Без лишних слов поняв, что от него требуется, новичок прямо тут, не испытывая стеснения, скинул одежду и натянул облегающий полусинтетический комбинезон. Затем он все же подступился к металлическому шкафу и приступил к непростому процессу облачения. Хоть этот ИК-У был спроектирован и изготовлен по тем же принципам, что и боевые костюмы инквизиторов, забраться внутрь оказалось совсем непросто.
За то время, что Салманов служил в ГУБИ, он в мельчайших подробностях успел рассмотреть и запомнить, как и в каком порядке его старшие коллеги надевают и снимают свои высокотехнологичные доспехи. Вот только одно дело глазеть со стороны… а на практике все оказалось куда как сложнее.
Михаил, глядя на пыхтящего новобранца, от комментариев воздерживался. Он скорее сочувственно наблюдал за потугами паренька, и будто бы даже порывался помочь. Однако недобрый прищур Изюма, взирающего на происходящее с видом сурового надсмотрщика, его от этого намерения начисто отваживал. Ну и ладно! Умар как-нибудь сам справится! Можно подумать, великое дело…
Самым сложным оказалось втиснуться в туловищный корсет. Тяжелая и неудобная конструкция из толстых ребристых трубок давила со всех сторон, словно тиски, но молодой инквизитор не роптал и не жаловался. Он ведь присягал стойко и мужественно переносить тяготы службы? Что же он теперь спасует перед какой-то примеркой?
Дальше процесс пошел значительно проще. Сегменты конечностей и паха закреплять было уже не так трудно. Новенькие застежки и сочленения стыковались несколько туговато, но все же не критично. Соединительные резинки, обеспечивающие герметичность будущего костюма, так и вовсе прижимались друг к другу идеально с первого раза. В какой-то момент Умар даже увлекся своим занятием, погружаясь в подобие медитации.
— Ну? И как тебе? — участливо поинтересовался инженер, когда новичок полностью облачился.
— Что-то тесновато в груди, — чуть виновато признался парень. — И в подмышках давит…
— Эт ничего! — отмахнулся усач. — Мерки-то у нас твои старые были, по ним и работали. Но все решаемо. Подправим, расширим, где надо напильником подрихтуем. Попробуй пройтись, попрыгать, присядь несколько раз. Как себя экзоскелет ведет? Нигде не клинит?
Послушно исполнив просьбу, Салманов прогулялся по помещению, согнул руки в локтях, поднял по очереди ноги и даже пробежался. Все соединения слушались идеально, нигде не скрипели и не застревали. И вовсе это оказалось не тяжело!
— Все супер! — поделился впечатлениями новобранец. — Никакого стеснения не чувствую особо.
— Ну-ну, посмотрим, как ты запоешь, когда на эту хреновину тебе бронепластины навесят, — саркастически усмехнулся Макс, впервые подав голос с начала примерки.
— Ой, Изюм, не брюзжи, — заступился за парня Михаил. — Ты смотри, какой он здоровый! Нет, ну не такой, как ты, конечно, но все же. Что он, лишних пятьдесят кэ-гэ на себе не унесет?
— Пятьдесят килограммов?! — пораженно переспросил Умар, с трудом представляя, как можно таскать на своем горбу такую тяжесть на постоянной основе.
— Ну, может не пятьдесят, — с сомнением протянул усач. — Может, сорок шесть, сорок восемь. Ты, вроде, роста небольшого, поэтому на общей массе это скажется в сторону уменьшения. Опять же, у нас сейчас активно новые техпроцессы внедряются в производство, инновационные полимеры добавляются. На опытных образцах удалось снизить вес композитных элементов более чем на двадцать процентов!
— Вот лафа! — неодобрительно покачал головой напарник. — Мы о таких поблажках и не мечтали, воевали во всей этой сбруе и ни о каких микроприводах не слыхивали.
— Ну-у-у, — протянул инженер, — это когда было! Прогресс не стоит на месте, лучше бы порадовался.
— Ага, прям полные штаны, — все так же угрюмо буркнул Макс.
— Ой, ладно, замяли! — разозлился Михаил на неискоренимый пессимизм собеседника. — С тобой невозможно ни о чем хорошем поговорить, Изюм. Все испоганишь! Ну а коли так, то хотя бы не мешай, я буду калибровкой заниматься.
Подчеркнуто игнорируя инквизитора, рабочий принялся что-то химичить с экзоскелетом, периодически требуя от Умара выполнять те или иные действия. Согнуть, сжать, наклониться, поднять, подпрыгнуть и много чего еще. Салманов в непонятный ему процесс не вмешивался и строго исполнял все команды. Когда же и с этим было покончено, парень получил разрешение снимать заготовку будущего костюма.
— Так-с, Дело практически сделано, — уведомил усач новобранца, все еще прикидываясь, что не замечает Виноградова. — Сейчас я сборщикам задание скину, они подгонку за пару дней сделают. Ну а там чисто механическая работа останется — навесить на скелет полторы тысячи пластин и мелких элементов, которые обеспечат тебе надежную защиту от зубов, пуль и осколков! К концу недели уже приедешь забирать.
— Спасибо! — искренне поблагодарил новобранец.
Ему внезапно стало очень радостно оттого, что он скоро будет выглядеть как настоящий инквизитор, а не как салабон в тряпичном ЗК.
