В подтверждение этому, Джим «показал» запись журнала с «Бехолдера», где тот провел группу ремонтных дронов для замены ретрансляторов в коридорах далее вглубь в сторону ангаров.
— Выходит к грузовым секциям двигаться опасно… Зато есть шанс с резервным пунктом связи… Передать сигнал и «сойти» на спасательном боте.
Внутри и снаружи
Любой звездный корабль, если это не «Утренняя звезда», конечно, наиболее уязвим в момент раскрытия зарядных панелей для преобразования и аккумуляции энергии. Классической схемой атаки с целью захвата является по возможности незаметная высадка тактического десанта на поверхности корабля у его развернутых плоскостей. Нанося повреждения зарядным панелям, вызывается механизм их автоматического сворачивания. Далее остается лишь впрыгнуть внутрь и все.
(Теория и практика штурма в космосе. Беккет Фэйтнол.
Академия Патруля.)
На поверхности «Ковчега»
Брод неспеша, но уверено, плыл по коридору ко входу в лифтовую шахту, по которой можно было подняться на несколько уровней выше на пути в двигательный зал. Так как корабль был полностью переоборудован в грузовой — лифтов между уровнями не было. Были просто широкие шахты прямоугольного сечения, где-то 10х10 метров, по одному из которых, пользуясь планом с «Бехолдера», собирался проплыть Брод. Луч его фонаря разрезал тьму шахты и оттолкнувшись от поручня на стене коридора, он поплыл вверх. «Ковчег» очередной раз тряхнуло и Брод чуть было не ударился о стену. Он успел ухватиться за следующий поручень и, оттолкнувшись, скорректировал свою траекторию вверх. Еще через несколько минут луч его фонаря выхватил дверь на уровень с выгравированной цифрой «5» и буквой «Е». Брод ухватился за ближайшую переборку и завис напротив двери.
— Не спеши открывать радиокодом. Вначале запусти «Головастика» через вент-канал. Мы ж не знаем, что там за дверью. Зачем нам сюрпризы.
Брод осветил стену над дверью и, заметив решетку вент-шахты, подплыл к ней. Левой рукой он смял ее и в освободившийся проем запустил «Головастика». Уже через несколько минут он выпустил флексо-щупальца через решетку по ту сторону двери и начал трансляцию происходящего. А по ту сторону двери кипела работа. Около 2-х десятков ремонтных дронов вдоль всего коридора, подобно большим комарам или мухам, вспарывали обшивки стен и потолка в различных местах. «Головастик» улавливал множественные радиосигналы от «Бехолдера», который отдавал команды ремонтникам, где именно производить «надрезы».
— Это мы удачно заглянули на «банкет»
— Поверни «Головастика» туда и увеличь. Видишь?
Чуть поодаль вдоль противоположной стены с интервалом в 10–12 метров располагались «Каракурты», словно застывшие паукоподобные изваяния. Брод насчитал 6 дронов охраны.
— Я так думаю, это изначально запрограммированный протокол для такого крупного ремонта на «Ковчеге». Раз у капитана все равно не лады с законом, то ему приходится всегда быть на чеку. Я б на его месте также сделал — один раз записал протокол поведения при ремонте и ему следовал бы, чтоб каждый раз не отвлекаться.
— И теперь, благодаря этому, параноидальному протоколу, мы с тобой будем вынуждены искать обходной путь к «Квантлинку».
— Может подождем пока они закончат? Вроде ремонтируют что-то…
— Систему «Барьер» они ремонтируют. Меняют сгоревшие ретрансляторы и сенсоры. Судя по размаху, должны скоро управиться. Но когда закончат — путь по сектору «5Е» нам будет заказан. Давай искать обход.
Брод вывел проекцию «Ковчега» и начал искать варианты обхода, в то время как Джим продолжал следить за ремонтом через «Головастика». Через некоторое время просигнализировал экзокостюм — осталось 70 % энергии. От удивления Брод на мгновение оставил поиск.
— А ты как думал! Эм-ки после боя вон сколько съедают! … И снизь мощность бластера на 50 % — незачем сносить целиком головы «Каракуртам», если можно просто делать изящные и аккуратные дырки.
— Можем вернуться назад в дронный зал на уровень «9Е». Там есть зарядные доки… Хотя у меня родилась идея по лучше. Если по шахте подняться вверх, то упремся в люк технического отсека. Там есть шлюз для выхода в космос. Можем выйти на поверхность корабля и проследовать 380 метров напрямик к аварийному люку, который точно возле ретрансляторной антенны «Квантлинк». Там спустимся на тех этаж под ней и выйдем в лифтовую шахту… Дальше в низ к резервному пункту связи.
— Ты не сможешь открыть аварийный люк возле ретранслятора снаружи. Даже всей мощи экзокостюма тебе не хватит для этого.
— Да, ты прав. Я не подумал… Но дабы не висеть тут за дверью без толку, я бы вышел на поверхность «Ковчега», чтоб зарядиться и, возможно, понять в какой мы звёздной системе… Кстати, у меня есть идея на счет зарядных панелей вот тут и тут. Они совсем близко от антенны ретранслятора.
Джим молчал и ничего не отвечал Броду. Тот даже решил, что тот с ним не согласен. Внезапный голос в уме развеял нахлынувшие, словно морские волны, сомнения.
— Хорошо. Но надо быть на чеку, а то поймаем астероид на свою голову.
