– Я сам хорош, – вздохнул Пономарев, поднимаясь. – Сделаем так. Вы идите домой и ложитесь спать. День был тяжелый, надо хорошенько отдохнуть. Утром все расскажу про Михееву.
– Можно нам с тобой поехать? – заканючила я.
– Не стоит, – решительно отрезал Гриша. – Журналисты уже небось прознали про убийство Валентины, прикатили на место преступления с камерами. Не надо вам светиться, иначе появятся заголовки вроде: «Писательница Арина Виолова решила помочь тупой местной полиции». Или: «Блондинки ловят серийного убийцу, спасайтесь, кто может».
– Возьми электронную сигарету, – напомнила ему Тоня. – Помни, ты обещал везде с ней ходить. Ой! Фу! Таракан!
Я взвизгнула и отпрыгнула к стене.
– Где? Вот мерзость!
Григорий схватил тапок.
– Не смей! – в унисон завопили мы с Тонечкой.
Пономарев опешил.
– Почему? Терпеть не могу прусаков. Использовал мелки, ловушки, спреи, да только ничего их не берет, живучие, заразы. Тапок самое безотказное средство.
– Завтра куплю тебе на рынке специальную жидкость, – пообещала я, – все мои приятельницы ею пользовались и тараканов вывели.
Пономарев засмеялся.
– Истинный образчик женской логики. Мгновенно пристукнуть насекомое нельзя, ему будет больно, пусть лучше медленно погибает от яда. Главное – не на наших глазах. Я вами восхищаюсь.
Мы с Тоней, взявшись под руки, вышли из подъезда и побрели по улице.
– Пономарев был женат? – спросила я.
– Не-а. Он застенчивый, неуверенный в себе, да и времени нет невесту искать.
– Плохо одному, – пожалела я следователя. – В квартире у парня бардак, еды нет, тараканы стаями ходят, никто после работы его не встречает. Хоть бы собаку завел.
– Она у него с голода умрет. Или ее тараканы съедят. – Антонина хмыкнула и тут же заговорила о деле: – Агата не убивала Севу. И уж точно не трогала Валю. У Хашимовой стопроцентное алиби – она в клинике с изуродованным лицом.
– Интересно, кто она такая? – поежилась я. – Вдруг преступница, сбежавшая из Казахстана или из какой-нибудь китайской тюрьмы.
– Не думаю, но это нужно проверить, – оживилась Тоня. – Попрошу Генку еще поискать, пусть пошурует по своим каналам. Может, обнаружится похожая на Агату девушка, сбежавшая из мест заключения.
– Отправь ему фото Хашимовой, – посоветовала я, – наверняка оно есть в семейном альбоме.
– Спрошу у Пени, – пообещала Тоня и поежилась. – Ветер холодный. Хорошо, нам идти недалеко. Зря я короткую куртенку надела, следовало длинный зеленый пуховик натянуть.
Я остановилась и задумчиво повторила:
– Зеленый пуховик… Ну, я совсем мышей ловить перестала! Только сейчас сообразила, в стеганую зеленую куртку был одет Азамат, тот парень, с которым нежничала Агата.
– Пошли быстрее, сыро, – дернула меня за руку Тоня, не понимая, к чему я вспомнила о цвете одежды.
Я почти побежала по дороге.
– Мы забыли про Азамата. С ним надо поговорить прямо завтра, с утра. Художника связывают с Хашимовой близкие отношения. Он может знать про нее правду. Сразу после завтрака отправлюсь в сувенирную лавку и поговорю с парнем. Попроси Генку узнать и о нем хоть что-нибудь, пусть поищет по разным базам.
Но Антонина не разделяла моего энтузиазма.
– Дохлый номер. Мы не знаем ни его фамилии, ни отчества.
Но я не собиралась сдаваться.
– Завтра выясню у владелицы магазина его паспортные данные.
– Спать хочу, просто веки слипаются, – пожаловалась подруга, безостановочно зевая.
– Еще чуть-чуть, и ты ляжешь, – приободрила я ее.
Мы теснее прижались друг к другу и быстро дошли до театра.
– Ура! – обрадовалась я. – Еще секунда, и здравствуй, постель!
– Придется пить чай и разговаривать с членами семьи, – простонала Тоня. – Нас же так просто спать не отпустят.
– У Анатоля повысилось давление, – напомнила я, – он отменил репетицию, отправился отдыхать.
Антонина показала на машины, припаркованные вдоль тротуара.
– Зато остальная шобла тут. Готова спорить: сидят все в столовой и едят приготовленный Екатериной Федоровной капустный кекс.
– Такой бывает? – удивилась я.
Тоня молча кивнула и потянула на себя тяжелую входную дверь.
Глава 18
Тонечка ошиблась лишь в одном. На столе перед дружной компанией красовался не кекс, а большой прямоугольный торт темно-коричневого цвета.
– Где вас носит? – вместо приветствия спросила Офи. – Холод на дворе, я включила в спальнях батареи.
– Неслыханная роскошь, – бормотнула себе под нос Тоня, – можно спать не в свитере.
– Ждали, ждали вас, не утерпели и медовичок разрезали, – виновато произнесла Пени. – Попробуйте! Волшебный вкус.
– Мед с Алтая, – уточнила Екатерина Федоровна, – у меня там знакомая живет, всегда присылает баночку с собственной пасеки.
– Скорее давайте чашки, – засуетилась Галина, – праздник у нас.
