Я усмехнулся.
— Потому что ничего о себе не помню, Мышка. Несколько дней жизни на берегу местной реки — небогатые воспоминания. Поспрашивайте горожанок, госпожа: меня там многие видели. Потом выяснилось, что я умею неплохо драться. И ещё… делать чудеса. Ну, вы видели вчера, госпожа. Они у меня иногда получаются — легко, словно делаю их с рождения. Мне посоветовали найти работу в городе; сказали, что мои умения тут пригодятся. С тех пор я здесь. В кафе и живу.
Обвёл рукой зал.
— Кое-кто, как и вы, госпожа Силаева, считает, что я из благородных. Другие говорят, что я наверняка слуга боярского рода. Не помню. Может быть и слуга. Даже наверняка. Потому я и не могу поклясться в верности вам и вашей фамилии: вполне возможно, что моя присяга уже дана кому-то другому.
Мелкая стала рядом со мной. Напротив матери. Положила мне на плечо ладошку.
— Вот видишь, мама? — сказала она. — Кира хорошая. Правда-преправда! Такая же, как ты или Росля. Лучше тёти Меркулы. И даже лучше тёти Кишины.
— Вы позволите? — сказала боярыня.
Взяла мою руку, развернула ладонью к свету.
— Не похоже, чтобы вы раньше упражнялись с оружием, Кира. Руку мечницы я не спутаю ни с какой другой. Сомневаюсь, что вы были слугой рода, девушка. Уж точно не воительницей.
Коснулась моей руки пальцем.
— Но и на простолюдинку вы не похожи, — продолжила Силаева. — Кожа гладкая, не как у крестьянки. Такие ладони бывают у маленьких детишек. Простите, если обидела. Кем бы вы ни были раньше, Кира — физическим трудом не занимались. Хотя рука у вас крепкая. Интересно. Я бы даже сказала: она очень сильная. Меч для такой — в самый раз. Явно не обошлось без укрепляющих техник.
Мелкая шаркнула ногой, привлекая к себе внимание.
— Я хочу, чтобы Кира осталась с нами, — сказала она. — Мама, попроси её!
Мышка наклонила голову, посмотрела на мать из-под бровей.
— Пожалуйста, — сказала она.
Мы с боярыней переглянулись.
Потянулись к стаканам.
Выпили.
Первой заговорила Силаева.
— Э… Кира, — сказала она. — Не сочтите за бестактность. Э… Позвольте мне полюбопытствовать. Какие у вас планы? На ближайшие дни. Буквально на завтра.
— Конечно, госпожа Силаева, — сказал я. — Нет никакого секрета. Я хочу завтра получить от хозяйки кафе расчёт. И ещё утром покину Оргону. Отправлюсь в столицу. Быть может, там узнаю о себе хоть что-то. Или моё лицо кому-то покажется знакомым, и мне подскажут, где искать родственниц. Чувствую, что в Оргоне я ничего не узнаю о своём прошлом. В этом кафе мне не место. Не хочу здесь задерживаться.
— Так вы поедете в Бригдат? — сказала боярыня.
Улыбнулась, словно услышала хорошую новость.
А Мышка захлопала в ладоши и воскликнула:
— Ура! Мама! Кира поедет вместе с нами!
Глава 7
Боярыня Силаева сообщила мне, что завтра они с Алаиной тоже отправятся в столицу. Собирались выехать на рассвете. Но могут и позже: летние солнцепёки уже позади.
Вечером боярыня примчалась из Бригдата в Оргону верхом. Но обратно в столицу они с дочерью поедут с комфортом. Для боярышни Варлая арендовала экипаж: не слишком роскошный, но с мягкими рессорами и удобными диванами. А главное — надёжный.
Мелкая заявила, что они дождутся, пока я улажу дела в кафе. Без меня не уедут. Заставила мать подтвердить её слова, а меня вынудила пообещать, что в пути до столицы я составлю ей компанию.
— Будет весело, Кира!
Я и не думал возражать. Расспросов боярыни не боялся. Собственным средством передвижения пока не обзавёлся. А для того, чтобы решить вопросы с хозяйкой кафе, в личной встрече с той я не нуждался.
Потому заявил, что с удовольствием прокачусь в столь приятном обществе. Что выехать на рассвете — отличная идея. И что к тому времени я непременно улажу все свои дела в Оргоне.
Остаток ночи я дремал у печки. Все нужные в дороге вещи ещё с вечера нашли своё место в моей сумке.
Припасов взял предостаточно. Запасся едой — на всякий случай. Захватил кувшин пива — этого хватит, чтобы не страдать в пути от жажды. Больше одного кувшина местного пива брать не стал: уверен, в столице меня ждут более приличные напитки.
Я уже вышел за двери кафе, когда лужи на мостовой отразили первые лучи восходящего солнца. Стоял с сумкой и караукой на плече. Едва сдерживал зевоту.
Долго ждать мне не пришлось: подъехал знакомый экипаж. А следом за ним две всадницы — слуги рода Силаевых. Они вели на поводу рассёдланную лошадь — должно быть на ней приехала в Оргону боярыня Варлая.
Дверь кареты приоткрылась. Из салона выглянуло довольное лицо Мышки — позади него я разглядел кудрявую голову Варлаи. Мелкая махнула мне рукой.
— Кира! — сказала она. — Забирайся к нам!
