Ноосферату
Глава 1
- Доброго всем вечерочка! – Омерзительный голос ведущей местного радиоканала, мнящей себя самой умной, самой цельной, самой активной и самой творческой – откровенно бесил. Ага, я эту суку отлично знаю, лично знаю – на редкость гнилое существо, подворовывающее и на самой радиостанции, заодно и у своих слушателей подворовывающее – по крайней мере, я точно знаю о трех случаях, когда «это» воровало стихи, присланные на конкурс и выдавало их за свои.
В общем, редкостная тварь, надо будет не забыть за ней последить, а то, не ровен час, вырвется на «вольные хлеба», на чужом-то горбу это не сложно.
Да и пока оборудование руководством студии не контролируется, на нем мутятся великие дела, а это уже совсем другой ценник!
Я отвернулся к окну, выходящему во двор, прямо над скамейкой у подъезда, на которой днем восседают мужественные бабки, «перетирающие» государственной важности проблемы, а ночером сидят представители дворово-талантливой молодежи, чей гогот и визгливые голоса не компенсируются убитой и расстроенной гитарой.
«Солидолом, что ли, лавочку намазать?!» - Я с тоской посмотрел на стремительно закатывающееся солнце, согревающее меня своими ласковыми, последними, лучиками.
Дождавшись, когда народ расползется по домам, к своему ужину и телевизору, спустился вниз и вырвал лавочку, нафиг, из земли.
Хорошо, что лавочка голимый новодел – в старые времена у таких лавочек ножки уходили в землю метра на два, да еще и бетонировались!
А тут – полметра в городскую землю, делов-то!
Оттащив лавочку за дом, притулил ее в кустах сирень, прямо под окном старой, точнее – старейшей – сплетницы, злоязыкой, глазливой и вечно выглядещей так, словно вот-вот умрет!
Ага, вот только выглядела она умирающей уже последние лет двадцать, если не больше.
Намазав, таки, солидолом лавочку, так, для профилактики, раскинул руки и…
Расплылся клочками синеватого тумана, взмывшего к облакам.
Да, я, в принципе – вампир!
И за последние сорок лет свой не-жизни даже успел выпить пару человек, но спешу вас успокоить – во-первых они были плохие, а во-вторых – ужасно не вкусные!
Кстати, самые невкусные это не алкоголики или бомжи, самые невкусные это – вегано-вегетарианцы, чья кровь удивительно напоминает один из напитков моего детства, ужасно разрекламированный, но совершенно безвкусный.
На втором месте – ПП-шники, от их ПП просто крыша едет, насколько все сбалансированно и уныло. На третьем месте нарики, у них иногда наркота придает крови «перчинки», но исключительно иногда.
Взмыв к молниеотводу на самой шикарной высотке, почти в центре города, «огляделся» по сторонам.
Пока все тихо и пристойно.
Если так пойдет и дальше, то вечер четверга повторит вечер среды, вторника и понедельника, вместе взятых.
Я присматривался к красным вспышкам в небе, рассчитывая снов исключительно на себя.
И, нет, я не высматривал себе жертву – это прошлый век, кусать людей на улице!
У меня есть три девушки-донора, которые сами приходят ко мне потрахаться и «освежиться», по разу в неделю каждая, так что с пищей у меня проблем нет, а если и возникнет - есть центры крови, донорские центры и еще десятки мест, где кровь можно взять с минимальными затруднениями.
Вспышки сыпались с неба непрерывающейся вереницей, радуя и беспокоя – одновременно.
С одной стороны, то, что они есть – это хорошо, это баланс сил соблюдается всеми сторонами и мое здесь местонахождение можно считать ненужным, но с другой… Их тут как-то стало многовато, а это не есть хорошо!
Спустившись ниже, в уютное открытое кафе на самой крыше, заказал салат и минералку – при жизни ненавидел салат, кстати говоря, а вот теперь…
Официант, с бейджиком «Павел», хотя на самом деле он Сергей, как всегда выше похвал – быстр, молчалив, аккуратен и внимателен.
Меня он недолюбливает, но вот мои чаевые – просто обожает!
Наслаждаясь нормальной пищей, все так же любовался вспышками.
- И не стыдно людей пугать?! – Какая-то странная шаболда в блестящем платье, явно концертном, остановилась напротив моего столика и упорно заглядывала в глаза, просто нарываясь на отличный секс.
Увы, не люблю певичек…
Истеричные, взбалмошные, утверждающие на тысячи камер, что они «сделали себя сами», на деле оказываются чьими-то протеже, подстилками или дочурками.
А времена, когда таланты действительно прорывались «от сохи», давным-давно канули в Лету.
- Фи, какая безвкусица… - Толкнула подругу в бок не менее округлая бабина с четвертым, а то и пятым размером сисек. – Красные контактные линзы, буэ-э-э-э-э!
Павел, который Сергей, видя, что перед моим столиком замерло две сороки в блестящих цацках и нарядах, с одной стороны рвался на помощь, а с другой, чем он бы мне помог?
Только работы бы лишился, тем более что я вычислил, с кем приперлись тугосисые работницы рта через три столика от моего, почти в центре зала, компания братвы шоу-биза сдвинула вместе столы и теперь гуляла, обхаживая девочек из какой-то группы.