Я, успев устроиться за столом, уронила ложку. Праздник? Наверное, я ослышалась. Тело Всеволода в морге, впереди похороны, поминки… Может, Галя от горя лишилась ума?
– Радость великая, – продолжала как ни в чем не бывало она, наливая Тоне чай. – Правда, Петя?
Юноша, до сих пор отвечавший на все вопросы матери короткой фразой: «Да, мама», разразился целой речью:
– Я получил первое место на олимпиаде математиков, которая проходила в США. Мне одному удалось решить все восемь задач и двенадцать примеров.
– Поздравляю, – сказала я.
– Это еще не все, – ажитировался Петя. – Победу мне присудили в ноябре, а сегодня американцы прислали билет. Я улетаю одиннадцатого января на учебу в университет Святого Якова, мне, как победителю, дали стипендию. Я обошел всех! Лучше меня математиков нет! Дайте торт, пожалуйста. И чаю с молоком. А можно бутербродов? С сыром. Очень есть хочется… Я получу хорошее образование в США. У меня прекрасный английский язык. Защищу там докторскую диссертацию, куплю домик с участком, буду сажать розы, они вырастут лучше, чем у Карабаса в саду. Правда, я их не люблю, все пальцы, когда подрезал, исколол… Заработаю много-много денег! Стану великим!
– Прекрасный план, дорогой, – остановила внука Екатерина Федоровна. – Чудесно, когда у человека есть четкая цель, которую он стремится осуществить.
– Ты непременно добьешься успеха! – воскликнула Галина. – На радость мне станешь великим ученым с мировым именем. Я буду сидеть в зале, когда король вручит Петеньке Нобелевскую премию. Я всегда буду рядом!
Лицо Пети на секунду исказилось, радостная улыбка погасла. Мне даже показалось, что я услышала щелчок. Такой звук издает раковина, когда моллюск, почуяв опасность, захлопывает свой домик.
– Галя, тебе уже говорили, что математики шведскую премию не получают, – напомнила Екатерина Федоровна, – Нобель не внес их в список ученых, которым положены от него награды.
– Какая разница! – отмахнулась невестка. – Главное, у Пети будет много денег, причем в валюте.
– Все ученые нищие, – заявила Лида. – У Вани есть знакомый философ, так он бы с голоду помер, если б не жена. Она его кормит.
– Ну и кому нужна в наше время философия? – спросила Офелия. – Современные дети и не знают, что это такое. Сейчас молодежь хочет заниматься компьютерами.
– Гадость! – скривилась Галина. – Лично я всегда запрещала Петеньке прикасаться к ужасному агрегату. Если бы не Екатерина Федоровна, которая купила ему…
Она вдруг нахмурилась и замолчала.
– Нельзя остановить научно-технический прогресс, – вступил в беседу Иван. – Сто лет назад находились люди, считавшие электричество изобретением дьявола, а еще раньше рабочие громили на мануфактурах машины, потому что механизмы лучше и быстрее, чем они, ткали ткань.
Екатерина Федоровна взяла чайник и пошла на кухню, говоря на ходу:
– Сейчас, чтобы хорошо учиться, нужен Интернет.
– Там порнография! – взвилась Галина. – Ужас, мерзость! Наркотики!
– Волков бояться – в лес не ходить. И свинья везде грязи найдет, – неожиданно сказала Пени.
Галина осеклась и уставилась на нее.
– Каждый видит лишь то, что хочет видеть, – продолжала Пенелопа. – Те, кто во весь голос кричит о порнографии в Интернете, сами по ночам рассматривают пикантные снимки. В Сети есть масса полезного: сайты музеев, продажа интересных книг, можно общаться с друзьями, читать газеты-журналы. А свинья, недаром говорят, везде грязь найдет, – повторила она. – Зайди на наш рынок, там много проституток и уголовников, но основная масса народа идет в торговые ряды за продуктами и прочими товарами.
– Боже! – ахнула Галя. – Какие слова ты про рынок сказала! Такие приличные женщины не произносят! Да еще при моем ребенке! Петенька, не слушай никого, пойдем, деточка, домой, тебе спать пора. Уже поздно, завтра на занятия рано вставать.
– Сейчас каникулы, – коротко обронил сын.
– Вы отпустите своего ребеночка одного в Америку? – запоздало удивился Иван.
Галя, прикрыв рукой глаза, начала всхлипывать.
– Матери Петра американцы не дали визу, – с плохо скрытым злорадством объяснила Екатерина Федоровна. – А я ее без проблем быстро получила, аж на три года. Петя улетит в начале января, ему дорогу оплачивает фонд, который устраивает олимпиады. Мне, естественно, придется отправиться за океан за свой счет. Но, увы, у меня билет только на первое февраля, я же не могла его купить заранее, пока не пришло официальное подтверждение, что Петя стал стипендиатом американского колледжа. Я, как это узнала, сразу бросилась по Интернету шарить. Кстати, вот вам еще один плюс Сети – не надо по кассам мотаться. Но, увы, дешевые билеты расхватывают сразу. Бизнес-класс в наличии, но он мне не по карману. Ладно хоть на первое февраля экономвариант нашла.
– Странно, что Петра пригласили в начале года, а не в сентябре, – удивилась Тоня.
– Петяша иностранец, ему положено сначала пройти обучение на курсах английского языка, – пояснила Екатерина Федоровна. – Галя, не скули. Я присмотрю за мальчиком.