— Да, — вздохнув, ответила Таня. — Вот вчера, например, мальчишки гоняли футбольный мяч и разбили окно в доме нашего Старого Трубочного Мастера. А уж честнее и благороднее его нет, мне кажется, никого на свете.
— Вот я ему и помогу, — сказал Сын Стекольщика. — Но, Таня… Может быть, я мог бы чем-нибудь помочь и тебе? Когда я смотрю в твои глаза, мне начинает казаться, что ты не очень счастлива. Или я ошибаюсь? Почему, например, ты занимаешься музыкой не у себя дома, а в этой старой оранжерее?
— Потому что госпожа Ольоль совершенно не выносит ни меня, ни мою скрипку. Папа нанял её, чтобы она вела наше хозяйство, и она, мне кажется, вела бы его очень хорошо, если бы поменьше старалась понравиться папе.
— А она очень старается?
— К сожалению, да. Вчера, например, она надела туфли на таких высоких каблуках, что совершенно не могла ходить, и рассердилась на меня, когда я предложила ей воспользоваться папиной палкой.
— А что думает о ней твоя мама?
Должно быть, Сын Стекольщика догадался, что огорчил Таню этим вопросом, потому что она глубоко вздохнула и долго молчала, прежде чем ей удалось справиться со слезами.
— У меня нет мамы, — наконец сказала она. — То есть, может быть, и есть, но никто не знает, где она и что с ней случилось.
И Таня рассказала, как три года тому назад мама вскочила из-за стола, побежала в лавочку за горчицей и исчезла.
— Почему же она не послала тебя?
— В том-то и дело, что накануне я подвернула ногу.
— Её искали?
— О да. Самые талантливые собаки-ищейки разыскивали несколько дней. Удалось только установить, что она завернула за угол к Комиссионному Магазину. Но кому же может прийти в голову покупать горчицу в Комиссионном Магазине?
Сын Стекольщика промолчал, и в полной тишине был слышен только лёгкий шорох — бабочка перелетала с цветка на цветок.
«Ушёл», — подумала Таня и спустя несколько минут спросила робко:
— Простите, вы ещё здесь?
— Да, конечно. Больше того, я теперь долго не покину тебя. Не можешь ли ты сбегать домой и принести мне фотографию мамы?
— Я ношу её на груди, — ответила Таня.
И действительно: на груди у неё висел маленький медальон, и в нём была фотография мамы.
— Какое нежное, доброе лицо, — сказал Сын Стекольщика. — Какие глаза! Так и кажется, что они говорят: «Желаю вам счастья». Теперь мне ясно, почему я остановился в Немухине. То, о чём ты рассказала, загадочно и похоже на закоптелое стекло, через которое смотрят на затмение солнца. Стекло надо протереть, чтобы оно стало прозрачным, и я, не теряя времени, займусь этим делом.
Бронзовая статуэтка
Судя по тому, что в ближайшие дни произошло в Немухине, чудеса идут полосой — одно тянет за собой другое.
На вывеске Часовой мастерской были нарисованы большие часы — без всякой необходимости, потому что немухинцам не приходилось смотреть на вывеску, чтобы отличить Часовую мастерскую от Аптеки.
И вдруг эти часы, которым, конечно, не полагалось ходить, вздрогнули, звякнули и пошли. Секундная стрелка стала догонять минутную, а минутная часовую. Окно в доме Старого Трубочного Мастера, разбитое футбольным мячом, оказалось целёхоньким и даже более того — прозрачным, как воздух.
Пу́гало, стоявшее в огороде Завнемухторга, вдруг ожило и стало отгонять птиц своими соломенными руками, а в одну упрямую ворону запустило шляпой.
Но, как это ни странно, немухинцы довольно быстро привыкли к чудесам и даже огорчались, когда в городе ничего не происходило.
Впрочем, самые странные события происходили в Комиссионном Магазине. Дело в том, что Пал Палыч постоянно боялся, как бы не оступиться, не простудиться, не обидеть кого-нибудь — одним словом, поступить не так, как полагается пожилому, болезненному, глуховатому человеку.
И вот в магазине, которым он безмятежно заведовал много лет, начались странности, которые напугали бы и не такого человека. Пал Палыч вдруг обнаружил, что кто-то, кроме него, хозяйничает в магазине, причём среди вещей, которые он считал музейными и никому не хотел продавать. Он мог бы поклясться в том, что шкатулка XVIII века, которая, по его догадкам, принадлежала Екатерине II, вчера стояла на второй угловой полке, а сегодня оказалась на третьей. Японскую лампу, висевшую в левом углу, кто-то взял да и перевесил. Это особенно напугало Пал Палыча, потому что сделать это без лестницы было невозможно, а складная лестница лежала под прилавком.
Право, можно было подумать, что кто-то по ночам бродит по магазину, причём не просто бродит, а заботливо перебирает и переставляет вещи.
«Может быть, мне это только кажется?» — думал бедный Пал Палыч.
На всякий случай он пошёл к врачу, и тот сказал значительно:
— Надо лечиться.
Наконец произошло то, что, без сомнения, свело бы Пал Палыча с ума, если бы Старый Трубочный Мастер не помог ему оправиться от потрясения.
