— Все еще думаешь, что это шутка? — спросил Эн-Ферро выплясывающего на снегу принца.
— С-сомневайся уже, — пробормотал тот посиневшими губами. — Но я какой грех иметь?
— Какой? Ты залил шоколадом его тростниковые подстилочки! У парня на них бзик.
— Бжик? Не понять. Но он есть большой… киспэ?
— Зануда, — подтвердил Рин.
Он порадовался, что не успел переодеться с дороги, и сейчас на нем были крепкие горные ботинки, плотные брюки, скрывавшие хвост, и шерстяной джемпер. Лениру повезло меньше: в комплекте с тапочками шли льняные штаны и рубашка.
— Мы надо греть один один, — эльф остановился, поняв, что движение уже не спасает от холода. — Лар говорить: тело на тело быть тепло.
— Что? — отшатнулся кард от раскрывшего объятья эльмарца, и тут же стукнул себя ладонью по лбу: — Прости, Ленни, твое тело меня не прельщает. Сейчас кое-что получше сделаю.
Он с хрустом размял окоченевшие пальцы, и на пробу выбил короткую искру. А через секунду уже установил прозрачный купол, укрыв себя и товарища от ветра, и начал медленно прогревать воздух вокруг.
— Извини, не каждый день меня из мира в мир швыряют. Даже не вспомнил, что я маг все-таки.
— Вовремя вспоминать, — блаженно потянулся принц. — Я не заболеть мой горло. Горло — большая нужда мне. Я петь наш праздник другой месяц.
— Не знал, что ты поешь. С удовольствием послушаю по пути в город. И шагать веселей.
— Нет. Не есть веселей. Я петь грустный песня. Очень медленный. А мы надо ходить город быстро.
Избавившись от назойливых гостей, Дэви почувствовал облегчение. Но только в первые секунды. Затем пришло сожаление, сменившееся злостью на самого себя. Он поддался гневу, вспылил из-за ерунды. А на Таре сейчас зима. Следовало вернуть родственников и извиниться. Или хотя бы просто вернуть. Но юноша не отказал себе в маленькой мести продержать их на морозе подольше. Простудятся — вылечить не проблема, зато в следующий раз не станут надоедать без причин… Если вообще придут к нему после этого. Но Ленир от природы не злобив, а Рина несложно задобрить: кого еще братец попросит о помощи, когда снова потянет в другой мир?
Дэвигард вытер пролитый эльфом шоколад, поставил на огонь чайник, проверил, всё ли из того, что просил Рин, есть в пластиковом чемоданчике и решил, что уже пора.
Шагнул прямо из комнаты на заснеженный тракт и к своему удивлению не нашел на месте ни карда, ни эльфа. Лишь сиротливо стояла у обочины пустая чашка, а от нее тянулась в сторону города широкая полоса подтаявшего снега. Присмотревшись, Дэви разглядел в сгущающихся сумерках две знакомые фигуры, и хоть они были не очень далеко, догонять или звать не стал.
Не пропадут — это главное. К тому же, одному из них нужно отдохнуть, а второй жаловался, что в княжеском дворце у него совсем нет друзей. Вот и получат оба то, что хотели. А у него будет время заняться делами.
«Лара, — позвал он мысленно. — Я провел на Тар гостей».
«Я заметила, — отозвалась сестра. — Присмотреть за ними?»
«Да. Только не вмешивайся, пусть сами разбираются».
«Ты говоришь, как дракон».
Он почувствовал ее улыбку и вздохнул:
«Не думал, что скажу это, но я сейчас хотел бы быть драконом».
«Так будь! Что нам стоит?»
«Ты же знаешь, что я не об этом».
— А я об этом, — раздалось за спиной.
Девушка стояла всего в нескольких шагах: высокая, стройная, в простом шерстяном платье по местной моде. Ее длинные, ничем не скрепленные волосы развевались на ветру, а ореховые глаза лучились радостью.
— Лара…
Его половинка. Лучший друг. А может быть, единственный. Они не имели друг от друга секретов, а их разговоры часто не нуждались в словах. Особенно, когда становясь единым целым, они парили в свободном небе, видя одно, думая об одном и чувствуя одно и то же. Но в последнее время Дэви боялся летать с сестрой. Боялся, что слившись с ней, уже не сможет отпустить ее от себя, и мысли Лары, чувства Лары и ее сила растворятся в нем, навсегда стирая ее и непоправимо меняя его самого.
— Ох, Дэви, — девушка обняла брата, да так и осталась стоять, положив голову ему на грудь.
— Ничего, — он зарылся носом в густые каштановые волосы. — В другой раз — обязательно.
— Мариза передала кристалл?
— Да. К тому времени, как ты закончишь, постараюсь разобраться.
— Значит, скоро увидимся, — Лара подняла к брату лицо, подставляя лоб для поцелуя, чмокнула в ответ в щеку и исчезла так же неожиданно, как появилась.
Дэвигард еще раз поглядел на дорогу, по которой шагали в сторону города его нежно любимые родственники, пожелал им удачи и вернулся к себе.
2
Ленира хватило всего на час. По прошествии этого времени принц сник, ссутулился и теперь еле-еле переставлял ноги в промокших тапках. Самое время было петь «медленный грустный песня».
— Скоро темнеть, твоя сила кончаться, мы умирать глубокие снега.
— И не мечтай.
— Ты нести меня, добрый друг? — спросил эльф с надеждой.
— Об этом тоже не мечтай.
