уж ладно, пила и топор имеется. Надо бы электропилу для костей завести, да все недосуг. Решено.
— Скотч и пакеты есть? Ага, вот. Открывай дверь, будем вопрос решать — говорю я Косум: — только учти — никому ни слова, и никто сюда не приезжал. В наших же интересах. Пропали и пропали — говорю я, чувствуя, как внутри начинает разминать плечи и крутить головой Темный, ну наконец-то, радуется он, наконец. Они же отбросы, человеческий мусор, и да, самое главное — угрожают безопасности близких тебе людей. Людей, за которых ты взял на себя ответственность. Под все критерии подходят. Но… думай, Кента, думай. Китайская триада — это тебе не хухры-мухры, может они на островах и не очень сильны, но в целом они намного круче местной якудзы и иерархия там пожестче и ответку там можно схватить — мама не горюй. Так что в любом случае надо сейчас чтобы вот эти конкретные ребята — пропали. Чем дольше они живы — тем больше рисков. Есть вероятность, что они не поставили в известность вышестоящих и скорее всего так и есть. Есть вероятность что их не будут так уж сильно разыскивать, полиция в Сейтеки прикормлена, но прикормлена своими и выдать данные по биллингу чужакам — зашквар. Это только если действительно какого-нибудь суперсыщика пришлют… и даже так есть вероятность уйти от ответственности, легенду я придумаю. Обращаться к Куме за помощью в этом вопросе — значит вызвать войну банд, а оно мне надо? Если я же потом и виноват буду в этой войне. Нет, к Куме не пойду, будем решать вопросы самостоятельно. Сейчас проблема в этих двух. Набираю сообщение Шизуке, Косум со странным выражением лица — открывает дверь камеры. Прохожу внутрь, споро связываю руки и ноги пластиковыми стяжками, натягиваю на голову одного пакет и приматываю его скотчем. Кладу руку на голову и …
— Хорошего перерождения. — говорю я шепотом: — я не таю на тебя зла или обиды, брат. И проходя долиной смертной тени — не убоюсь я зла, ибо господь сопровождает меня и …
— Ты чего творишь?! — Косум отталкивает меня и разрывает руками пакет на голове китайца. Тот хватает воздух ртом и ошалело вертит глазами: — ты чего творишь, маньяк малолетний?! С ума сошел?!
— Э..?
— А ну-ка выйдем, поговорим… — она выталкивает меня за дверь, захлопывает ее за нами и толкает меня в грудь: — ты чего?!
— Ну… это же самый логичный способ. Нет человека — нет проблемы — поясняю я: — не будешь же ты их вечно тут держать, верно? Вероятность побега и…
— О господи… — Косум закрывает лицо руками и сотрясается от смеха. Я смотрю на нее и ничего не понимаю в оценке сложившейся ситуации.
— Дурак ты Кента — говорит она наконец: — умный-умный, а дурак. Напомни-ка мне, кому тут здоровая доля от этого бизнеса принадлежит? Не помнишь? Вижу, вспомнил. Да, Куме. И что, по-твоему, Кума связей с триадой не имеет? Да, залезли ребятки не туда куда надо, я их помариную здесь еще денек и Куме отдам, а Кума — триаде вернет, да пендель вдогонку пропишет. И предупредит, чтобы впредь не совались… а ты сразу — пакет на голову! Прав был Широ, все вы долбанутые на голову, стая кровожадных школьников…
— … — хлопаю глазами я: — А как же война банд? Это не вызовет третьей войны мафий?
— Мы же деловые люди — поясняет Косум и дает мне легкую затрещину: — деловые люди, зверюга ты варварская. Мы сперва разговариваем. И вообще… честно говоря моя вина немного. Думала, что ты запаникуешь… а ты вон как… даже руки не дрожали. И это я с утра думала, что Широ-сан опасный…
Глава 4
Мы едем в зеленом автомобильчике и Косум периодически кидает на меня косые взгляды. Качает головой и вздыхает. На третий раз я не выдерживаю.
— Хорошо — говорю я: — хватит вздыхать. Я уже сказал, что погорячился. Ээ… принятие решений быстро и решительные действия по воплощению плана в жизнь — это положительные черты характера.
— Погорячился — это когда заказал две пиццы вместо одной и остатки потом засохли — отвечает мне Косум: — а ты ж ему на голову реально пакет намотал! И скотчем к шее примотал!
— Довольно гуманно, как по мне — пожимаю плечами: — я же не плотно примотал, не так, чтобы вздохнуть не мог, тогда да, было бы мучительно. Я ему места для вдоха-выдоха оставил, это отравление углекислым газом, потеря сознания и все такое. Кстати, и судорог практически в таком случае нет, всей этой агонии. Если ножом, скажем кровь выпустить — так его так крючить будет, что все разбрызгает потом… а так — тихо и спокойно…
— Даже спрашивать не буду, откуда ты это знаешь — качает головой Косум, останавливаясь на сигнал светофора: — у меня от тебя мурашки по коже. И когнитивный диссонанс. То ты у нас милый и наивный школьник, то такой прожжённый циник, а теперь еще и маньяк. Мы с Сомчаем на Куму вот уже лет пять как работаем и всякое видели, но никого еще не убили.
— Дай бог так и будет — киваю я: — это хорошо, что у вас тут так все… цивилизованно.
— Ну… всякое бывает, конечно — отвечает она, трогаясь с места на зеленый свет: — но сейчас не об этом. Что ты там бормотал над ним?