Учитывая, что две оставшиеся были точными копиями двух, стоящих и пялящихся на меня, становилось страшно если не за их тела, то за нашу эстраду – в целом.
Две девушки еще минуту обсуждали меня при мне, но, как и две мартышки в обезьяннике, быстро устали от этого дела и вспомнили, куда же направлялись.
Надеюсь, не обоссуться по дороге, а то с их лицами анекдоты начинают казаться совсем не смешными.
Едва красавицы недописанные свалили в женскую комнату, ко мне быстро подкатил Сергей и, сменив пустую пепельницу, оставил записку, развернув которую обнаружил номер телефона, явно написанный женской рукой.
Чувствуя подвох, сжег салфетку в пепельнице и вновь начал считать красные вспышки.
Сбившись на третьем десятке за минуту, потребовал счет и, пройдя по залу, вызвал лифт, намереваясь хоть спуститься по человечески!
Не свезло – поддатая компания певуний и их ухряжоров, так же решили покинуть заведение под открытым небом и теперь, с хохотом, переходящим в ржач, отталкивали меня от лифта, наивно полагая, что я дам повод на драку и они продемонстрируют свою крутизну.
Ага, делать мне нечего, письками меряться в любимой кафешке!
Пропустив вперед буйную компанию, впрессовавшуюся в лифт, провел ногтем по шее и поднял руку в прощальном салюте.
Девушка-брюнетка, в минитанцевальном наряде и не смытом сценическом гриме, единственная, кто заметил мое жест и даже слегка побледнела.
Закрывшаяся дверь лифта отрезала меня от ее испуга и я отступил в тень, вновь растворяясь во тьме.
Стропа кабинки громко щелкнула, выбивая только что закрывшуюся дверь лифта, затем еще и еще треск и вот уже кабинка летит с сорокового этажа вниз, навстречу отсутствующим пружинам безопасности, теряя так и не закрепленные башмаки экстренного торможения.
Идиллия распиздяя!
Собравшись на тротуаре, напротив входа, смотрел, как суетится народ, как подлетела, в кои-то веки за пару минут, новенькая «Скорая», а следом замигали маячки полиции, оглашая спящие улицы своими сиренами.
Вновь истаяв, пробрался ближе к лифту.
Адское месиво!
Даже и не поймешь, сколько тел в развалившейся кабинке, но вот одно, к моему удивлению как раз давешней испуганной брюнетки, даже и не сильно помято.
Личико тоже уцелело, а вот переломы, увы, «не совместимые»…
К моему удивлению, брюнетка закашлялась и открыла глаза.
Даже такая, переломанная, сплющенная и явно испытывающая совсем не детскую боль, брюнетка оказалась реальным бойцом!
Пока народ отвлекался, считая количество ног и рук, туманом скользнул к девушке и без сожаления влил в нее тот остаток сил, что всегда держу в виде НЗ, для себя лично.
На ноги это ее мгновенно не поставит, но вот дожить до операционной запросто позволит.
А если все пойдет по моему плану, то и операционная ей не понадобится.
Иногда ведь надо делать добрые дела!
Это я не об уничтожении бандюганов, разумеется, хотя, именно это делать мне нравилось больше всего!
Я забился в темный уголок, одной частью наблюдая, как полиция и скорая вытаскивает из лифта тела, сортирует их по степени побитости и складывает в рядок, упаковывая в черные пакеты.
А вот вторая моя часть принялась напоминать, как я до жизни такой докатился…
… Тот, кто перенес врачебную комиссию в этот район, совсем не знал этот район! И пусть он неофициально назывался «52-м районом», а официально – районом «имени Октябрьской революции», но жители окрестностей иначе чем «сучаринск» его не называл.
С виду – спальный район от завода, а в реальности – рассадник молодежных банд, каждая из которых хвасталась исключительно жестокостью.
И вот теперь я здесь прохожу освидетельствование, что не гожусь к службе в рядах Армии, защищающей мир и порядок на всем белом свете!
И полбеды на это освидетельствование, главное, что все документы уже давно проштемпелеваны, а меня все не вызывают и не вызывают!
Поиграв с замком рюкзака, мысленно распростился с идеей успеть пофотать местный, ужасно заросший и оттого такой привлекательный, парк!
- Сергеев! – Совсем не молодая и точно не симпатичная медсестра высунула голову в дверь и выкрикнула мою фамилию, наконец-то прекращая эту пытку.
Я вновь вошел в угловой кабинет с тремя окнами – два по одной стене и одно на другой – и замер, ожидая, пока сидящая напротив меня женщина прочтет мое дело, посовещается с сидящими рядом товарками и поставит самую большую, просто огромную, фиолетовую печать на моем личном деле!
- Так-так… Сергеев Се Кенович… - Ну, да, папочка у меня кореец, фамилию свою сыночку оставить постеснялся, зато вот имя-отчество свое – оставил за милую душу, скотина!...
И пусть злоба за эти годы остыла, но когда вот так, по слогам читают мое ФИО, она возвращается.
- … Признать не годным к несению воинской службы, по статьям… - Я вздохнул, радуясь наконец-то закончившемуся балагану. – Сегодня, после обеда придете и заберете документ…