– Утилитарный язык рабов! – с обидой повторил Элиэзер, – я не стыжусь своего лексикона, я рад за наш народ и поздравляю Авраама с отличной сделкой!
– Никакая это не сделка! – взвился Авраам, – это союз, великий союз!
– Я бы добавил: взаимовыгодный союз! – рассудительно заметил Терах.
– Сдается мне, высокие стороны искали не выгоду, а славу, – возразил деду Лот.
– Мне кажется, Авраам, некоторые реплики членов семьи не свидетельствуют о полноте их духовной зрелости, и тебе еще предстоит немалая разъяснительная работа в среде твоего славного клана, – сказал Габриэль.
– О, Габриэль, я не боюсь проблем, и миссию свою исполню до конца! – вдохновенно произнес Авраам.
– Сын мой! – воскликнул Терах, – долг платежом красен. Трудись самозабвенно, ведь Господь готов приблизить к себе наш народ!
– К слову о том, чей тут долг и кому платить. Женским моим умом не могу постичь, кому первому, тебе, Авраам, или Господу нашему пришла в голову мысль о взаимовыгодной сделке… извиняюсь, о великом союзе? – задала Сара вопрос, диссонирующий с духовным предметом беседы.
– Уверен, это мой сын, умница и светлая голова, догадался первым! – воскликнул Терах, любовно глядя на Авраама.
– Прости меня, дедушка, но я не вижу логики в твоих словах, – возразил Лот, – ведь Бог недосягаемо велик, и, стало быть, счастливая мысль должна была озарить Его первым. Пусть сам Авраам подтвердит!
– Первенство не имеет никакого значения, – категорически заявил Элиэзер, – я думаю, что спор здесь неуместен!
Вопрос Сары остался без ответа. Авраам ничего не стал ни подтверждать, ни отрицать. Он недоуменно посмотрел на посланца Небес, а тот лишь многозначительно развел руками. “Мне пора возвращаться, – промолвил ангел Габриэль, расправил белые крылья, легко взлетел и скрылся в вышине.
Муж и жена, брат и сестра
Итак, мы уже знаем, что изгнанники Нимрода и посланцы Бога в одном лице, следуя трудным путем из благополучного Ур-Касдима в неведомый Ханаан, на одном из привалов затеяли идеологическую дискуссию. Как известно, идеология потенциально опасна своею разрушительной силой, но она безвредна, пока в нее не верят всерьез.
Полемика продемонстрировала, что богоревнивых Авраама, ангела Габриэля и примкнувшего к ним Элиэзера можно по справедливости назвать истовыми приверженцами замысла Господня. Прочие участники обсуждения явили собою мягкую оппозицию. Далее мы увидим, как новые события повлияют на воззрения легендарных личностей.
Трудна и длинна дорога, и на ходу всего не переделаешь. Животным нужно попастись на весенних свежезеленеющих лугах. Скотоводам необходимо принять появляющихся на свет ягнят, козлят, телят, верблюжат, а счастливым матерям новорожденных требуется покой, дабы выкормить и поставить на ноги новое потомство. Да мало ли какие причины могут остановить путников! Нашим древним предкам виднее.
Совет клана избрал местом стоянки Харан – землю щедрую и населенную не слишком густо, и притом всё больше благонамеренными земледельцами. Неугомонный Авраам принялся горячо убеждать жителей Харана в бесполезности идолов и стал внедрять в их головы мысль о единстве Творца. Агитатор непрерывно обогащал свой ораторский опыт, оттачивал логику аргументов, искал и успешно находил пути индивидуального подхода. Не удивительно, что ему сопутствовал успех, и немало простолюдинов он вырвал из тьмы языческого невежества.
Наблюдая за достижениями сына, Терах все чаще задумывался о возможной правоте его. А тот не оставлял в покое отца. Авраам неустанно твердил Тераху, мол, Нимрод не истинно любил его, но делал ему добро ради собственной корысти. И если бы Терах не пошел вместе с ним, то непременно был бы убит царем.
Нет, патриарх не порвал с убеждениями молодости, с почтением к монарху, с любовью к родине. Но все-таки новые идеи облагородили его ум и сердце.
Годы спустя, Господь беспрецедентно высоко оценит лояльность язычника Тераха, отдавшего силы прекрасной борьбе за освобождение человечества. Всевышний щедро продлит годы его жизни – самое дорогое, что есть у смертного. Согласно утверждениям мудрецов, Терах прожил двести пять лет. Имеется и другое непротиворечивое свидетельство, якобы, Терах удостоился отпраздновать тридцатипятилетие внука Ицхака, о котором речь впереди. В виде исключения Бог поместит душу необычного идолопоклонника в рай. Так яркое сияние заслуг сына осветило жизнь и судьбу отца.
***
“Долго ли еще пребывать нам в Харане?” – спрашивал себя Авраам, и нетерпение его усиливалось день ото дня. И тут с Небес донесся долгожданный приказ Господа подниматься всему племени и продолжать путь в Ханаан. И из священных уст вновь услыхал воодушевленный Авраам упомянутые три обещания.