— А мочь я мечтать об это? — Ленир указал туда, откуда они пришли, и Рин, обернувшись, увидел неторопливо бредущего по дороге кера-тягача, волочившего за собой крестьянские сани.
— Об этом — запросто!
— Ты знать их язык? Переводить добрый люд, что я вожделеть страстно его большой красивый ящерица?
— Кхе-кхе… Можно не дословно? Хотя, признаюсь, я тоже вожделеть этот ящерица.
«Добрый люд» восседал на санях, укутанный в мохнатый тулуп и надвинув на глаза шапку, и хорошо, что ехал не спеша — мчись с ветерком, пролетел мимо и не заметил бы.
— Хорошего дня вам, тэр, — на каэрро поздоровался Рин, пойдя рядом с санями. — Вы не в город, случаем?
Мужик испуганно крякнул, резко натянул поводья и, сдвинув на затылок шапку, удивленно вылупился на парня.
— Елки-метелки! — сплюнул он, протерев глаза. — А я думал видение опять…
Разило от мужичка за десяток шагов, видно, грелся в пути, как мог, так что видениям Рин не удивился.
— У развилки только было, — пожаловался человек. — Гляжу издали: парень с девкой обжимаются. А подъехал, так и нет никого.
— Мы не видения, уважаемый, — уверил его кард. — Странники мы, идем в славный город Марони.
— Стра… странные вы странники, — возница лишь теперь обратил внимание на далеко не зимнюю экипировку парней.
— Паломники мы, — не моргнув, выдал Рин, — дух и тело укрепляем в молитвах и мытарствах. Пешим ходом от самой Волнавы пришли в края ваши благословенные славу вознести Волчице-спасительнице и Сумраку Непобедимому.
— Ну, дык, кто ж мешает-то? Идите себе.
— Притомились мы, добрый тэр. Да и дошли почти. Не велик грех последние парсо на саночках одолеть.
— Кто ж мешает? — повторил человек. — Ежели есть саночки, Илот в помощь.
Мужичок подстегнул кера, и Эн-Ферро пришлось ускорить шаг. Ленир семенил за ним меленькими шажками, рискуя потерять тапочки.
— Ты не так говорить, — прошептал он возмущенно.
Эльмарец обежал его и встал перед санями. Возница снова натянул поводья и аж привстал от удивления, когда рассмотрел второго «паломника».
— Эльф! Елки-метелки, эльф взаправдошний! Точно не видение?
Принц величественно шмыгнул носом и без слов стянул с руки один из перстней. Повертел, подняв над головой, давая вознице возможность вдоволь налюбоваться, и бросил кольцо ему. Человек поймал подарок на лету, спешно сунул за пазуху и услужливо поклонился.
— Дело ваш товарищ говорит, сидэ. Не велик грех, на саночках-то.
Но Ленир не спешил принять приглашение. Снял еще один перстень и протянул карду.
— Это — за его шкура.
— Что?
— Его шкура, — требовательно повторил эльмарец, тыча пальцем в селянина. — Для голова и тело.
Почуявший верную прибыль человек соображал быстрее Эн-Ферро, с готовностью стянул шапку и принялся за тулуп, под которым обнаружилась овчинная душегрейка.
— Ты не много ему дал? — спросил Рин, устроившись рядом с эльфом на покрытой рогожей соломе.
— Нет. Малый дар. Принц ехать дальний край, брать такой кольцо много штук. Еда платить, лошади платить. Деньги плохо, от принц не брать. Кольцо брать. От рука принц — много честь. Друг говорить, друг зависть иметь.
— Хитро, — оценил кард. — А язык, Ленни, все же учи. Моя ломать мозг, пока твоя понять.
— Ты совсем мой народ язык не знать, — укором ответил Ленир. — Без говорильный камень пропадать мой мир.
Он уже нахлобучил на голову шапку и теперь пытался найти рукава в складках свалявшегося меха.
— Я быть вонять затем тарский мужик, — пробормотал он брезгливо. Поглядел на зябко сжавшегося Рина и милостиво набросил ему на плечи край тулупа. — И ты вонять тоже.
К дому Буревестника они добрались поздним вечером. Уставшие, замерзшие, провонявшие тарским мужиком и мужичьим самогоном, которым согревались в дороге, не хмелея. Рин приберег силы, чтобы совсем не окоченеть, и на отвод глаз доблестным маронским стражникам, вряд ли пропустившим бы двух оборванцев в Верхний город. Ворота особняка, принадлежавшего некогда барону Ал-Хашер, были закрыты, но Эн-Ферро-младший когда-то провел тут не один день и знал все тайные лазы. Через заснеженный сад, где давно уже не чистили дорожек, они дошли до дома и остановились перед задней дверью.
— У Дэви уже попали под раздачу, теперь бы Сэлу под горячую руку не угодить, — сказал товарищу Рин. — Так что заходим осторожно.
— Буревестник много добр, — не понял предупреждения Ленир. — Не обидеть родня свой друг.
— Святая простота, — покачал головой кард. — Иди первым, раз так уверен.
Эльф смело отворил дверь и прошел внутрь, Рин последовал за ним. Он почувствовал, что вокруг дома выставлен контур оповещения, и, значит, хозяин уже предупрежден о гостях. В лучшем случае он их узнал, в худшем… Кард на всякий случай выставил щит.
Они успели дойти до просторного, освещаемого огромной люстрой холла, но так и не встретили ни души. Постоянной прислуги Сэл, как и бывшие хозяева дома, не держал, а сам встречать гостей не торопился.