– Она приходила на свидание с мужчиной, который убил всю свою семью, так мне сказал Игорек, – заявила Глафира Андреевна. – А ведь она, насколько мне известно, не является его женой. Как такое возможно, скажите на милость? Чтобы учительница встречалась с уголовником!
– Вы обсуждали это с Вдовиным? – уточнил Валеев.
– Разумеется! Бедный мальчик так расстроился, что ни о чем больше не мог говорить, только об этой потаскушке и ее дружке.
– Он случайно не называл имени ее дружка?
– Григорий, кажется, – подумав, ответила Глафира Андреевна. – Да, точно, Григорий. Игорек все повторял: «Вот Гришаня дает, вот проныра, он своего добьется!»
– Добьется – чего?
– Понятно чего, – фыркнула Глафира Андреевна и залилась краской.
Получив нужные сведения, Валеев поблагодарил Глафиру Андреевну за помощь и ушел. Теперь ему предстояло разобраться с украденной лодкой, а для этого нужно было пройти на другой конец села, где располагалась лодочная станция. Пару раз спросив у прохожих дорогу, Валеев вскоре оказался у воды.
Лодочной станцией в Виндрее называли узкую полоску береговой линии с небольшим домиком по правому краю. Между собой лодки ничем не разделялись. По берегу стояли деревянные колья с номерами, на которые были накинуты цепи, чтобы держать лодки на приколе.
Валеев прошелся вдоль лодок, потрогал пару замков, погремел цепями. Убедившись, что замки закрыты, а его присутствие никем не замечено, он приподнял брезентовый чехол одной из лодок, чуть отдернул его и перебрался на борт. Пошарив под брезентом, он нашел весла, якорь и небольшой оцинкованный сундук. Покачав головой, Валеев вылез из лодки, вернул брезент на место и зашагал к домику сторожа.
Река в этом месте сильно расширялась, и чтобы попасть в дом, нужно было пройти по пирсу около десяти метров. На всем протяжении пути Валеев ждал, что сторож выйдет ему навстречу, но этого не произошло. Дойдя до сторожки, он громко постучал в дверь, затем, не дождавшись ответа, заглянул в окно. Небольшое стекло, вставленное в раму тридцать на тридцать сантиметров, оказалось сплошь покрыто пылью. Валеев стер толстый слой ладонью, но видимость не улучшилась. Вероятно, изнутри окно было таким же грязным.
– Эй, что вы там высматриваете? Это частная собственность, – услышал он позади себя и оглянулся. На берегу в некотором отдалении стоял парнишка лет пятнадцати и сердито смотрел в его сторону. В руках он держал увесистую палку.
– Здравия желаю. Старший лейтенант Валеев. – Старлей решил представиться по форме, чтобы не нервировать парнишку. – Не знаешь, где хозяин?
– Документ покажите, – потребовал парнишка.
Валеев усмехнулся, отряхнул ладони и полез в карман за удостоверением. Достав «красные корочки», он помахал ими над головой.
– Сюда пойдешь смотреть или мне подойти? – продолжая улыбаться, спросил он парнишку.
– Стойте там, я сам к вам подойду. – Парнишка закинул палку на плечо и направился к Валееву.
Он быстро миновал две трети пирса и снова остановился.
– Покажите документ, – потребовал он, и, когда Валеев во второй раз развернул удостоверение, впился в него взглядом.
– Откуда же ты взялся, такой недоверчивый? – поинтересовался Валеев.
– Бдительность никогда не помешает, – авторитетно произнес парнишка. – Не слышали разве, какие дела в районе творятся? Убийца ходит где вздумается и крошит людей направо-налево.
– Так уж и направо-налево? – не удержался от подначки Валеев.
– Вам ли не знать? – Парнишка и бровью не повел. – Чего на станции забыли?
– Сторожа ищу.
– Ну, я сторож. – Парнишка приосанился. – Чего хотели? Лодку напрокат взять?
– Нет, мне дядя Вася нужен, – пояснил Валеев. – Не знаешь, где его найти?
– Срочно нужен? – бросил парнишка. Было видно, что ему доставляет удовольствие говорить короткими фразами.
– Срочно, – подтвердил Валеев.
– Не найдете, – выдал парнишка.
– Почему? – Валеев невольно перешел на общение в стиле, выбранном парнишкой.
– Потому что он раньше завтрашнего утра домой не вернется.
– Это почему?
– Потому что он уплыл лодку пропавшую искать. – Парнишка коротко хихикнул. – Лодку у него по осени увели, так он ее до сих пор ищет. Каждый полдень уходит по Виндрею и возвращается только к утру следующего дня.
– А за лодками в это время ты присматриваешь, – догадался Валеев.
– Все верно, – подтвердил парнишка. – Так что, если у вас ко мне вопросов нет, будьте любезны покинуть пирс.
Валеев спорить не стал. Оставаться на пирсе смысла не было, да и парнишку, исполненного важности положения, расстраивать не хотелось. Прежде чем уйти, Валеев достал ручку и написал на стене сторожки номер телефона дежурной части Ковылкино и свое имя.
– Пусть позвонит, как появится, – попросил он. – Если меня на месте не будет, пусть сообщит, когда и где с ним можно будет встретиться. Это очень важно, так что проследи, чтобы послание дошло до адресата.
– Непременно. – Парнишка посторонился, пропуская Валеева.