Возрадовалась община, ибо к тому времени Авраам убедил весьма многих ее членов в выгодах затеянного предприятия. Поскольку люди жили по-походному, то были сборы недолги.
Опустим описание перипетий непростого пути из Харана в Ханаан. Добравшись до цели, счастливый Авраам пал ниц, широким размахом рук обнял землю будущей родины будущего народа, и слезы радости и гордости застлали глаза его. Он стал молиться Господу и благодарить Его за бесконечно великодушный дар. И, разумеется, с первых же часов пребывания в Ханаане принялся Авраам убеждать людей, сидевших на сей земле, в единстве Бога и в ненужности истуканов.
Однако Авраам не встретил в Ханаане столь же благоприятного отклика, как в оставшемся позади Харане. В чем было дело? Всё прояснилось, когда он услыхал, наконец, вопль своих соплеменников. Кончились дорожные припасы, и увидали вчерашние пилигримы, что голод царит в стране.
Важно отметить, что до прихода племени Авраама в Ханаане не было нехватки продовольствия, и только с появлением пришельцев случилась беда. Нечего удивляться упрямству аборигенов, которые не поддавались на проповеди Авраама и отнеслись к нему не вполне доброжелательно. Неразвитый их ум связал меж собой два факта – прибытие иноземцев и возникновение голода – как причину и следствие, и вышло в их понимании, что бедствие принесли с собой чужаки.
Как известно, голод – это такого рода злосчастие, которое никогда не происходит по вине людей, но насылается на землю с Небес. Поэтому вполне логично предположить, и так и сочли в свое время мудрецы, что ханаанский голод был, по существу, очередным испытанием, которому Господь подверг Авраама. Как-то поведет себя раб Божий в годину несчастья, не возропщет ли на Всевышнего, не отречется ли от Него?
Авраам достойно выдержал испытание. Он и мысли богохульной не допускал, что можно гневиться на Господа, и соплеменников своих настойчиво убеждал в Его безусловной любви к переселенцам.
Практический аспект дел и мыслей Авраама в этой экстремальной ситуации выглядел следующим образом. Во-первых, он решил временно увести своих людей из Ханаана в изобильный Египет и там переждать голод. Во-вторых, Авраам подумал, что когда вернется сытость в эту землю, аборигены подобреют и станут восприимчивее к его учению. И, в-третьих, в Египте он сможет обменяться полезными познаниями в разных науках с тамошними мудрецами. Египтяне знают много, но и вавилонцы не лыком шиты.
Намерение Авраама перегодить голод в Египте вызвало неоднозначную реакцию соплеменников. Народ в массе своей согласился с решением вождя – а большинство уже признали Авраама таковым – но нашлись и противники, которые хоть и были горячими поборниками союза с Господом, но взглядами на методы и цели не всегда сходились с предводителем.
Эти люди, все молодые и сильные, высказались в том смысле, что лучше было бы остаться в Ханаане, применить известные в Вавилоне успешные приемы земледелия и скотоводства, научить аборигенов новым методам хозяйствования и общими силами одолеть голод. Оппоненты утверждали, дескать, в таком случае местные язычники скорее примут трудную для них идею единого Бога. “Мы должны быть благодарны Небесам за насылаемый голод, ибо он побуждает нас к большим делам!” – возражал Авраам.
Не желая вмешиваться в мужские дрязги, Сара заняла нейтральную позицию. Лот и Элиэзер поддержали Авраама. Ну, а в прошлом многоопытный царедворец Терах посоветовал сыну хорошенько запомнить имена и лица несогласных – пригодится, мол, в будущей борьбе с фракционерами. Сам же Авраам решительно укоротил ворчунов – ведь решение его проистекает из мысли и слова Господня. Какие тут могут быть возражения?
***
Египет встретил пришельцев вполне благонамеренно. Авраам изложил фараону причину, которая привела его племя к берегам Нила, обещал не задерживаться слишком долго и не испытывать гостеприимство хозяев. В обмен на пищу, Авраам, как человек ученый, предложил монарху поделиться с местными мудрецами накопленными в Вавилоне знаниями о природе.
Просвещенный фараон весьма ценил науку и охотно принял предложение, тем более что в изобильном зерном Египте хлеба предостаточно. Царь познакомил гостя с богами своего народа. Авраам с удивлением узнал, что египтяне выделяют одного бога, как главного, и в этом их вера близка к авраамовой вере. Поэтому он подумал, что проповеди на египетской почве принесут несомненный успех. К сожалению, дальнейший ход событий помешал его миссионерству.
Фараон познакомил Авраама и Сару с гаремом – своей гордостью. Царь уверил гостя, что многочисленные женщины нужны ему вовсе не ради потворства тщеславию или похоти – нет, он просто очень романтичен по природе, истинно любит всех жен и неизменно рад появлению новых лиц в своем храме любви.
Авраам встревожился. А что если любвеобильному фараону приглянется Сара? Пока она мужняя жена, царь не посмеет взять ее к себе в гарем. Но ведь как просто устранить столь незначительное препятствие: коварным египтянам достаточно всего лишь убить Авраама, и Сара свободна!
Две мысли пронзили мозг Авраама. Первая – он хочет жить. Вторая – он не имеет