Шок Титовой сменился плачем, бормотанием, невнятными выкриками, которые быстро глохли и захлебывались в слезах. У каждого своя истерика. Растерянно гладя Василису по спине, Фролов сам не заметил, как начал утешать ее глупыми и избитыми фразами, никогда не работающими как надо, но повторяющимися уже не один десяток лет.
Это была не бизнес-леди. Женя смотрел и видел перед собой девчонку, обманувшую смерть, чудом выжившую и полностью осознающую это.
– Не плачь… – Женя тяжело сглотнул вязкую и горькую слюну, – те, – выдавил он из себя остатки субординации. – Мы на земле. Мы сели. Не надо плакать.
Летавший всегда среди смерти, страданий и отчаяния, он так и не научился утешать и подбирать нужных слов. Слишком часто Фролов говорил тяжело раненным, что все будет хорошо, понимая, что хорошо уже не будет никогда. Тогда Женя ненавидел себя, видя как те, в кого он вселял надежу, умирали, не долетев до родного аэродрома, где им могли бы помочь.
Он снова посмотрел на Василису, уже начавшую приходить в себя и отстранившуюся от него. Теперь они равны. Пилот без своей машины и бизнесменша, чьи деньги и связи здесь не имеют никакого значения.
Пассажирка успокоилась, только продолжала беззвучно плакать и вытирать слезы, смешивая их с кровью из раны, которая не хотела затягиваться. Женские слезы никогда не проходят бесследно. Особенно для тех, кому судьбой дано быть их свидетелем.
Они отошли почти одновременно. Василиса окончательно успокоилась, а у Жени прошло оцепенение.
Он первый раз за все время посмотрел вперед, заглянув за самолет. Впереди виднелось озеро, окруженное голой землей, словно деревья, в обилии растущие вокруг, игнорировали это место. С другой стороны разбитая дорога, за которой виднелись многоэтажные дома.
– Где мы? – спросила девушка, и Женя ощутил робкое касание ее ладони.
Жертвы катастроф – учили их – особо нуждаются в чьем-то присутствии. От этой мысли Фролову стало Василису как-то особо, по-детски жаль. Для него, падающего второй раз, это был сильнейший удар. Если получится отсюда выбраться живыми, то его, скорее всего, спишут по психике. А каково ей?
– Мы в бесполетной Зоне, – решительно ответил он. – Здесь небезопасно, но я уверен, нам недолго ждать помощи. Вам не стоит беспокоиться. Я найду аварийный комплект.
Он прошел к избитому корпусу воздушного судна, на ходу отыскивая взглядом нишу с комплектом. В отличие от двери, открыть ее оказалось легко. Отцепив защелку, Женя начал вспоминать, что он знает об этой Зоне. Это место, где упал то ли метеорит, то ли сел корабль пришельцев. Так по крайней мере гласила желтая пресса. На ускоренных штурманских курсах бесполетным Зонам было уделено буквально несколько часов времени, и преподаватель суммировал лишь ту информацию, что человечество ничего толком об этих местах не знает. Жителей эвакуировали, потому что здесь было небезопасно, многократно повысился уровень радиации. Точно. Радиация!
Мельком глянув на пассажирку, Женя с осторожность подумал, что дозиметра в гражданских самолетах не предусмотрено. Так же как и оружия. А оно ох как было бы сейчас кстати!
– Ничего за пару часов с нами не сделается, – пробурчал себе под нос пилот, забирая спасательное фольгированное одеяло и доставая из металлического бокса сигнальную ракетницу.
Потом что-то случилось еще, продолжал вспоминать Женя сведения о Зоне, появились аномалии и мутанты. Собственно, из-за аномалий здесь и не летают, даже на высоте, которая считается по всем правилам безопасной. Зону окружили войска, собственно, Женя вспомнил, что они пролетали высокую стену Кордона. В новостях еще говорили, что в Зоне появились неучтенные лица, собирающие аномальные образования. Первых вроде назвали сталкерами, а вторых – артефактами.
От мысли об неучтенных лицах, аномалиях и мутантах Фролову стало не по себе. Достав из бокса вторую ракетницу и на ходу ее заряжая, Женя поспешил к оставшейся одной Василисе.
За все время, которое она была одна, девушка даже не пошевелилась, только быстро крутила головой и потирала замерзшие плечи.
– Василиса Владимировна, – Женя протянул ей ракетницу, – вы умеете этим пользоваться? Пожалуйста, возьмите. При необходимости сделайте выстрел, нажав сюда, – показал ей пилот.
Вряд ли при таком статусе она не имела собственного оружия, но кто знает. Женя сознательно не рассказал ей о своих опасениях. Поэтому, протягивая ракетницу, не упомянул, что направлять на человека ее не стоит.
Она забрала ракетницу и молча, но уверенно кивнула. Сигнальными пистолетами пользоваться ей не доводилось, но их устройство напоминало устройство гладкоствольного охотничьего ружья, а с ним ей на одном из полигонов Новосибирска обращаться приходилось. Мысленно поблагодарив Макса, привившего ей любовь к столь неженскому увлечению, как стрельба из огнестрельного оружия, она убрала ракетницу в карман.
