— Первый Ментор, если ты наденешь этот плакат, то никто не сочтет твой вид необычным, — сказал Джефф. — Особенно если ты наденешь мой запасной лыжный шлем, чтобы скрыть верхний глаз, и спрячешь верхние руки под накидкой…
— Только не под моей любимой красной сатиновой накидкой, — запротестовал Фарго. — К тому же, разве вам не кажется, что у некоторых промышленных роботов может быть четыре руки?
— О’кей, — согласился Джефф. — Первый Ментор отнесет Горация домой. Если он не возражает прихватить заодно меня и Норби, то мы покажем ему драконью скульптуру на каминной полке. Мистер Джонс, вас не затруднит позвонить Хеди и сообщить ей, что мы выходим?
— Я позвоню, а потом присоединюсь к вам. Робот может тащить меня на лыжах, если я не смогу ехать по обледеневшему снегу.
— Надеюсь, моя мама не увидит Первого Ментора, — пробормотал Гораций. — Такой огромный робот может снова пробудить в ней охотничьи инстинкты.
Глава 9Работа других
Сверкающий лед, покрывавший все башенки, завитушки и эркеры Дома Хиггинсов, придавал ему еще более фантастический облик. Высадив Джеффа и Горация на крыльце, Первый Ментор посмотрел вверх.
— Вот это уже настоящий замок, — сказал он.
— Возможно, вы правы, — согласился Джефф. — Если вспомнить старую поговорку «мой дом — моя крепость», то лучшего примера, чем Дом Хиггинсов, пожалуй, не сыщешь.
Он уже собрался предупредить Первого Ментора о коварной горгулье, но тут увидел, что лед сковал ее голову блестящей броней.
Хеди впустила их в дом, не высказав никаких замечаний относительно странной внешности большого робота с плакатом на груди. Джефф заподозрил, что Лео Джонс знает о приключениях братьев Уэллсов гораздо больше, чем кажется, и тайком делится этими знаниями с Хеди, взяв с нее клятву хранить молчание.
Норби, лежавший на нижних руках Первого Ментора, не выказывал желания спуститься вниз.
— Где ваша мать, мисс Хиггинс? — спросил Джефф.
— Наверху. Она больше не хочет выходить из своей комнаты и все время плачет. Ей не хочется спускаться вниз, потому что тогда ей придется проходить мимо портрета, где она изображена молодой и прекрасной. Она постоянно повторяет, что теперь умрет, так и не получив отцовского наследства. Если я скажу ей, что Норби жив…
— Пожалуйста, не делайте этого, — попросил Джефф. — Все особенные таланты Норби пропали, и он теперь ничем не отличается от обычного робота. Кроме того, она может вспомнить слова Норби о том, что Мак страдал от ее эгоизма…
— Да, — тихо сказала Хеди. — Я понимаю.
Первый Ментор рассматривал барельеф дракона, стоявший на каминной полке.
— Лео, ты уже завтракал? — спросила Хеди.
— Нет. Так, перехватил кое-что перед уходом.
— Тогда пойдемте на кухню и позавтракаем. Музей сегодня не работает, и думаю, теперь Гораций может показать нашим гостям Дом Хиггинсов.
— Я спущусь в свою мастерскую и немного приберусь там, — смущенно сказал Гораций. — Мне очень хочется, чтобы Норби и Первый Ментор осмотрели ее.
Когда они ушли, Первый Ментор обратился к Джеффу по-джемиански:
— Джефф, эта драконья скульптура была сделана Другими. Должно быть, Мак-Гилликадди нашел ее в разбитом корабле вместе с Норби.
— Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что внутри нет движущихся частей и электроники, — сказал Норби. — Теперь я ничего не могу определить, потому что мои сканеры не работают. Но ты согласен со мной?
— Да. Это не более чем произведение искусства, но очень добротное. Его настоящее место — на Джемии.
— Нет, — возразил Норби. — У Мерлины Минн и так ничего не осталось. Барельеф должен быть здесь.
— Я не возражаю, — промолвил Первый Ментор. — Но я не ощущаю в этом доме иных вещей, созданных Другими.
Гораций вернулся, радостно улыбаясь.
— Пожалуйста, пойдемте посмотреть мою мастерскую. До сих пор ее не видел никто, кроме Хеди.
Мастерская оказалась просторным подвальным помещением в соседнем доме, наполненным таким количеством всевозможных предметов, что Джефф не мог понять, как Гораций ориентируется в этой неразберихе. Однако Гораций, похоже, точно знал, где что находится. В первую очередь он с гордостью показал им свою машину, играющую в шахматы, и механический фонтан с музыкой. Джефф воздержался от упоминания о том, что его наиболее ценные изобретения уже много веков назад вошли в человеческий обиход. Оставалось надеяться, что Первый Ментор поймет: несмотря на почтенный вид Горация, его нельзя назвать взрослым человеком.
— Интересная коллекция, — заметил Первый Ментор, подобрав старый деревянный предмет со множеством бусинок, натянутых на струны.
— Это абак, — с энтузиазмом пояснил Гораций. — На нем можно производить сложные вычисления, но признаться, я не слишком силен в арифметике. Карманный калькулятор гораздо удобнее. У меня даже есть инструкция для абака. Вы не хотите принять его от меня в подарок?
— Благодарю вас, — серьезно отозвался Первый Ментор. — Эта вещь очень понравится нашим, э-ээ… детям. А это что?
