Наконец одноклассница выудила записку из кармана. Айлин выхватила у неё сложенный листок и тут же отошла в сторону, чтобы прочитать. Записка оказалась очень короткой.
Дорогая сестрёнка!
Очень надо повидаться. Маме ничего не говори. Нам просто необходимо поговорить. Можешь выйти за садовую калитку сегодня вечером, в любое время? Буду ждать за кустом, пока не придёшь.
Айлин трижды перечитала записку, а потом порвала на мелкие клочки, чтобы мама не прочитала и не накинулась на Эдди с упрёками. Мама была слишком уж строгой и суровой по отношению к ним с Эдди. Ей казалось, что Эдди – слабак, она любила рассказывать, каким мужественным был их отец, и удивлялась, что Эдди не такой – в школе учился плохо, ни грамот, ни стипендий не получал, в общем, гордиться нечем.
Айлин решила, что выскользнет потихоньку за калитку, когда все будут в общей гостиной, и сбегает к брату. Бедняга Эдди так долго ждёт! Конечно, он не мог послать письмо по почте, потому что тогда мама увидела бы его и взяла бы у Айлин, чтобы прочитать.
В гостиной девочка села у самой двери и принялась терпеливо ждать, когда все отвлекутся на что-нибудь. Дорис и Карлотта, как всегда, дурачились, а остальные смотрели на них и хохотали. Потом к этой парочке присоединилась Клодин. Айлин поняла, что сейчас – самый подходящий момент, и незаметно вышла.
Действительно, никто этого не заметил, кроме Энджелы, которая знала, что Айлин надо повидаться с братом. Но выходить за территорию школы после вечерних занятий было запрещено. Энджела злорадно усмехнулась и подумала, что, если Айлин повадится встречаться с братцем в неположенное время, её можно будет этим запугивать.
Она тихо встала и отправилась в соседнюю комнату – маленькую музыкальную, – потому что её окно смотрело прямо на калитку. Густо разросшиеся деревья и кусты заслоняли вид, но, поскольку девочка знала, куда смотреть, она сумела разглядеть мелькавший среди зелени силуэт Айлин. Затем Энджела снова вернулась в гостиную. Дорис, Карлотта и Клодин всё ещё веселили народ. Дорис могла изобразить кого угодно, Карлотта показывала потрясающие спортивные трюки, а Клодин изумительно передразнивала собственную тётю – мадемуазель.
Но Энджела не видела в этом ничего смешного.
«Неужели им и правда нравится кривляться и выставлять себя дурочками?» – думала она, глядя, как Дорис изображает старуху уборщицу, а Клодин – горничную.
Энджела поправила свои прекрасные бледно-золотые волосы и, мысленно сравнив их с нечёсаной гривой Карлотты, самодовольно улыбнулась. Она знала, что гораздо красивее всех девочек в школе. И при чём тут ум и способности? Окружающие всегда смотрели только на её внешность, и им казалось, что она по крайней мере принцесса. Но кто знает, может, когда-нибудь она и правда выйдет замуж за принца и тогда действительно станет принцессой. Энджела размечталась, забыв обо всём на свете, и потому не заметила, что за ней наблюдают по меньшей мере две одноклассницы.
Одной из этих девочек была Полин, простоватая и некрасивая. Она отчаянно завидовала Энджеле и мечтала выглядеть точно так же. Но её прямые и гладкие волосы, сколько их ни расчёсывай, не желали блестеть и завиваться внутрь, как у соперницы. Глаза у Энджелы были восхитительно ярко-синие, а у Полин – бледно-голубые. Щёчки Энджелы розовели, как яблоневый цвет, а у Полин лицо было бледное и бесцветное. Как же несправедливо, что у Энджелы столько всяких достоинств, а у Полин – почти ничего!
Второй девочкой, которая не отрывала от Энджелы глаз, была конечно же Элисон, её покорная рабыня. Она пыталась понять, прощена ли за то, что посмела лезть с советами насчёт Айлин, и ловила взгляд подруги, но та совсем замечталась.
– Ты такая красивая, – не выдержав, прошептала Элисон.
Это Энджела услышала и милостиво улыбнулась. Она уж забыла, что обижена.
– Я как следует отчитала Айлин за то, что она бегает жаловаться, – негромко похвасталась девочка подруге. – Запретила ей ябедничать, и она обещала исправиться.
– Энджела, ты что, правда заставила её пообещать? – восхитилась Элисон. – Ты просто удивительная, нет, правда! – Она огляделась. – А кстати, где Айлин?
– Хочешь узнать? – бросила Энджела, глянув на золотые наручные часики. До отбоя оставалось всего пять минут. – Тогда пошли со мной, и я, скорее всего, смогу показать тебе, где наша дорогая Айлин!
Она провела Элисон в маленькую музыкальную комнату.
– Вон, видишь каменную стену? – спросила она. – Помнишь, в ней есть маленькая калитка? За теннисными кортами? Так вот, думаю, что Айлин вышла за эту калитку на улицу, чтобы поболтать с дорогим, драгоценным Эдди.
– Смотри, это не она возвращается? – заволновалась Элисон. – Ну и попадёт же ей, если её поймают!
– Да, это она, – согласилась Энджела, когда Айлин на минуту показалась из-за деревьев, а потом снова скрылась в зелени. – Давай выйдем отсюда и встретим её у входа в гостиную.
