну.
Да, она привлекала его как женщина, ну и что? Его сила духа была крепче, управляла телом. Он постарался взять себя в руки.
Лиам распахнул дверь детской. Дженна стояла к нему боком и тихонько покачивала старомодную колыбель. Его глаза в мягком свете спальни казались просто огромными, а ее кожа словно светилась изнутри.
«Она же просто женщина».
Женщина, обладавшая незаурядной красотой. Но она была такой же, как и все.
Лиам замер, чтобы перевести дыхание. И снова попытался внушить себе, что он – непоколебимая скала, неподвластная ни дождю, ни ветрам. Затем тихонько приблизился к колыбели. Длинные ресницы Бонни бросали тень на ее щечки, он наблюдал за тем, как поднимается и опадает ее грудка, двигаются крошечные губки. Собравшись с силами, он перевел взгляд на няню.
– Дженна, добрый вечер.
Лиам пододвинул ей стул.
– Добрый вечер, Лиам.
Она подтянула стул к себе и аккуратно села.
«Вот видишь? Это же так просто!»
Как гласит старинная поговорка, близость порождает неуважение. Он считал, что если они будут вести себя друг с другом как можно более формально, то вскоре Дженна станет ему безразлична.
Оставив спящую Бонни в детской, они спустились в столовую. На столе стояло несколько серебряных блюд, накрытых крышками. Лиам приподнял одну из них – под ней оказалось дымящееся карри. Он передал Дженне ложку.
– Прошу прощения за опоздание. – Поддерживая разговор, он накладывал себе белоснежный рис из другого блюда. – Надеюсь, я не сильно задержался?
– Наоборот, это дало мне возможность пообщаться с Катериной.
– И как прошел ваш разговор?
Ему бы очень хотелось, чтобы две женщины, работающие и проживающие с ним под одной крышей, ладили, но, зная характер Катерины, он предвидел крушение подобных планов.
– Мне кажется, что она не одобряет наших совместных ужинов. Кажется, она бы охотно накрывала для меня в кухне. – Дженна старалась выражаться как можно более сдержанно.
– Она очень уважает правила этикета.
– Я была бы довольна, если…
– Нет. Вы будете ужинать вместе со мной и за этим столом. Раньше я скрашивал обеды и ужины чтением научных журналов, а теперь, когда я стал отцом, пора заводить новые привычки. Семейные ужины – что может быть приятнее? Я хочу, чтобы эта традиция укоренилась к тому моменту, когда Бонни подрастет, чтобы ужинать со мной. Я не раз просил Катерину присоединяться ко мне за столом, но она решительно отказывается.
Некоторое время они ели молча. Затем Дженна сообщила:
– Катерина, вероятно, рассказала бы вам об этом сама. Она наняла горничную на неполный рабочий день, чтобы помогать со стиркой и выполнять небольшие поручения.
– Хорошо. – Он кивнул. – Главное, это не придется делать вам. Я не хочу, чтобы вы утомлялись, вам и так приходится вставать каждую ночь.
Дженна посмотрела ему в глаза:
– Могу представить, как вы сами устаете. Вы просыпаетесь по ночам, а потом еще и идете на работу. И так каждый день.
– Мы с кофе теперь хорошие приятели.
Да, Дженна была права: теперь он действительно больше уставал, но он бы не променял свою жизнь с дочерью ни на что. Если бы Бонни сейчас не спала, он подержал бы ее на руках. Лиам поинтересовался:
– Как дела у Бонни?
– Она сегодня плакала и долго не хотела успокаиваться, пока я не взяла ее с собой в кухню. Там я составляла список для Катерины, а девочка тем временем уснула. Затем я отнесла ее наверх. – Дженна положила себе еще одну порцию карри. – Вы завтра свободны? Мне бы хотелось, чтобы вы пообщались с Бонни.
– Завтра у меня сложный день, может быть, прямо сейчас?
Ему было очень важно проводить время с дочерью, но это не должно сказываться на его работе, ведь именно от семейного бизнеса зависело, какая еда будет на их столе и не протечет ли крыша над головой.