— А… это. Я считаю, что так как душа бессмертна, то желательно сопроводить ее в мир иной без гнева и злости, с намерением блага и пожеланием успешного перерождения. — отвечаю я: — Согласись, было бы печально уйти в мир иной без молитвы над тобой, пусть даже такой импровизированной.
— Ты чего — христианин? Нет же? Молитва христианская…
— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня… да, это так называемый псалом Давида и нет, я не христианин. Ээ… это скорее импровизированная молитва, чем молитва вообще. Обычно я предпочитаю просто парочку-другую хороших слов про покойника сказать. Но я маловато знаю о этом парне, а решение надо было принимать быстро. Я ж про ваши терки с триадой не знал. Могла бы сразу сказать, меньше стресса у меня и у него было бы.
— Моя вина — хмыкает Косум: — честно говоря припугнуть тебя немного хотелось… но не вышло.
— Еще как вышло — возражаю я: — я прямо стресса выхватил. Вот охота мне в выходной день с трупами возиться.
— Иногда тебя не поймешь, с сарказмом ты говоришь или просто издеваешься надо мной — жалуется Косум: — то ли и вправду не хотелось тебе, то ли хотелось и я тебе только помешала… у меня к тебе просьба будет, Кента-кун.
— Что? Конечно. Слушай, заверни тут налево — туда, где производственные цеха, две улицы отсюда, бывшая швейная фабрика.
— У тебя там встреча? — поднимает бровь Косум и тут же трясет головой: — Не мое дело и знать не хочу. После сегодняшнего цирка я вообще от тебя бы подальше держалась, ты у меня вызываешь дрожь в коленках. Над тобой надо обряды экзорцизма проводить, бесов из тебя изгонять, да только вот что толку.
— Наконец я вызываю у тебя чувства дрожи в коленках — говорю я, кидая на нее «маслянистый взгляд»: — наверняка это сексуальное чувство…
— И не смотри на меня так, не вздумай — предупреждает Косум, заворачивая налево: — мне после таких вот взглядов кошмары будут сниться. Будешь приставать — врежу по колокольчикам, мало не покажется. У тебя своих гадюк полно, вот с ними и спаривайся. Раньше мне тебя жалко было, а теперь… чума на оба ваши дома. Вы друг друга все достойны, просто ты маскируешься хорошо. Прав был Широ, вы как еноты с пачкой стирального порошка — долбанутые и счастливые. И как вам всем удается так хорошо вменяемыми прикидываться?
— Нормальных людей вообще не существует, это миф — отвечаю я: — у каждого своя степень долбанутости. Просто я со своими внутренними тараканами разобрался.
— Ты с ними не разобрался, а возглавил — ворчит Косум: — вы с ними единым фронтом выступаете. Слабоумие и отвага! Вот придушил бы ты их… а потом другие пришли — их тоже? Всех не передушишь!
— Спорное заключение. — не соглашаюсь я: — Чисто теоретически…
— Вот даже не вздумай мне про теорию! Вот даже не вздумай! Просто признайся что придурок и косяка даванул и все!
— Эээ… так я ж и говорю — погорячился. Придурок и косяка даванул… — смиренно соглашаюсь я. Ссориться с Косум мне совсем не с руки, она мне нравится, и она мой союзник. Да, приколы у нее дурацкие, могла бы сразу сказать, что триада у нее в подвале — это не баг, а фича, и что все под контролем, нет, понадобилось разыграть карту «барышня в беде» и «ой, что делать, Кента, помоги!». А я мужчина, я ж не понимаю, что когда девушка ко мне с проблемой — ее просто выслушать надо, а не меры принимать. Задача — есть нехорошие люди, у них нехорошие связи с еще более нехорошими людьми и как ни кинь — везде засада. Отпустить — так придут с еще большим накатом, а Косум и так их поколотила, да еще и унизила. Такое в мире криминала прощают туго, а что Косум в своем праве была и как амбассадор Великого Кумы выступала — никто ж мне не сказал. Надо было ей на мою реакцию посмотреть, поддеть еще немного мальчика из благополучной семьи, жути нагнать. Нагнала. Шизуку только зря беспокоил, завтра она меня доставать будет что и как и почему «отбой боевой тревоги». И… ворочается у меня в груди какое-то чувство неудовлетворенности.
Вот же… потому я и решение так быстро принял — это же типичная предвзятость подтверждения, confirmation bias. Вот охота Темному пожрать, аж невмоготу, так он тут же — чего рассуждать, пакет на голову, Шизуку в студию, бегом, бегом, а то добычу отберут! Черт, начинает мешать суждению, надо что-то с этим делать. Решение было приято слишком быстро, поддался я порыву Темного, даже подумать не успел как поддался. И тут же сам себе в голове и аргументы нашел в пользу немедленной экзекуции — мол и война банд тебе ни к чему и Куме звонить не надо, чего человека зря беспокоить, мы тут и сами быстренько… и не хватится никто их, и… словно наркоман при виде дозы — убедил себя, что от одного раза ничего не будет, правда? Надо с этим что-то делать и срочно.
— Все! — говорю я: — Здесь остановись.
— Уверен? — Косум останавливается и оглядывается вокруг: — Райончик глуховатый, а ты маме обещал пораньше домой явится. Не, ты не подумай, я не о тебе беспокоюсь, после сегодняшнего мне скорее тех идиотов, что на тебя рискнут дернуться жалко, но ты ж маме обещал.