ельностью или тягой к дешевым эффектам, по крайней мере когда дело касалось её работы.
Может это не так и плохо? Разве смерть — это настолько хуже, чем вечный бег?
Разумеется, был и третий вариант, я даже знаю куда идти. Там защитят, прикроют, стоит только рассказать, привести доказательства. Но я не предатель. И как бы я не боялся, как бы не страшился своего отца, он мне все же отец. Для меня это не пустые слова и обозначения. Да и его План, безумный, полностью сумасшедший, а с точки зрения методов достижения — абсолютно бесчеловечный, меня по-прежнему завораживает своей грандиозностью. Да, я испугался и больше не хочу принимать в нем участие, выступая в роли вечной подопытной свинки, это так. Но если на одной стороне весов будет моя жизнь, а на другой угроза Плану, моё решение будет однозначным. Если смотреть правде в глаза, если бы не был уверен, что эталон потерял свою актуальность, и есть замена, то при всех сложившихся обстоятельствах, я бы остался. Даже если бы это привело к гибели Сефа, все равно остался. Пожертвовал единственным другом, но остался. Да так бы и было.
И он это знает даже лучше меня. Потому как так и есть, он вообще знает меня лучше меня самого. Я что, скучаю по нему?! Да, это правда.
Безумие, так показалось бы любому, кто мог прочитать сейчас мои чувства и мысли. Но вот беда, при всем моем душевном раздрае и царящих в моей душе противоречиях, я нормален. Психически нормален, разумеется. И нет, это не вывод консилиума психотерапевтов, а куда более весомое утверждение, ведь раз в месяц я проходил проверку Слезой. И раз за разом она меня отвергала. А это и есть лучший показатель вменяемости, куда как более беспристрастный и честный, чем заключения любых докторов даже с самыми важными и престижными степенями. Правда есть один нюанс, последняя проверка была за две недели до моего побега. И возможность того, что мой рассудок потихонечку съехал со стапелей за более чем три года постоянной скрытности, конечно, присутствует, но исчезающе мала, потому как я это все же я. Точнее, я то, что создал мой отец, во всех смыслах создал, и обычные обывательские рамки ко мне мало применимы.
А может, плюнуть на все, на все эти мысли и просто пойти домой? В ту квартиру, которую я выкупил пару месяцев назад. А дальше будь что будет? Ведь если смотреть правде в глаза, у меня недостаточно данных, чтобы провести полный анализ ситуации. Даже Сеф в этом деле мне мало поможет, так как информации не хватает категорически.
Закрываю глаза и делаю вдох полной грудью. Мне надо подумать, недолго. Одному.
Не успевает воздух полностью наполнить легкие, как наваливается какая-то странная слабость, чужая, не моя, обволакивает, успокаивает. Это продолжается меньше секунды, как мой разум разрывает протяжный внутренний вой, и слышный только мне голос орет хорошо поставленным баритоном.
«Ментальная атака!».
«Забиваю кору белым шумом»
«Щиты упадут через двадцать секунд!».
Последняя фраза странная, Сеф что паникует? А разве он умеет паниковать? Но эта вялая мысль, медленная, как тянущийся из узкого горлышка вязкий сироп, разлетается на мелкие осколки, стоит в голове заиграть какофонии абсолютно хаотичной музыки, запущенной Сефом.
Характерный поток воздуха за спиной. Атака в область шеи. Вбитые сотней смертей рефлексы, помноженные на то, кто я есть, перетекают в плавное размеренное движение, разве что скорость этого движения далеко за пределами возможностей обычного человека.
Интерлюдия
Он прятался весь день. Как последняя самая ничтожная крыса, много часов избегал людей и главное солнца. Он! Возрожденный Носферату, был вынужден уподобиться жалкому беглецу. И ладно бы это было ранее, когда его сила была непробуждена и дремала. Но теперь! Когда он вновь обрел подобающие своему статусу возможности, и прятаться! Это было невыносимо! Но он был разумен и понимал, что слишком слаб после инициации. Да, он мог голыми руками порвать половину охраны клиники, но голодный, только обретший себя, он все же был слишком слаб, и вторая половина стражи оборвала бы его существование. Да и после того, как он сбежал, не оборачиваясь, несмотря на полыхающее сотней огней с бьющими из окон молниями здание, которое много лет было его тюрьмой, он не кинулся на первого попавшегося человека, не осушил его, как ему этого не хотелось. Как не ревели все его инстинкты, как не сильна была Жажда, он справился, не поддался. И уже прячась в подвалах, похвалил себя за сдержанность, глядя на падающие с небес силуэты, спешившие на место, которое почтил своим присутствием Дарующий.
Если бы тогда он задержался, даже просто на перекус, то пробуждение его Истинной Силы было бы прервано, как и его существование.
Да, пока он слаб. Конечно, не как бренные людишки, но куда как слабее, нежели многие суперы Службы Контроля. Не все, конечно, некоторых он даже в нынешнем состоянии раздавил бы, как мух, но некоторых — не значит всех. Вот когда он войдет в полную Силу, вот тогда. Тогда он заявит о себе. Но это потом, вначале он возродит Клан. Но и это потом. Сперва Жажда, что туманит разум, размывает зрение.