Я не переставал сожалеть о том, что в моём новом мире люди не знали теорию микленова изменения пространства. Из-за их неведения я сидел в карете на жёстком сиденье, пошатывался, то и дело ударялся о стены то локтем, то головой. И это вместо того чтобы лежать на просторном ложе рядом со столом, заваленным свежими фруктами, заставленным кувшинами с холодными напитками!
Моргнул, встряхнул головой, отгоняя фантазии. Вернул на лицо мину почтительного внимания. Продолжил изображать благодарного слушателя.
Разговорить Силаеву не составило труда. Та сама не заметила, как ответила за меня на собственные вопросы. И с нескрываемым удовольствием принялась сыпать информацией — от своих речей боярыня явно получала удовольствие.
От неё я узнал, что произошло с боярышней Алаиной.
А случилась с ней вполне обыденная для большинства известных мне миров история: дочь боярыни похитили, потребовали за неё выкуп.
Стряслось это за сутки до того, как я повстречал Мышку около кафе. Неизвестные проникли в дом боярыни ночью — боярышню украли прямо из её спальни. Утром Варлая обнаружила на пороге своего особняка мёртвых охранниц. А в комнате дочери — пустую кровать и записку с требованием выкупа.
— Уверена, что это сделали Сомовы! — сказала Силаева. — Даже не сомневаюсь в этом! Кроме них — попросту некому! Эти стервы не первый год распускают сплетни, что кто-то из нашей семьи должен им денег. Сперва наговаривали на мою покойную мать. Какие только грехи её не приписывали! Потом распускали сплетни о долгах Меркулы.
Боярыня ухмыльнулась.
— Вот и до меня добрались. Сумасшедшие стервы. Нет, это точно либо Карла Сомова, либо её мамаша! Да и сумма, которую они потребовали, уж очень похожа на ту, что они приписывают нам в долги. Только в прошлом месяце Карла грозила, что стрясёт с нас эти деньги через Совет. Лучше бы на поединок вызвали, трусливые рыбины! Так нет — их смелости хватило только на то, чтобы похитить ребёнка.
Покачала головой.
— Конечно, Сомовы проделали это чужими руками. Сами, небось, побоялись запачкаться. Знают, что от Совета за такое достанется.
Варлая потрясла в воздухе сжатым кулаком.
— Мать моя женщина, — сказала она. — Обязательно найду шалав, которых они наняли. Те у меня… пожалеют!.. обо всём. Вот увидишь!
Варлая скосила глаза на дочь — та прижалась к её плечу, дремала. Уже заметил, что при Мышке боярыня старалась не ругаться, подбирала «культурные» выражения. На те немногие словечки, что у неё иногда всё же проскальзывали, боярышня обычно реагировала укоризненным взглядом.
Алаина рассказала матери о том, что помнила о похищении. Она не представляла, как оказалась в Оргоне. До вчерашнего дня она не знала и своего имени. И хотя память к ней вернулась, мелкая не смогла объяснить, что делала одна на улице около кафе.
Сказала, что легла дома спать. Потом проснулась от холода, увидела в темноте блеск звериных глаз, закричала. Ну а дальше — встретила меня.
— Надеялась, доча подскажет, где искать этих гадин, — сказала Силаева. — Не повезло. Она их, похоже, не видела. Вот же… засада. Не представляю теперь, как продолжать их поиски. Охранниц, что дежурили в ту ночь у дома, тоже не расспросишь: мёртвые не разговаривают.
«Это смотря кто захочет их разговорить, — подумал я. — У меня бы они соловьями пели».
Выкуп за дочь Варлая собрала — помогли родственники. Боярыне пришлось расстаться с «кое-каким» имуществом.
— Хорошая была земля, нетронутая — такую сейчас на острове редко встретишь, — сказала она. — Досталась мне от жены. Не зря я раньше не хотела продавать этот Выховский лес: как чувствовала, что пригодится. Думала сделать его приданным Алаины или Росли, если понадобится.
Погладила мелкую по голове.
— Ничего. Бесприданницами дочери не будут. Время и силы есть — придумаю что-нибудь. Мне ещё повезло, что сумела всучить этот участок сестре — до конца жизни теперь Меркуле обязана. А так и выкуп собрала, и Выховский лес остался у семьи — будет где охотиться: люблю это дело. Но… если бы не старшая сестра… Где бы я раздобыла столько денег, да ещё и так быстро? Не идти же к марисским ростовщицам? Всем родом бы потом погашали их грабительские проценты.
Боярыня выполнила все требования похитителей. Заплатила. Но дочь ей не вернули.
— Теперь понятно, почему, — сказала она. — Они её потеряли! Растяпы. Или доча сбежала от них. Это она может: ловкая, как горностай — вся в меня. Ты представляешь, Кира, что я пережила за эти дни? Едва волосы не поседели! Объявила награду за свою девочку: пообещала денег любому, кто подскажет, где её искать! Вот… нашлись добрые люди, отыскали её в вашей забегаловке.
Похоже, Силаева и мысли не допускала, что дочь могли не вернуть.
Я покачал головой. На ум пришло, что либо этот мир не такой, как другие, либо боярыня по-детски наивна. А может и то, и другое.
Силаева поняла мой жест по-своему.
— Да, Кира, — сказала она. — Нелёгкое это дело быть матерью. Запомни мои слова. То старшая дочь взвалит на мою голову гору проблем. Теперь вот с Алаиной неприятности приключились. Как будто мне на службе забот не хватает.