Гораций взглянул на маленькие плоские прямоугольнички, лежавшие на нижней левой ладони Первого Ментора.
— Транзисторы. Очень старые, но, возможно, еще работают. У меня также есть кое-какие микросхемы.
— Не понимаю, — сказал Первый Ментор.
— В истории развития земной роботехники эти устройства сделали возможным создание более совершенных компьютеров, — пояснил Норби. — Ими пользовались до изобретения микропузырькового компьютерного мозга.
— Я думал, что смогу приспособить микросхемы для своих игрушечных электропоездов, но поезда очень старые и работают только с древними трансформаторами. Видите?
Гораций снял с углового стола большой полотняный чехол. На столе раскинулся миниатюрный ландшафт с холмами, деревеньками и крошечной железной дорогой с настоящими рельсами, стрелками, тоннелями, мостиками и зданием железнодорожного вокзала. Гораций нажал кнопку, и поезд бодро покатил по рельсам.
— Как замечательно! — зачарованно прошептал Джефф. В детстве у него была модель компьютерной станции, но миниатюрные железные дороги ему приходилось видеть только в музеях.
— Трансформатор старой конструкции сделать довольно легко, — заметил Гораций, указывая на небольшую коробочку. — Даже я на это способен. У меня есть запасной трансформатор. Прошу вас, Первый Ментор, возьмите его и транзисторы! Вы можете сравнить, как то и другое усиливает или ослабляет электрический ток, который проходит через него. Хотя транзисторы, разумеется, выполняют много других задач… но мне трудно в них разобраться.
— Большое спасибо, — торжественно произнес Первый Ментор, словно его одарили драгоценностями. Он принял запасной трансформатор из костлявых пальцев Горация. — Я с удовольствием изучу эти интересные предметы. Возможно, я даже приспособлю их для драко… я хотел сказать, для детских игрушек.
Джефф со стесненным сердцем смотрел на модель железной дороги.
— Отличная вещь, Гораций, — наконец сказал он. — Приятно видеть, как ты ухаживаешь за ней.
— Можешь приходить в любое время, Джефф, — предложил Гораций. — Мы будем пускать поезд, и если захочешь, ты расскажешь мне, каково оно в космосе. Я никогда там не был.
— Но может быть, еще не поздно?
— Нет. Я не люблю выходить из дома, а уж о том, чтобы покинуть Манхэттен, я и подумать боюсь. Я останусь здесь.
— Джефф! — позвал Лео из-за двери, соединявшей подвалы обоих домов. — Нам пора идти!
— Да, — согласился Первый Ментор. — Поблизости находится кто-то, чье сознание отравлено ненавистью. Я чувствую такие вещи.
— Я не хочу показываться на глаза Мерлине Минн, — быстро сказал Норби.
Хеди и Лео вошли в мастерскую.
— Мама видела, как вы пришли. Она не заметила Норби, поскольку Первый Ментор прижимал его к себе, но все равно расстроилась. Она не хочет видеть в своем доме никаких роботов. Я сказала ей, что вызвала робота-механика починить отопление. Вам будет лучше выйти отсюда, а не из Дома Хиггинсов, — Хеди замялась, — а Лео ненадолго задержится со мной, мама не возражает.
Когда они вышли на улицу и удалились на достаточное расстояние, Первый Ментор оглянулся на Дом Хиггинсов.
— Мне бы хотелось еще раз осмотреть этот дом, — промолвил он. — В нем есть нечто чуждое Земле. Нечто могущественное.
— Драконья скульптура? — спросил Джефф.
— Я бы так не сказал, но может быть, я ошибаюсь.
— Оно злое? — спросил Норби. — Мне трудно поверить, что вещь, созданная руками Других и посланная ими на Джемию, могла нести в себе зло. Но инопланетное ружье не служит добру, это уж точно.
— Зло… — задумчиво повторил Первый Ментор. — Зло — это человеческая концепция, хотя и доступная моему пониманию. Но сейчас я не знаю. Я могу лишь улавливать смутные ощущения, ведь это не та планета и не те биологические существа, к которым я привык. Мне кажется, в доме присутствуют плохие мысли и что-то еще… оно не борется с ненавистью, но ждет перемен.
— Что это может быть? — поинтересовался Джефф.
— Не знаю, — Первый Ментор поправил плакат, висевший у него на груди, взял Джеффа на руки вместе с Норби и зашагал через сугробы Центрального парка.
Фарго, Норби, Джефф и Первый Ментор проговорили весь остаток дня, пытаясь найти решение проблемы.
— Я обследовал Норби, — сказал Первый Ментор. — Не могу понять, что с ним случилось. Похоже, его основные таланты были попросту стерты, и я не знаю, как сделать новые приспособления, которые восстановят его способность перемещаться в гиперпространстве и на антиграве. Я боюсь разбирать Норби на части.
— Я доверяю тебе, отец. Ведь ты же сам меня сделал!
— Только частично, Норби. Я вмонтировал компоненты мини-антиграва и механизм, позволявший тебе путешествовать в гиперпространстве, но когда Мак-Гилликадди нашел тебя, он соединил все это с другими деталями в такую головоломку, что только он сам мог бы без опаски разобрать тебя.
— Но он умер, — вздохнул Джефф. — У меня была слабая надежда, что его внук сможет помочь, но бедный Гораций — простой человек, а не гений роботехники.