Прятки с людьми и солнечным светом много часов назад привели его на эту крышу, где было удобное место, недоступное для наблюдения и проклятых обжигающих лучей дневного светила. Чтобы не тратить сил, он затаился, слился с окружающим пространством, замер в полной неподвижности и безмолвии. Ему не надо было дышать, его сердце не выдавало себя стуком. Он Не-Живой, он Носферату! И подобное, невозможное для многих, для него меньше чем самые простые фокусы.
Но черная полоса всегда сменяется белой. Блеснувшие в лунном свете клыки никто не воспринял бы за улыбку. Человек сам пришел к нему. Стоит всего в десяти шагах. Не видит его. Впрочем, за бетонной стеной обычные люди не способны ничего разглядеть. А он видит, как бежит кровь по венам, как светятся капилляры, наполненные едой! И жалкая стена — не преграда для взгляда его Жажды.
Зачем этот подарок Судьбы пришел сюда? Почему он стоит неподвижно на краю крыши? Какие глупые вопросы! Судьба сама привела еду тому, кто Жаждет. Как недавно привела Дарующего, как вернула ему забытую века назад Силу. Этот мир ждет возрождения Носферату. Нет, не его одного, а многих. Мир готов, и он исполнит желание мира и Судьбы.
На вид обычный человек, не измененный и вроде не супер. Да, после того, как обрел истинное зрение, он не видел столь близко ни одного из сверхлюдей, но внутренний голос подсказывал, перед ним не одаренный. Да и какой шанс в этом, пусть и крупном, но глубоко провинциальном городе, встретить по-настоящему сильного противника? Один на сто тысяч или даже меньше. Нет, он не думал об этом всем, он просто смотрел, поглощенный Жаждой.
А вдруг это самоубийца? Сейчас подарок сделает шаг, и его еда упадет вниз, с высоты двадцати восьми этажей. От этой мысли стало дурно. Нет, он может успеть его вытащить, но это привлечет чужое внимание! Так не нужное сейчас внимание. От того, что может остаться голодным, его холодное, как окружающий воздух тело, стало еще холоднее.
Три десятка лет он искал пути возрождения своей Силы. Люди, эти червяки, не понимали его стремлений. «Лечили», «судили», кололи, били током, запирали в казематы с мягкими стенами. Одноклеточные, которые не способны разглядеть Зов Истины, считая его безумием. Но, что ждать от еды? Разве тот, кто еда, способен мыслить? Не притворяться, а мыслить, видеть истину? Понимать, что они низшие, что их Судьба — быть едой для Носферату, и ничего более! Нет и еще раз нет!
Но ничего, теперь все изменится, он возродит Клан. И люди, эти бурдюки с кровью, займут свое достойное место. Место в загонах и на кровяных фермах! Так будет, он видит это, он знает. Он сделает это!
Но сперва ему надо поесть, накопить сил. Возможно, даже спрятаться на время! Но не здесь, а создать настоящее Логово, которое станет центром его будущего Клана.
Поесть! Холодный язык пробежался по сухим и неестественно бледным губам.
Еда!
Она так близко. Так что же он ждет?
Тело сжалось как после удара током.
Нет! Не будет опять такого, когда попытка поесть приводила в белые стены к бесконечным избиениям и уколам. Тогда он был слаб. Тогда, но не сейчас! Он Возродился! Так что же он ждет?!
Его бывшая «человечность» — это эхо того времени, когда он ничем не отличался от еды, кроме Знания! Нет, он больше не пойдет на поводу у своей неразумной части. Он Носферату, и он сейчас будет есть. А если кто-то встанет между ним и едой, то ему же хуже. Будет больше еды.
Еда!
Так близко.
Как не сильна Жажда, как не велико желание рвать людишек голыми руками на части, вымещая все свои былые страхи, он не животное, поступающее бездумно. Потом, потом будут и кровавые оргии, и гекатомбы тел, но это потом, а пока. Пока надо быть осторожнее и не идти на поводу своих инстинктов.
Этот подарок Судьбы умрет легко, даже ничего не поняв. Он готов пойти на такую жертву, чтобы воплотить желание мира. Желание остановить человечество, что загрязняет и иссушает саму плоть земную. Они мучают и убивают То, что их породило, и значит должны вернуться в состояние скота. И он. ОН!!! Совершит это благое деяние.
Ни разу не пошевелившись, прежде чем начать движение он собирает остатки Силы и посылает мысленный приказ.
«Спи!».
Вот, теперь пора!
Кувырок из-за стены и бросок всем телом в сторону подарка. Он не может больше ждать! Сейчас его правая рука сомкнется на шее, а левая, сжатая в кулак, чтобы не потерять Сокровище, поддержит падающее тело. Лишний шум сейчас ни к чему. А затем клыки пробьют податливую плоть, и в его глотку хлынет нектар!
Вначале он даже не понял, что его руки схватили пустой воздух. Тело продолжило движение и едва не вылетело с крыши!
Как?! Как эта еда увернулась, и почему она не уснула? Точнее не она, еда оказалась молодым парнем около двадцати. Высоким, почти как он, но куда более хорошо сложенным. Он не мог разглядеть его лица, так как вместо кожи видел только струящуюся под ней кровь, сосуды, вены, артерии, капилляры.