— Ты не веришь в меня,— упрекнул Норби дребезжащим голоском, свидетельствующим о крайнем расстройстве его эмоциональных контуров. Он отключился от приборной панели маленького космического катера и добавил: — Смотрите, а вот и встречающие.
Чёрное металлическое тело Первого Ментора сверкало на смотровом экране, словно только что отполированное, а вдалеке за его спиной свет джемианского солнца отражался от большого замка Менторов. Три глаза Первого Ментора сияли от счастья, нижняя пара его рук поднялась в приветственном жесте. На верхних руках сидели зелёная зверушка, от которой произошла на свет Оола, и маленькая драконица Заргл. Она принарядилась к празднику: вокруг шипов на её спинном гребне была красиво обвита многоцветная ленточка.
С чемоданами в руках трое людей вышли из корабля в сопровождении Норби, несущего Оолу. Та тут же спрыгнула на землю и вприпрыжку поскакала к Первому Ментору и своей матери. Заргл раскинула крылья и подлетела к Фарго с помощью золотого антигравитационного воротника — непременной принадлежности всех джемианских дракониц.
— А где адмирал Йоно? — спросила она на земном языке, в котором за последнее время добилась значительных успехов.
Олбани объяснила ей по-джемиански. Девушка не упускала случая попрактиковаться в произношении, так как выучила язык телепатически и с тех пор почти не имела возможности говорить на нём. (Телепатия не составляет труда для тех, кто когда-то был укушен джемианской драконицей.)
— Что ж,— вздохнула Заргл,— по крайней мере, Фарго здесь. Великая Драконица с нетерпением ожидает его приезда. И, разумеется, мы очень рады видеть Джеффа и Олбани.
Они направились через рощу к дворцу Великой Драконицы, в котором из людей довелось побывать одному лишь Фарго. Джефф тащился позади, не в силах избавиться от скверного ощущения, что его пригласили лишь из-за Норби. Пока Земная Федерация ещё не построила надёжный корабль с гиперприводом, лишь гипердвигатель Норби мог перенести любого человека с Земли на Джемию, через всю галактику.
«Лучше бы я остался с другими кадетами»,— с грустью думал юноша.
«Не расстраивайся».— Это был Норби, прикоснувшийся к его руке и установивший телепатический контакт.
«Может быть, я помогу тебе и Первому Ментору с установкой голографического оборудования, вместо того чтобы идти на эту вечеринку?»
«Извини, но твои познания в электронике не такие уж твёрдые».
Это была правда. Джефф сносно разбирался во многих вещах, но, в отличие от Норби, Фарго и Олбани, он не мог похвастаться блестящими познаниями в какой-то одной области. Брат однажды назвал его «мелким мастером на все руки». В то время Джефф был доволен этим определением и гордился своими познаниями в разных мелочах. Но теперь он злился на весь мир, и в первую очередь на себя.
«Хорошо, Норби,— отозвался он.— Но, полагаю, ты не будешь возражать, если я понаблюдаю за вашей гениальной работой?»
«Не стоит, Джефф. Зачем обижать Великую Драконицу в её день рождения? Я настоятельно советую тебе отправиться на вечеринку».
«Все охотно дают мне советы, но они-то, как раз делают что хотят, а я не могу. Никто не считает меня взрослым. Я учусь в Академии и ещё точно не знаю, чем займусь в жизни. Наверное, меня нельзя назвать настоящей личностью, разве что по сравнению с другими кадетами».
«Но, Джефф...»
«У Фарго, к примеру, есть любимая работа. Он одарённый певец и может очаровать любую особу женского пола, будь то на Земле или в других местах. Он доволен собой. Олбани — одна из лучших полицейских на Манхэттене, не говоря уже о том, что она красивая и очень добрая. Даже Оола, хотя она изменяет форму по желанию своего владельца, наслаждается жизнью. А драконицы, с тех пор как Менторы цивилизовали их предков и научили их размножаться почкованием, просто счастливы».
«Джефф, ты хочешь сказать, что все вокруг довольны собой, кроме тебя? Не волнуйся, это возрастное и скоро пройдёт. А пока постарайся радоваться тому, что ты такой, как есть».
«Ах, оставь меня в покое!» — Юноша стряхнул с себя руку робота, мучительно осознав, что раньше никогда не говорил со своим другом так резко. Чувствуя себя несчастным и виноватым, он поднялся по мраморным ступеням к широкой террасе перед дворцом.
На террасе стояли многочисленные статуи предыдущих Великих Дракониц, и все они казались Джеффу невыносимо самодовольными. Он мрачно смотрел на них. Больше всего ему сейчас хотелось быть обыкновенным подростком и заниматься обычными делами вместе с другими кадетами.
«Но я никогда не жил обычной жизнью,— подумал он.— Во всяком случае, с тех пор, как наши родители погибли в катастрофе и Фарго пришлось воспитывать меня. Когда я купил Норби в магазине для подержанных роботов, жизнь стала гораздо интереснее, но теперь, когда я вижу довольных джемианских дракониц и их дочерей, живущих в мире и согласии...»
На этом размышления Джеффа прервались. Ему внезапно пришло в голову, что Джемия кажется ему слишком... скучной.