Спустившись с пирса, старлей помахал юному сторожу рукой и отправился в обратный путь. До тех пор, пока дорога не повернула и не скрылась за деревьями, он чувствовал на себе пристальный взгляд с пирса.
Глава 7
По берегу Виндрея оживленно сновали люди. Специалисты всех мастей, вызванные подполковником Яценко из самого Саранска, выходили из камышовых зарослей, ныряли в «УАЗ-450», за свой внешний вид получивший название «буханка», оставляли там целлофановые пакеты с собранными в шалаше уликами и снова исчезали в камышах.
«УАЗ» был переоборудован в спецфургон, набитый до отказа всевозможными приборами. Там расположились другие спецы. Они распаковывали пакеты и прямо на месте проводили необходимые лабораторные исследования.
Рядом с фургоном стоял милицейский «ИЖ-Москвич-408». Этой моделью с недавнего времени активно снабжали инспекторов ГАИ и районные отделы милиции для продуктивности работы в деревнях и селах. Чуть в стороне приютился видавший виды «пазик», на котором доставили группу экспертов-криминалистов.
Следователь Паршин стоял у кромки воды, наблюдал за работой криминалистов и размышлял. Свой автомобиль он оставил у сельсовета и на берег пришел пешком. Старшего лейтенанта Валеева на месте не оказалось. Предположив, что он задержался на допросе Глафиры Андреевны или в плавучем домике сторожа лодочной станции, Паршин решил воспользоваться моментом и обдумать то, что узнал от учительницы. Его размышления никто не прерывал, специалистам и без того хватало работы.
Со слов учительницы, получалось следующее: Тарас Харченко был знаком с Завьяловым и считал себя его должником. Почему? Этот вопрос легко было выяснить в исправительной колонии номер семь, но сейчас для Паршина он был не особо важным. Так или иначе, Харченко считался должником Ледоруба. Он вышел на свободу осенью, но не уехал из Мордовии, а подыскал себе жилье и остался. Зачем? Паршин полагал, что его целью была организация побега Завьялова. Каким образом ему удалось вытащить приятеля из-под стражи? На этот вопрос не было ответа даже у начальника колонии, поэтому и у Паршина никаких предположений на настоящий момент не имелось. Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно было поймать Харченко, но Паршин сомневался, что поиски в селе Жуково дадут результаты.
Завьялов и Вдовин совершили побег в ночь с девятого на десятое июня. Исчезновение обнаружили на утренней поверке, а это означает, что до двадцати ноль-ноль они точно оставались на территории колонии. После отбоя, который по расписанию колонии наступает в двадцать два ноль-ноль, выйти на улицу практически невозможно, значит, сбежали они в этом промежутке.
Чтобы добраться от Сосновки до Виндрея, нужно время. Встречал ли Харченко беглецов в Сосновке? Скорее всего, нет, ведь алиби он себе обеспечил только с утра, полагая, что этого будет достаточно, или же рассчитывая на то, что Таисия его прикроет и скажет, что он всю ночь был у нее. Логично? В теории все логично, но ведь Харченко, организовав себе алиби на случай, если охрана колонии выйдет на него, как на бывшего заключенного ИТК-7, им не воспользовался. Почему? Провести день с невестой, законопослушной гражданкой, пользующейся уважением и авторитетом у односельчан, было хорошей идеей. Так почему Харченко передумал?
Еще один вопрос, который не давал Паршину покоя, – это жестокость убийств, совершенных беглецами. Он не сомневался, что это дело рук Завьялова и Вдовина. В совпадения Паршин не особо верил, поэтому считал связь между побегом двух заключенных и серией убийств делом доказанным.
Но для чего им это было нужно? Деньги? Возможно, и так. Но почему Харченко, организовав побег, не позаботился о деньгах для беглецов? Не вяжется! Таисия Ильинична призналась, что систематически снабжала Харченко деньгами. Суммы невеликие, но отложить пару сотен он однозначно мог. За угол в Жуково Харченко денег не платил, хозяйку устраивало, что вместо денег постоялец выполнял мужскую работу по дому. На пропитание ему должно было хватать того, что он зарабатывал поденной работой, производя мелкий ремонт старушкам. Когда Тарас приезжал к Таисии Ильиничне, она кормила его за свой счет да еще с собой сумки накладывала. Вопрос: куда уходили те пятьдесят рублей, которые учительница от своей зарплаты в сто десять ежемесячно выдавала Тарасу?
Возможно ли, чтобы договор о помощи при побеге не подразумевал под собой снабжение беглецов деньгами и продуктами питания? И чем тогда Тарас должен был помочь Завьялову? Выбраться с территории ИТК он им помочь не мог, потому что сам не имел туда доступа. Значит, оставались только заботы о транспорте и материальной стороне побега. Одежда, обувь, питание и… деньги. Как ни крути, Харченко должен был обеспечить беглецов средствами хотя бы на первое время.
Отношения между Епифановой и Харченко длились восемь месяцев, за это время она снабдила его целым гардеробом одежды. Почти все вещи отца, оставленные им в доме дочери во время нечастых визитов в Виндрей, перекочевали к Харченко. Одежда и обувь на все сезоны, включая три пары резиновых сапог, пара брезентовых брюк и новенькая плащ-палатка, купленная учительницей в Саранске специально для Харченко как для любителя рыбалки. Значит, на одежду и обувь для беглецов Харченко денег не тратил.