— Это вам спасибо ребята, — широко улыбнулся в усы мужчина. — За героизм и службу. Даже не представляю, каково это, каждый день смотреть в глаза восставшей нежити.
Изюм снова проворчал нечто отнюдь не жизнеутверждающее, а вот Умар, напротив, испытал прилив гордости. Наверное, это те самые слова, которые он и хотел слышать, когда соглашался на службу в инквизиции. И пусть их сейчас сказал не отец, не мама, и даже не родные братья, а совершенно посторонний человек, которого парень видит впервые. Но, шайтан задери, как же они согревают душу…
Глава 5
И снова белый потолок палаты надо мной, постельное белье со штампами и пресная еда из больничного пищеблока. На этот раз в моем узилище не оказалось даже телевизора, и потому мне от скуки давно уже хотелось лезть на стену. И, кстати, я не спроста упомянул «узилище». У меня в самом деле складывалось стойкое впечатление, что я нахожусь не в лечебном учреждении, а в каком-то изоляторе.
Нет, серьезно! Медперсонал со мной не разговаривал, шарахаясь, как от лесного пожара. Если кто и приходил, то обязательно по двое. Причем, пока один менял мне капельницы и проверял аппаратуру, второй стоял у самой двери, не делая и шага в палату. Что примечательно, работники больницы неизменно были замотаны в плотные комбинезоны, прямо как ученые биологической лаборатории, где выращивают смертельные вирусы.
Неужели, они считают меня опасным?! Или я успел где-то отличиться, пока был под анестезией? Хотя нет, на счет последнего вряд ли. Удивительно, конечно, но я прекрасно запомнил все происходящее вокруг операционного стола. Словно наркоз на меня подействовал, но как-то не полностью. Я не мог шевелиться, но видел и слышал все, что говорили и делали врачи. Не совсем точно, правда, а скорее схематично и размыто, как в ярком и реалистичном, но все же сне. И ничего предосудительного я абсолютно точно не совершал! Или это и в самом деле мне приснилось?
Впрочем, может, в нижегородских клиниках такой строгий регламент установлен на постоянной основе, и я зря себя накручиваю? Но все равно как-то уж странно… Пожалуй, мне стоит в категоричной форме потребовать ответов у первого же, кто сюда войдет. А то томлюсь тут в полной изоляции, как в одиночной камере, разве ж это дело?
Твердо вознамерившись так и поступить, я принялся терпеливо ждать, покуда меня не соизволят навестить. И когда спустя часа полтора дверь в палату приоткрылась, я напустил на свое лицо как можно более грозное выражение, но тут же поперхнулся воздухом. А все потому, что ко мне пожаловали далеко не работники клиники с миской каши и новым мешком для капельницы. Не-е-ет. На пороге стоял совершенно незнакомый широкоплечий мужик в кителе ФСБН, на голове у которого красовалась фуражка с расправившим крылья вороном на овале матово-черной кокарды…
Позади визитера двухметровыми исполинами высилась пара инквизиторов в полном боевом облачении и с «Косами» в руках, однако внутрь нежданный посетитель шагнул один.
Он плотно прикрыл за собой дверь, оставляя бойцов ГУБИ в коридоре, а затем, заложив ладони за спину, неспешно прошелся по палате, сохраняя полное молчание. Интересно, что от меня могло понадобиться дознавателям из «черных кокард?»
— Эм… наверное, здравствуйте? — желчно выдавил я из себя, как бы намекая мужчине о правилах хорошего тона.
— И вам не хворать, Юрий Артёмович, — бесстрастно ответил служащий. — Впрочем, насколько я осведомлен, проблем со здоровьем у вас уже не наблюдается, ведь так?
От того факта, что он обратился ко мне по имени отчеству, меня чуть не выбросило из постели. Не очень приятно осознавать, что попал в поле зрение «черных», ибо ничего хорошего это не сулило.
— Не нужно делать такие удивленные глаза, капитан, — вкрадчиво продолжал визитер. — Я из службы внутренней безопасности ФСБН и знаю о вас все. Буквально. Потому со мной вы можете быть полностью откровенным. Как на исповеди.
— О чем это вы? — подозрительно приподнял я одну бровь. — В чем, по-вашему, я должен исповедаться?
— Я не буду ходить вокруг да около, Юрий Артёмович, — строго припечатал дознаватель. — Вы меня заинтересовали тем, что вот уже третий задержанный вами инфестат поступает опустошенным, в состоянии тяжелой гипонекрии. На фоне ваших чудесных и стремительных выздоровлений после критических ранений это начинает выглядеть весьма странно. Ради вас меня даже откомандировали из Москвы, чтобы провести беседу.
— Вы меня в чем-то подозреваете?
— А есть нечто такое, что вы утаиваете? — в тон мне отозвался незнакомец.
— Кхм… да вроде нет, — осторожно поведал я. — Скрывать мне нечего, все подробности об участии в задержаниях изложены в моих рапортах. Ну, кроме, разве что, последнего инцидента. Так это с вашим визитом связано мое нынешнее положение?
— Что конкретно вы имеете в виду?
— Пару бойцов в ИК-Б за дверью, — иронично хмыкнул я, — и то, как меня медики избегают и держат в полноценном заточении.