Повертел головой, подыскивая, куда поставить глиняную посудину.
— Лучше свари мне кофе — вот от него отказываться не стану.
Носатая встрепенулась.
— Эй! Поосторожней! Не разлей! Знаешь, сколько стоил этот эликсир?!
— Понятия не имею, — сказал я. — Забери его. Мне он без надобности.
Отдал кружку служанке.
Память подсказала, что напитком с похожим вкусом и запахом опаивали обитателей Мужской крепости. Перед тем, как те отправлялись на встречу со спящими женщинами, отрабатывать своё содержание. В чём, в чём, а в эрекции я сейчас не нуждался.
Хорошая вышла бы шутка. Представляю, в каком виде предстал бы перед льерой иль Гише. Не опознать во мне мужчину её было бы трудно. Потому что спрятать доказательство половой принадлежности у меня вряд ли получилось бы. Да, уж: шокировал бы дамочку своей, как выразились служанки, «штуковиной».
Ухмыльнулся.
Носатая сама до такого додумалась? Или сыграть со мной шутку ей подсказала рыжая? Та девица выглядела сообразительной; она давно должна была очнуться.
— Чего лыбишься-то? — спросила служанка.
— Радуюсь жизни, — сказал я. — Когда, наконец, увижу льеру иль Гише? Долго мне её ещё ждать?
— Сколько надо, столько и подождёшь.
Носатая посмотрела на кружку, потом на меня.
Вздохнула. Стёрла ладонью с бочка посудины каплю.
— Может… фсё-таки фыпьешь? — спросила она.
В её голосе услышал жалобные, просительные нотки.
— Лучше принеси кофе, — сказал я. — Нормальный — без этих твоих шуточек. Вот от него не откажусь. И попроси льеру поторопиться.
— Кофий ему, — проворчала служанка. — Ага, щас. Может тебе ещё денег дать? Знал бы ты, мальчонка, сколько тот кофий на нашем рынке стоит. И где только Рика тебя такого откопала? Я уж ей фыскажу при фстрече. Кофий ему… Ага. Побегу за ним прям фприпрыжку…
Продолжая бубнить, носатая дошла до двери.
Там остановилась, обернулась. Погрозила мне пальцем.
— Радуйся, пока можешь, мальчонка, — сказала она. — Тфоё счастье, что льера сейчас занята. Поваляйся на дифанчике… ага. Помечтай о кофие. Но хозяйке я на тебя пожалуюсь. Фот уфидишь. Пожалеешь ещё о сфоём пофедении. Очень надеюсь, что льера оприходует тебя уже сегодня.
Прикрыла за собой дверь, загрохотала замком.
Всегда считал себя терпеливым. Хотя как никто другой осознавал скоротечность времени. Повидал многих, кто не торопился, завершил жизнь так ничего и не успев: не добился чего-либо значимого, не насладился самой жизнью. Я выслушал бесчисленные стенания тех, в чьё лицо уже дышала смерть — большинство из них жалели, что не осознали ценность времени раньше.
Вот только мне, казалось бы, обычно спешить было незачем. Всегда считал: не успею сейчас — наверстаю упущенное в следующей жизни. Сколько их её будет — этих возрождений. Кто бы подсказал. Одна? Сотни? Тысячи? Не знаю.
Сколько бы мне ни пришлось воскресать в будущем, это не значило, что я могу лежать на диване в этой комнате вечно.
Решил лично отправиться на поиски льеры иль Гише. Потому что усомнился, известно ли младшей сестре Лукории о том, что я уже полдня её дожидаюсь. С носатой станется не сообщить хозяйке о моём визите: она и до удара по носу казалась мне мнительной и злопамятной.
Свесил с дивана запревшие в сапогах ноги, но встать не успел: отвлёкся на звуки шагов и голосов, что приближались к двери.
Сперва моё уединение нарушили две крепкие дамочки в кожаных жилетах. Ввалились в комнату, просканировали помещение взглядами, взяли меня на прицел карих глаз. Посторонились, пропуская вперёд молодую женщину в покрытой серебристыми блёстками белой блузе.
Льеру иль Гише я узнал сразу.
Та показалась мне уменьшенной копией своей старшей сестры: пониже Луки ростом, уже в плечах, с почти плоской грудью (невольно вспомнил внушительные прелести штос-офицерши). В остальном младшая иль Гише походила на Лукорию, словно близняшка. Но… точно не солдатка.
Взглянул на её тонкие руки.
Такими руками щит не удержать, копьём не помахать. Да и мужчину не поднять. Эта дамочка вряд ли сумеет повторить тот фокус, которым удивила меня в комнате трактира её сестра штос-офицерша.
— И правда, забавный, — сказала иль Гише.
Капризно скривила губы.
Её тонкий звенящий голосок совсем не походил на низкий грудной бас Лукории. А вот прищурилась она и склонила на бок голову вполне в стиле старшей сестры.
Насколько она младше Луки? Лет на пять?
— Неплохой костюмчик, — сказала льера. — Всё же умеет Рика порадовать клиенток. А вот меч — лишнее. С этим она перестаралась. Можно было обойтись и без оружия. Неужели Рика специально пошила мальчику наряд колдуньи с острова, чтобы порадовать меня? Забавно. Очень забавно.
Из-за её спины выглядывали носатая служанка и пришедшая в себя после нокаута рыжая девица.
Иль Гише бросила на них презрительный взгляд. Заставила побитую парочку вжать головы в плечи.
