— Это юмор, сэр? — спросил Коллинз, помрачнев. Он предчувствовал неприятности всякий раз, когда Вудсток начинал шутить.
— Нисколько, Джеймс. Это призыв к перестройке, и боюсь, что в самое ближайшее время в Сенате зададут вопрос. «А зачем нам эти лихие ребята? Не проще ли пригласить на полставки беглого генерала КГБ? Он сделает все быстрее их, а главное — дешевле!»
Вудсток произнес слово «полставки» по-русски, поэтому оно прозвучало пугающе, грозно.
— Почему именно на полставки? — спросил Коллинз.
— Потому что мы не сможем доказать, что за полную плату делаем что-либо эффективнее, чем это сделано в самой России. Если бы те секреты, которые на нас выплеснулись автоматически, раздобыли мы сами, можно было бы ставить вопрос о повышении заработной платы и мне, и вам. Но, увы, в нашем активе, Джеймс, собственных достижений мало.
— Я понял, сэр, — сказал Коллинз удрученно. Он еще не угадал, откуда дует ветер, но чувствовал, что он — предвестник бури, которая может и в самом деле разразиться над ними.
— Так что вы теперь скажете по этому поводу? — повторил Вудсток и постучал пальцем по шифровке, лежавшей перед ним.
— Что в данном случае вас интересует конкретно?
— Оптический стабилизатор. Причем, в широком диапазоне. У директора состоялся разговор с президентом правления Джи Эм Си…
— «Дженерал моторс»? — удивленно вскинул брови Коллинз.
— «Дженерал меканикс энд спейс текнолоджи»…
— Это интересно.
— Я тоже так считаю. Фирма готова за предоставление сведений о новом стабилизаторе русских участвовать в финансировании операции и обещает ее участникам солидные призы.
— В таком случае это уже не просто интересно, а и весьма заманчиво, — прокомментировал Коллинз. — Самое время создавать совместное предприятие. То, о котором я уже говорил… Стимуляция зелененькими, сэр, позволит попробовать скупить всю их базу вместе с полковниками.
— Всего вам не надо, там, должно быть, немало мусора. Теперь о форме нашего участия. Я никогда не скрывал, Джеймс, что являюсь противником траты денег на подобные затеи. Как говорят русские, не в коня корм. Те, на кого можно сделать ставку, прогорят в два счета…
— Простите, сэр, хотя вы призываете меня к перестройке, сегодня вас с вашими взглядами русские демократы назвали бы консерватором и ставленником партаппарата.
— Забавно, — Вудсток усмехнулся. — А вы, Джеймс, должно быть, считаете себя… Как это там у них? А, вспомнил. Прорабом? Тогда вам остается обзавестись родимым пятном на лбу…
Коллинз, не отвечая, с подчеркнутым интересом рассматривал ногти на левой руке. Правая спокойно лежала на широком подлокотнике кресла.
— Итак, — спросил Вудсток, не дождавшись реакции на его укол, — почему же я зачислен вами в партаппаратчики?
— В последний раз, сэр, вы были в России сколько… десять лет назад? Вы представляете ее тем государством, которое жило и работало по-коммунистически в эпоху развитого социализма, активно выполняя планы партии, которые, разумеется, были планами народа…
Вудсток усмехнулся.
— Вы, Джеймс, язва. Но это, между прочим, мне в вас и нравится. В условиях, когда миру грозит СПИД, успех выживания зависит от того, насколько хорошо мы знаем своих партнеров.
— Спасибо, сэр, — Джеймс склонил голову, обозначив полупоклон, и вяло приподнял правую руку ладонью вперед. — Вы очень любезны.
Они работали бок о бок уже двадцать лет, безгранично доверяли один другому, проверив друг друга на прочность во всевозможных переделках, и потому пикировки такого рода были частью откровенности, которая между ними существовала.
— Чем же вас вдохновляет Россия сейчас? — спросил Вудсток.
— Необратимостью распада властных структур. В массе всякого рода мусора, захламляющего страну, совместное предприятие будет встречено «на ура» и явится маяком новых экономических отношений…
— Джеймс, вы против частного предпринимательства?
— Напротив, сэр. Но предпринимательством в России и не пахнет. Там миллионы крыс-могильщиков растаскивают по своим норам кости и мясо государственной промышленности. И чаще всего не для того, чтобы открыть свое дело, а просто потому, что есть возможность утащить и нажиться. О настоящем бизнесе и его развитии там думают мало. Хотите пример? Целый год я проходил мимо метро, где одни и те же девицы торгуют цветами. Летом они сидят на кирпичах и потеют от зноя, зимой синеют и дрожат от холода. Но за все время никто так и не поставил для себя киоск. Эти люди не заботятся о будущем. Они способны только схватить деньги, что лежат поближе, но абсолютно не готовы их делать. Вот почему, если создать настоящую производственную структуру…
— Вам сколько лет, Джеймс? — прервал Коллинза полковник, иронически скривив губы. — Рассказывал бы мне все это кто-то другой, я бы просто посмеялся. Но человек, который съел собаку во взаимоотношениях с русскими…
— Я польщен такой оценкой, сэр. Хоть о собаке вы помните.
— Мой друг, создай вы предприятие в любой иной стране, я поверил бы в успех. Но Россия… Вы слыхали, Джеймс, что такое бизнес по-русски?