— Конечно, Джим! Ты же знаешь как я умею стрелять! Отобьемся если что!
Джим снова «смолчал». Брод знал, что тот не любил его это шапкозакидательских самоуверенный тон в мыслях, но не мог ничего с собой поделать. Идея с зарядными панелями прямо к месту и так вовремя пришла ему на ум, когда он вспомнил наставления дедули Бэк. Отчего-то мысль о том, что Беккета уже нету в живых скорее всего, его не даже не кольнула. Зато азарт и предвкушения от выхода наружу били через край.
Неспеша, Брод поднимался вверх, отталкиваясь от поручней вдоль стены, пока в самом конце лифтовой шахты не уперся в сдвижной люк, ведущий в широкий технический отсек. Радиокоды для открытия тут были бесполезны от слова совсем, потому что механизмы открытия были механического воздействия. Судя по толстенному слою пыли на поручнях и актуальному плану корабля, эти люки вообще не имели численных обозначений и кодов в единой сети отсеков, коридоров и дверей «Ковчега». Брод не без усилий экзокостюма открыл его. Внутри свет фонаря выхватил нагромождения толстых проводов и соединительных ремней, который где-то оборвались, где-то разрушились, оставив шланги и провода бесхозно болтаться в пространстве. Все указывало на то, что технический отсек над лифтовой шахтой банально не использовался из-за отсутствия лифтов как таковых. Пробравшись через нагромождения кабелей и проводки, Брод протиснулся к широкому 6-угольному люку шлюза.
Дополнительное усилие «стальных мышц» экзокостюма тут помогло еще больше. Сдвинуть засовы и толкнуть толстенный блин самого люка в сторону в пазухи в стене была задачкой вполне по силам его «стальным» мышцам. Уже в конце «блин» вкатился почти без усилий, видимо активизировалась какая-то спящая автоматика, и электроусилители ожили, закончив открытие самостоятельно. Это был переходный отсек для подготовки выхода в открытый космос. Но, судя по пыли и зафиксированным в ячейках серым грязным изваяниям скафандров, он был заброшен и не использовался по назначению ни разу. В пассажирских звездолетах особенно такого класса как «Ковчег» в качестве одной из услуг для «гостей» практиковался выход в открытый космос. Но на данном транспортнике это, по понятным причинам, не использовалось. Брод аккуратно проплыл между секциями с кислородными боксами для дыхания и рекуператорами, и приблизился к дальнему люку выхода в открытый космос. Возле него была разбитая консоль. Скорее всего раньше она показывала картинку за бортом через «холокуб-проектор», или выводила информацию о состоянии скафандров, или может что-то еще.
— Брод, мы не знаем, что там снаружи наверняка. Зацепи себе на экзокостюм страховочный трос.
— Ты уверен, что оно нам надо? Всё-таки мой экзокостюм отчасти и предназначен для выхода и пролета в открытом космосе. Какой смысл в страховочном тросе?
— А смысл, хотя бы, в том, что б автоматика за тобой люк не закрыла. Назад как тогда вернемся, если что?
— М-да. Ты прав.
Закрепив страховочный трос, Брод, не без усилий «мышц» экзокостюма в ручном режиме активизировал клапан выравнивания давления с внешней средой, чтоб затем сдвинуть люк в сторону. В лицевую пластину шлема ударил яркий слепящий свет от звезды. Фильтры максимально затемнили картинку, идущую прямо в мозг, чтоб подавить целебрическую реакцию коры головного мозга на столь мощный световой поток. Брод быстро пришел в себя и застыл как вкопанный, примагнитившись подошвами к металлической поверхности «Ковчега». С левого плеча тотчас отделился полупрозрачный шар «Головастика» и поплыл вверх в открытый космос, чтоб оценить обстановку с высоты.
— Джим, последи за «Головастиком», чтоб он не попал под астероид и не улетел слишком высоко, иначе мы можем его потерять.
— Метров 80 вверх нам будет достаточно и без сильного риска.
Зрелище было неописуемой красоты и величия. Заполонившее собой половину всего обзора огромное светило нещадно выдавало миллионы ват энергии и света, разогревая поверхность корабля до нескольких сот градусов. Именно на фоне его, такого огромного, «Ковчег» казался просто маленькой точкой, одним из камешков огромного астероидного пояса, который окутывал звезду как посыпка из крошек печения облепливает шарик липкого крема. И вот эта песчинка «Ковчег» смогла как маленькая мошка «пролезть» сквозь эту посыпку, чтоб насладится теплом и светом по максимуму.
— Да этот капитан просто псих какой-то! Одно неверное движения и его «Ковчег» сотрут в порошок астероиды. И, кстати, мы сами тут за несколько минут зарядимся до 100 %, если при этом не расплавимся.
Долго находится на таком пекле было слишком опасно. Экзокостюм мог довольно продолжительное время распределять и выводить излишний жар и холод в пределах 0–500 градусов по Кельвину. Но тут на поверхности «Ковчега» были все 400–500 по Цельсию. Прямо в голове Брода загорались индикаторы предупреждения с настоятельной просьбой как можно скорее покинуть это место. «Головастик» выдал информацию на нейрошлем, и Брод «осмотрелся» по сторонам. По левую руку от звездного диска было огромное металлическое плато с открытыми броне пластинами, обнажившими зарядные панели прямо по светилу.