Дворец Великой Драконицы стоял на вершине пологого холма, возвышаясь над окрестными миниатюрными замками, в которых жили остальные драконицы. Однако сам дворец занимал подчинённое положение по отношению к огромному замку Менторов, стоявшему на значительно более высоком холме. С террасы Джефф мог видеть в отдалении джемианский океан. Поверхность суши — небольшого континента размером примерно с Австралию — была покрыта лесами, лугами и многочисленными озёрами.
Даже погода на Джемии была приятной и предсказуемой. Лёгкий дождик шёл дважды в неделю, поздно вечером. Никаких неприятностей и неожиданностей.
— Пошли, Джефф! — крикнул Фарго, стоявший у парадных дверей дворца.— Перестань изображать из себя безутешного влюблённого. Праздник скоро начнётся, но мы с Олбани хотим совершить небольшую прогулку по дворцу.
Норби поднялся на антиграве к широкому плечу Первого Ментора и посмотрел на юношу сверху вниз. Его эмоциональные контуры явно были возбуждены: он поскрипывал и часто моргал.
— Мы с отцом собираемся вернуться в замок Менторов,— сказал он.— Надеюсь, ты хорошо проведёшь время на вечеринке.
— Ладно, я постараюсь.— Джефф с запозданием осознал, что ведёт себя как упрямый, обидевшийся ребёнок.
— Развлекайтесь и веселитесь,— произнёс Первый Ментор своим глубоким голосом.— Мы с Норби придём попозже и доложим о наших успехах.
— Не ешь много сладкого, Джефф,— предостерёг робот.
Тот пожал плечами и промолчал. На душе у него стало ещё тяжелее.
У гостей с Земли забрали их чемоданы, и к ним присоединилась драконица Зи — мать Заргл, решившая стать экскурсоводом. Она провела их по дворцу, с такой тщательностью и энтузиазмом описывая его красоты, что, когда осмотр подошёл к концу, Джефф почти обессилел от старания выглядеть жизнерадостным и заинтересованным. Он заметил, что Фарго и Олбани тактично не стали упоминать о том, что земные короли и императоры некогда владели значительно более грандиозными и роскошными дворцами.
В длинной галерее, увешанной картинами, Зи указала на последний холст — самый большой, оправленный в резную раму:
— Это моя бабушка. Теперешняя Великая Драконица была её первой почкой, а моя мама — второй[1]. Она была, пожалуй, самой прекрасной из всех Великих Дракониц — маленькая и стройная, с особенной бледно-зелёной чешуёй. Я хорошо её помню.
— Да, она очень красива,— согласилась Олбани.— А когда она умерла?
— Что вы, она вовсе не умерла. По крайней мере, мы в этом уверены. В каждом антигравитационном воротнике, который мы носим, есть миниатюрный монитор жизненных функций, подающий сигнал Менторам в случае болезни драконицы. Они бы сообщили нам о кончине Старейшей Драконицы.
— Вы давно не получали известий от неё? — поинтересовался Фарго.
— Да, с тех пор, как она удалилась на покой, будучи ещё в расцвете сил. Большинство пожилых дракониц проводят остаток своих дней в семье, продолжая заниматься живописью или музыкой, но некоторые становятся руолон... Заргл, я не знаю, как перевести это слово.
— Отшельницами,— подсказала её дочь.— Эти глупые пожилые дамы отправляются на уединённые острова на другой стороне планеты. Я бы ни за что не согласилась жить там. Лишиться всех друзей и развлечений — какая тоска!
— Ты ещё ребёнок, дорогая,— заметила Зи.— Мы, джемианские драконицы, с огромным уважением относимся к тем, кто хочет провести остаток жизни в общении с природой и в философских раздумьях. Старейшая — одна из таких Отшельниц, причём самая мудрая. Я надеюсь, что она здорова и сможет прийти на праздничный вечер. До сих пор бабушка отклоняла все приглашения, которые моя тётя посылала ей, когда стала Великой Драконицей.
— Мама не сказала вам, как они с Великой Драконицей тревожатся за Старейшую,— шепнула Заргл, пока Зи открывала стеклянные двери в дальнем конце галереи.— Было принято, что все предыдущие Великие Драконицы оставались здесь и пользовались привилегиями, даруемыми Старейшим. Очень странно, что отшельница никогда не покидает свой остров и не навещает нас.
— Дорогая,— предостерегающе произнесла Зи, отступив в сторону, чтобы люди могли выйти на террасу дворца.— Моя бабушка ещё в молодости была необычной Великой Драконицей — очень хрупкой и, на мой взгляд, чересчур интересовавшейся тайнами бытия и сознания. Без сомнения, она достигла вершин медитации, но мне хочется надеяться, что она не забывает есть и содержит себя в чистоте.
Олбани и Фарго вышли на террасу, но Джефф помедлил.
— А Старейшая радовалась жизни, когда она была Великой Драконицей? — неожиданно спросил он.
— Не думаю,— ответила Зи.— Пожалуйста, не говори об этом при моей царственной тётушке, но Старейшая всегда вела себя так, словно остальные драконицы были недостаточно воспитанны, разумны и умелы. Она могла бы остаться Великой Драконицей ещё на несколько лет, но подала в отставку. А после этого, как уже говорила Заргл, она так и не вернулась к нам.