— Слыхал, но может быть, ваш анекдот посвежее? Выкладывайте.
— Это в унисон тому, что вы рассказали о цветочницах. Некий Иван Петрович украл ящик водки. Чтобы его не обвинили в хищении, он водку слил в канализацию, бутылки сдал и на вырученные деньги купил законную поллитровку «бормотухи». Вы, надеюсь, знаете, что это такое?
— Не беспокойтесь, сэр, мы подберем человека, который и водку сам выпьет, и пустую тару сдаст…
— Именно этого я и боюсь! Своей непохожестью он привлечет к себе внимание милиции и станет белой вороной.
— Хорошо. Найдем специалиста по таре. По пустой.
— Допустим, вы меня убедили в главном: совместное предприятие возможно. Какие задачи из нашего репертуара оно будет в состоянии выполнять?
— Самые разнообразные, сэр. Если иметь несколько контор, то их диапазон окажется вообще неисчерпаем.
— Заманчиво, если все сказанное сбудется. Теперь об исполнителе. О премьере, так сказать. Ведь ему начинать большое дело. Кого вы имели в виду?
— Разрешите воспользоваться? — спросил Коллинз, поло жив руку на пульт компьютера.
— Валяйте, Джеймс. Даже интересно, какая птичка выпорхнет из моего ящика в ваши руки.
Коллинз выстукал команду вызова, выдал машине свой код, запустил печатающее устройство. Поползла лента распечатки.
«Совершенно секретно. На запрос «Восток-Союз»-3. Подлежит уничтожению в установленном порядке.
Послужной лист.
Джон Франклин Чаплински. Год рождения 1956. Место рождения — Франкфорт, штат Кентукки.
Рост 182. Вес 80 кг. Цвет волос — рыжий. Глаза — голубые.
Отец — Борух Чаплински. Совладелец, член генерального совета фирмы «Микроник тулз лимитед». Проживает в Гэри, штат Иллинойс. Мать — Ануш Папаян, домохозяйка.
Д. Чаплински владеет русским и армянским языками. Знает традиции и обычаи этих народов.
Прохождение учебы и службы.
1978. Школа специальной подготовки. Форт Брэгг.
1980. Отдельный отряд специального назначения «Дельта». Участие в акции «Блу лайт». Задача — оперативное и боевое обеспечение действий специальной группы с аэродрома Каир Западный.
1985. Прошел специальную подготовку с усиленным курсом рукопашного боя. В совершенстве знает 78 образцов армейского оружия, в их числе 10 — советского производства и стоящих на вооружении Советской Армии. Прошел особый курс организации нападения на крупные военные объекты и знаком со способами их уничтожения.
1986–1989. Проходил службу в Пакистане в качестве инструктора по специальным операциям в учебном центре в Пешаваре, затем был советником при начальнике разведки 18-й дивизии пакистанской армии.
1986. Принимал личное участие в организации действий специального отряда Исламской партии Афганистана (ИПА) в базовом районе Джавара. В период осложнения обстановки после вмешательства в операции Советской Армии по причинам безопасности приказом отозван в Пакистан.
1987. Руководил организацией засадных действий оперативных групп моджахедов на магистральной дороге Гардез — Хост. После выполнения задания выведен из зоны боевых действий. Подробности спецработы по данному эпизоду в досье «Чаплински — Афганистан».
1990. Форт Гулик. Панама. 3-й батальон 7-й группы «Зеленые береты». Участие в специальной акции против президента Норьеги. Подробности по данному эпизоду в досье «Чаплински — Панама».
Конец 1990. Участие в специальных операциях на территории советского Закавказья. Оказывал инструктивную помощь группам боевиков при проведении блокирования отдельных радиолокационных постов ПВО в Армении. Подробности по данной операции в досье «Чаплински — Армения».
Оторвав ленту, Коллинз протянул ее шефу. Тот прочитал со вниманием весь текст, поднял глаза.
— Это экстракт, Джеймс. Такое обычно перед употреблением разбавляют до приемлемой консистенции.
Вудсток небрежно бросил распечатку на стол.
— Что вас смущает, сэр?
— Буквально все. Прежде всего высокая концентрация положительных качеств. Впечатление такое, будто этот Чаплински выставил кандидатуру в президенты, и его команда, не жалея красок, рисует нам образ патриота без страха и упрека. Разбавьте, Джеймс, до нужного вкуса, тогда поговорим серьезно.
— С вами удобно работать, сэр. Когда я в первый раз прочитал лист, то сразу стал искать сведения, которые превращают парадный портрет в живого человека.
— Нашли?
— Во всяком случае, старался.
— Итак?
— В 1988 году, находясь в Пакистане, в Кохате, Чаплински готовил группу специального назначения. Это были шесть моджахедов, отобранных штабом Гульбеддина Хекматиара. В октябре на магистральном шоссе между Равальпинди и Гуджарханом террористы атаковали трейлер. На нем перевозили груз опиума, который полиция конфисковала у группы некого Салама Чапрахари. При нападении было убито пять полицейских. Транспорт исчез. Полгода спустя пакистанская служба безопасности задержала офицера военно-воздушных сил, связанного с группой Чапрахари. Он показал, что активную часть акции выполнили боевики, которых готовил Ахмет Риват. Это имя, под которым там работал Чаплински…