И девочки встали снаружи у дверей. Айлин торопливо шла по коридору.
– Ну и как поживает дражайший Эдди? – поинтересовалась у неё Энджела.
Айлин подняла на неё невидящий взгляд. Лицо у неё было бледное и расстроенное. Она толкнула дверь гостиной, чтобы пройти внутрь и забрать ночную рубашку, которую зашивала этим вечером. Но Энджела заслонила ей дорогу.
– Ты не ответила на мой вопрос, – проговорила она ровным голосом. – Как поживает дражайший Эдди?
Только тогда Айлин посмотрела злой девчонке прямо в лицо.
– У Эдди всё отлично, – ответила она дрожащим голосом. – Всё хорошо. У него куча замечательных новостей. Всё здорово. – И прошла в гостиную.
Элисон снова стало неловко. Она не любила, когда над другими издевались. Энджела сейчас говорила очень зло. Но разве у неё могли быть недостатки?
Глава 7Клодин добивается своего
– А что, эта четверть очень даже ничего, – сказала Пат сестре, когда они вытирались после купания в бассейне. – Я так люблю, когда можно всё время быть на улице – играть в теннис, плавать, кататься верхом, что-то сажать в саду. Сегодня даже уроки были на улице из-за жары!
Изабель с улыбкой кивнула, потом добавила:
– Бедная Клодин! В отличие от нас она терпеть не может занятия на свежем воздухе. Она была такая смешная на математике!
Клодин и правда вела себя довольно странно. Когда мисс Эллис предложила провести урок в саду под деревьями, она почему-то пришла в ужас. Похоже, ни в одной из школ, где она раньше училась, такого никогда не бывало.
– Урок на улице! – воскликнула маленькая француженка. – Но зачем? Чем плохо в классе? Мне не нравится на улице! Солнце такое жаркое, я обгорю!
– Тебе не помешает немного поджариться, – ухмыльнулась Бобби, коричневая, как желудь. – Посмотри, какие мы все загорелые. А ты – белоснежная, словно лилия.
Клодин с удовлетворением посмотрела на свои лилейные ручки.
– В этом я вас, развесёлых английских девочек, тоже не понимаю, – сказала она. – В загаре нет ничего красивого, веснушки – это уродство, а вы весь день только и делаете, что стараетесь загореть посильнее. А мне нравится моя бледность. Это естественно, это красиво. И как только мисс Эллис в голову такое пришло – провести урок на улице! Обязательно возьму с собой зонтик, мне веснушки не нужны!
Но мисс Эллис не понравился зонтик на уроке математики.
– Не пойму, Клодин, то ли ты вздумала всех рассмешить, то ли всерьёз считаешь, что тебе нужен зонтик от солнца, когда ты сидишь в тени под деревом, – неодобрительно сказала она. – В любом случае немедленно отнеси зонтик на место. Ума не приложу, где ты его взяла.
Девочки использовали этот зонтик в театральных постановках. Он был гигантских размеров, и Клодин просто терялась под ним.
Француженка жалобно уставилась на учительницу.
– Пожалуйста, chère[5] мисс Эллис, я не в шутку! Я просто не хочу, чтобы у меня на носу вылезли веснушки! – умоляюще воскликнула она. – Веснушки француженкам не идут, веснушки – для англичан, мисс Эллис, и я не хочу их выращивать!
– Ах вот оно что! – проговорила мисс Эллис. – Но, должна тебе сказать, веснушки бывают и у французов, и у англичан. И твоё бледное личико только выиграет от пары-тройки веснушек, Клодин. Так что, будь добра, унеси зонтик и больше никогда не приноси его.
– Ой, мисс Эллис, пожалуйста, позвольте мне сесть под зонтик вместе с Клодин! – сказала вдруг Энджела.
Её лицо успело покрыться нежнейшим розоватым загаром, но на нём не было ни одной веснушки – девочка старалась как можно реже бывать на солнце, поскольку боялась разрушить свою кукольную красоту.
Красавица бросила презрительный взгляд на Бобби – у той всё лицо до самого кончика курносого носа было сплошь покрыто мелкими коричневыми конопушками.
– Я не вынесу, если стану такой же веснушчатой, как бедолага Бобби, – кротко сказала Энджела своим самым невинным голоском. – Солнце такое жаркое, мисс Эллис! Только посмотрите, что оно сделало с Бобби!
– Глупости, – отрезала Бобби, которая терпеть не могла такого рода кошачьи игры. – Моё лицо покрыто веснушками и летом, и зимой, и солнце здесь ни при чём! Я такой уродилась.
Класс захихикал, и довольная произведённым эффектом Бобби собралась уже продолжить речь, но мисс Эллис, которая отлично знала все эти хитрости, перебила девочку:
– Достаточно, Бобби. Не будем тратить драгоценное время, отведённое для математики, на разговоры о веснушках. Клодин, неси зонт на место. Энджела, не делай вид, что сейчас упадёшь в обморок, вам с Клодин обеим не помешает по нескольку веснушек на носу: Клодин – потому что она слишком много сидит в закрытом помещении, а тебе – потому что слишком серьёзно относишься к своей внешности. Хорошо бы для разнообразия подумать немного о работе. Ты, может быть, считаешь, что это очень забавно – каждую неделю оказываться в самом конце списка успеваемости. Но мне совсем не смешно.