— Неужели вы, две взрослые тётки, не смогли подготовить мальчика к моему приходу? — сказала она. — Почему я теперь должна ждать, пока подействует зелье? Почему он до сих пор не вымыт? Почему от него несёт… как от мужчины? Когда вы собирались им заниматься?
Рыжая потёрла челюсть.
Носатая проблеяла:
— Мы… не ждали его так рано, хозяйка. Вы говорили: его приведут к вечеру.
Помахала ресницами.
— Что с того?!
От резкого возгласа льеры у меня зазвенело в ушах.
Я поморщился, потёр кончик носа. Мелькнула мысль о том, что я не так представлял себе встречу с сестрой Луки. Как минимум, надеялся, что меня удостоят улыбки, а не пренебрежительного, бесцеремонного разглядывания. Чувствую, обычаи королевской столицы придутся мне не по нраву.
Встал с дивана, отдёрнул одежду.
Женщины в жилетах разглядывали меня оценивающе, с оттенком призрения во взгляде. Носатая и рыжая смотрели настороженно. Льера иль Гише — с плотоядной ухмылкой.
— Позвольте представиться, льера, — сказал я. — Боярин Кир Силаев с острова Кординия. Прибыл в Реву транзитом через Ой. Доставил послание от вашей старшей сестры штос-офицерши Лукории иль Гише.
Извлёк из кармана письмо, шагнул к льере.
Парочка в жилетах напряглась. Охранницы показали, что готовы наброситься на меня в любой миг. Стоит только мне проявить агрессию.
— Послание? — переспросила иль Гише. — От Луки? Дайте-ка.
Щёлкнула пальцами.
Письмо выхватили из моих рук — вручили хозяйке дома.
Та пробежалась взглядом по строкам на конверте — шевелила губами, беззвучно проговаривая слова. Вынула из конверта лист бумаги, осмотрела тот с обеих сторон. Приподняла брови, демонстрируя изумление.
— Точно, от Луки, — обронила она.
Одарила меня удивлённым взглядом.
— Откуда это у тебя, мальчик?
Младшая иль Гише вызывала у меня не столь положительные эмоции, как её сестра. Это её словечко… «мальчик»… Я проскрипел зубами. Было дело: когда-то за подобное пренебрежительное отношение сворачивал челюсти. Но то мужчинам. Всё ещё не научился получать удовольствие от драк с женщинами. Едва удержался от того, чтобы назвать хозяйку дома «девочкой».
— От вашей сестры, — повторил я. — Познакомился с ней, когда ожидал прибытия дилижанса в Ой. Поклялся штос-офицерше, что вручу её послание вам, льера, лично в руки. Вот. Выполнил своё обещание.
— От Луки? — сказала иль Гише. — Так ты не мужчина?
Она разочаровано скривила губы — те почти побелели. На лице льеры отразилась детская обида, сделала его похожим на мордашку одной из тех фарфоровых кукол, что я видел в лавках Нового Танакона. Иль Гише вернула письмо в конверт — не спешила его читать. Помахала конвертом, точно веером, повернулась к носатой.
— Кого ты сюда привела?
— Ну… это ж мальчонка, — сказала служанка. — Фона как из штанов у него фыпирает.
Льера уставилась на то место на моём теле, куда указала кривым пальцем носатая. Все её спутницы посмотрели туда же. Опустил взгляд и я — действительно, «выпирает».
Я повторно представился, выделив голосом слово «боярин». Оно заставило всех снова взглянуть на мои штаны: женщины словно пытались определить, лгу я им или нет. Почувствовал себя даже более голым, чем тогда, в борделе, когда предъявлял «доказательства» компаньонкам.
— Прибыл к вам с острова Кординия, — сказал я.
А мысленно добавил: «И уже начинаю жалеть об этом».
Льера сощурилась. Склонила на бок голову.
Мне показалось, что она ищет подвох в моих словах.
— Это Рика такую пьеску сочинила? — спросила иль Гише. — Или ты сам придумал? Откуда вы взяли письмо моей сестры? Ведь… это точно написано её рукой: не знаю никого, кто писал бы на староимперском так же безобразно. Чтобы такое подделать… Зачем? Да и подпись её — мудрёная, точно, как у покойной матушки. Где вы это раздобыли?
Показала мне конверт.
— Я получил его от штос-офицерши Лукории, — повторил я. — В поселении Ой, где сошёл с корабля. Три дня назад.
Постарался сдержать накатившее раздражение.
С какой стати я всё ещё здесь? Дело сделал — пора сваливать.
— Если у вас ко мне больше нет вопросов, льера, — сказал я, — тогда разрешите откланяться. Я провёл в вашем доме гораздо больше времени, нежели намеревался. Письмо я вам вручил — льере Лукории не в чем будет меня упрекнуть. Прощайте, госпожа. Благодарю за… предоставленную возможность полежать на диване.
— Стой, мальчик!
Льера подняла руку.
Парочка в жилетах преградила мне путь.
Унял желание разбросать их по комнате, точно кегли.
— Я… не поняла, — произнесла льера. — Ты что, на самом деле с этого… с острова? Тебя прислала моя сестра? Не Рика?
Вздохнул.
Не замечал, чтобы язык островитян, сильно отличался от того, на котором разговаривали в королевстве Ягвара. Или что-то не так с моей речью? Почему меня не понимали?
— Прошу прощения, льера, — сказал я. — Но я не знаю, кто такая Рика. Если вы так называете свою сестру…