Среди предметов, которые он отказывался продавать, была бронзовая статуэтка молодой бегущей женщины. Платье её развевалось, изящно очерченные губы были слегка открыты, головка приподнята, и вся стройная фигурка устремлялась вперёд, очевидно, к тому, кто ждал её и не мог дождаться. Пал Палыч уверял, что это работа знаменитого скульптора Фидия или одного из его ближайших учеников, хотя на фигурке была домашняя кофточка и юбка ниже колен, а в древности одевались совершенно иначе.
И вот однажды Пал Палыч услышал мягкий приветливый голос — услышал, хотя был один в магазине:
— Доброе утро. Простите, не могу ли я купить у вас одну вещицу, которая мне очень понравилась?
— А именно? — спросил Пал Палыч, глядя во все глаза, никого не видя и думая, что он помешался.
— Вот эту бронзовую статуэтку, — ответил покупатель, и статуэтка, как живая, снялась с полки и неторопливо опустилась на прилавок.
— Виноват, — сказал Пал Палыч, — но мне кажется, что здесь нет никого, кроме меня. А не могу же я покупать у самого себя, тем более что это музейная вещь, которая вообще не продаётся.
— Это не совсем так, — возразил покупатель. — Во-первых, не вы покупаете у себя, а я у вас. А во-вторых, это не музейная вещь. Если бы не счастливая случайность, или, точнее сказать, несчастная случайность, она не попала бы в ваши руки.
— Позвольте, позвольте… Каким же образом счастливая случайность может одновременно оказаться несчастной?
— Очень просто, — ответил ему невидимый собеседник, — счастливая, потому что вы нашли эту статуэтку три года тому назад. А несчастная… Ну, об этом мы поговорим в другой раз.
В таких случаях обычно пишут: «Он (хотя бы тот же Пал Палыч) был поражён». Но, пожалуй, вернее было сказать, что ещё никогда в жизни он не был так поражён. Редкие седые волосы стали дыбом, рот округлился, как буква «о», а руки и ноги задрожали. Дело в том, что он действительно подобрал эту статуэтку на мостовой, недалеко от дома Заботкиных, три года тому назад.
— Зачем же так волноваться? — мягко спросил покупатель. — Вы поступили прекрасно.
— Но если вы всё-таки хотите её купить… — начал было дрожащим голосом Пал Палыч.
— Нет, нет! Я передумал. Мне хотелось только убедиться в том, что она не продана. Кстати, как вы её назвали?
— Бе-бе-бегущая по волнам.
— Сразу видно, что вы читали Александра Грина. Один из его романов называется именно так. Но вы знаете, лучше было бы назвать её не «Бегущая по волнам», а «Бегущая за горчицей».
Странствующий рыцарь
На этот раз Пал Палыч закрыл свой магазин на час раньше, чем полагалось. Со всех ног он побежал к Старому Трубочному Мастеру, умнейшему человеку в Немухине, — посоветоваться с ним было необходимо просто до зарезу.
А надо сказать, что они были друзьями со школьных лет и даже сидели некогда за одной партой. Причём Трубочный Мастер уже и тогда помогал Пал Палычу, который был слабоват по арифметике, истории, литературе и географии.
— Ну, что случилось, старик?
— Бяда, — ответил Пал Палыч.
Почему-то, когда с ним случалась маленькая неприятность, он говорил: «Беда», а когда большая: «Бяда».
— А именно?
— Да вот…
И Пал Палыч, волнуясь, рассказал о том, что невидимый покупатель не только собирался купить у него статуэтку, но почему-то назвал её «Бегущая за горчицей».
— Ну хорошо, допустим, что я его сослепу не разглядел. Но объясни ты мне, ради бога: при чём тут горчица?
Попыхивая трубочкой, Старый Мастер долго обдумывал происшествие в Комиссионном Магазине.
— Это было сегодня?
— Да.
— А какая, между прочим, сегодня погода?
— Прекрасная. Солнышко. Ни облачка. Тепло.
— Ветра нет?
— Тихо.
— Тогда ясно, что он не бросал слова на ветер. Что ж, старина, могу только поздравить тебя. Тебе посчастливилось встретиться с волшебником, а это немало. В Немухине вообще началась полоса чудес. Думаю, что это его делишки. Значит, тебе хочется узнать, почему он заинтересовался этой статуэткой. Ничего особенного! Просто он решил выяснить, порядочный ли ты человек.
— Не понимаю.
— Что ж тут не понять! Что сделал бы другой человек, подобрав эту статуэтку? Продал бы её какому-нибудь любителю, а деньги — в карман! А ты поставил её на полку в магазине. Стало быть, заботишься не о своём кармане, а о пользе дела. Видишь ли, в последнее время распространилось убеждение, что странствующие рыцари существуют только в легендах и сказках. Лично я с этим никогда не мог согласиться. Тебе как раз встретился такой рыцарь, да ещё к тому же волшебник. И если он ещё раз пожалует, попроси его заглянуть ко мне. У меня к нему дело.
— А именно?
— Да понимаешь, у Николая Андреевича так плохи дела, что его может спасти только чудо. Ведь это только кажется, что Пекарня строится. А на деле кирпичи везут на строительство Кинотеатра, а цемент — к Каланче, которую он давно построил. Так что, если бы мне удалось встретиться с твоим волшебником, я бы непременно поговорил с ним о Новой Пекарне.