– Мы в зоне экологического бедствия, – продолжал Фролов. – В некоторых местах здесь может быть очень опасно. Нам не стоит далеко уходить от самолета. Старайтесь ничего не трогать, не поднимать никаких предметов, я сейчас найду вам обувь.
Больше всего хотелось упасть на землю, прямо в мокрую от росы траву, и выть волком. Странно, но он совсем забыл в эти минуты и о стюарде, и о Вадиме, от одного воспоминания о котором подкатывала тошнота. Он знал лишь одно – нужно занять себя делом. Любым, лишь бы не сорваться и не сойти с ума. На него смотрят. До прибытия спасателей он и только он несет ответственность за выжившую пассажирку.
– Я знаю, где мы, – неожиданно подала голос Василиса.
Ее спокойный и уверенный голос заставил Фролова вздрогнуть. Титова изменилась за короткий миг, поймать который Женя не успел. Она успокоилась, выпрямилась, став, кажется, на целую голову выше, взгляд ее стал осмысленным и холодным.
– Эм, – она смаковала каждую букву, будто сама пыталась поверить в то, что говорит. – Ээээ… – беспристрастно выдала она. – О. Это Кузьминский лесопарк.
Два с половиной года назад компания Титовой разрабатывала программное обеспечение для российских военных Периметра. Поступил заказ на разработку простого, понятного, максимально защищенного и функционального приложения, в котором не будет ничего лишнего и будет учтена вся специфика. Быстрое обновление карт, удобная коммуникация, приложение, которое быстро определяет координаты военнослужащего при помощи спутников и оперативно передает информацию на командный пункт. Программное обеспечение, позволяющее легко ориентироваться на местности, командовать боевыми расчетами. Это был очень большой, очень выгодный заказ, на который из-за коротких сроков, всего девять месяцев, были брошены все силы команды Титовой.
Права на ошибку с таким заказчиком не было.
Во-первых, от того, что они делали, зависела жизнь солдат.
Во-вторых, репутация компании.
Ведь именно после удачного заказа о компании заговорили уже на мировом уровне.
Сама Титова была также втянута в весь процесс создания приложения: она изучала местность, ее специфику, старые карты, накладывала на них новые, анализировала, как влияют на сигнал те или иные аномалии. Вскоре карта, над которой она проводила бессонные ночи, читая старые и новые отчеты, из-за сотни отметок, пунктирных линий, понятных только ей самой обозначений стала напоминать картину в стиле абстрактного экспрессионизма.
После слов Василисы пилот оторопел. Чтобы бессмысленно не стоять на месте, он попытался вернуться к аварийной рации, но замер, не сделав больше ни шагу.
На фоне белого корпуса двигателя, вертикально стоящего метрах в двухстах от самолета, отчетливо виднелся силуэт человека. Неизвестный застыл в позе мужчины, справляющего малую нужду. Женя машинально потянулся к карману.
– Ну вот и началось… Неучтенные лица.
– Что? – переспросила его Василиса, не разобрав тихого бубнения пилота.
– Василиса Владимировна, – говоря тихо, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, обратился он к девушке, – я бы советовал вам вернуться обратно в самолет и не выходить, пока я не позову вас.
Он лишь на миг скосил взгляд на девушку, но, когда вновь уставился на остов двигателя, мужчины уже не было. И тут же справа послышался гул мотора, а яркие лучи прожектора разрезали сгущающиеся сумерки.
«УАЗ», доделанный кустарно местными умельцами, выглядел угрожающе и напоминал транспорт апокалипсиса: лязгающий, ржавый, тяжелый. В кабине, увенчанной паутиной погнутых труб, сидели трое. За рулем Фролов рассмотрел девушку в байкерских перчатках. На ее голове до густых бровей была натянута вязаная шапка, на шее небрежно болтался респиратор, а поверх шерстяного свитера была накинула косуха, явно пережившая очень много и скорей всего доставшаяся от кого-то по «наследству».
Рядом с женщиной сидел крупный полноватый мужчина лет сорока, в руках у которого находился автомат. Почесав густую бороду, он дал водителю знак рукой, после чего машина остановилась.
Третьего пассажира Женя рассмотреть не мог, но ему показалось, что это совсем юнец, подросток. Щуплый паренек, лицо которого скрывали желтые противопылевые очки и козырек армейской кепки, не давая полностью разглядеть его.
– Вы кто? – перекрикивая рев двигателя, спросил бородач.
– Второй пилот, – ощущая недоброе, лаконично отрезал Фролов.
Бородач вышел из автомобиля, осмотрел Женю с ног до головы, остановил взгляд на кармане, из которого торчала ракетница, а затем кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.
– И что ты здесь делаешь, второй пилот? – продолжил здоровяк, недобро держа руку рядом с кобурой.
– Жду спасателей, – снова невозмутимо ответил Женя, уже не выпуская Василису из поля зрения. Происходящее ему категорически не нравилось, но к толстяку неприязни он не испытывал.
Пилот сейчас был рад любым людям, и, выгляди эта компания чуть более умытой и менее бандитской, он не колеблясь попросил бы о помощи.
– Ну так что, тогда поехали? – Похоже, ответ Жени его полностью устроил. – От этого места добра ждать не стоит, того и глядишь, – толстяк опасливо осмотрелся, словно за ним могли следить, – неприятность какая-нибудь случится. Тут псов много, аномалии, да и людишки шляются подозрительные.