Нишке устало вытер лоб:
– Нет, хотел я дубликат сделать, да подумал – зачем? Всё равно никто не посмеет сюда явиться. А теперь здесь на небесах проходной двор.
– Но-но! – вскипела Вера Чудовна. – Мы вообще-то по делу. На земле Новый год пропадает. Снега-то нет.
– У-а-а-а-а-а-а-а! – снова зарыдала Азравка.
– Ну, перестань же ты плакать, – Вера Чудовна вытащила из сумки яблоко и бросила девушке. – Попробуй лучше, какое сладкое.
Азравка поймала его и втянула носом дивный, давно забытый аромат.
Нишке потоптался на месте, подёргал замок и сказал:
– Придётся вам к Якшамо Атя сходить. Может, он ключ по забывчивости с собой прихватил? Потом возвращайтесь сюда. Откроем амбар, Зиму выпустим.
– Минуточку! – Вера Чудовна полезла в сумку и вытащила ворох бумаг. – Так-так, что тут у нас с Дедом Морозом прописано? Ага, слетать к Нишке, напомнить о Зиме. Про Якшамо Атя ни слова не сказано.
– Вы что, договор с ним подписывали? – удивился Саша, заглядывая в бумаги.
– Время сейчас такое, – нехотя ответила Вера Чудовна. – Мне подумать надо, что дальше делать.
– Неужели мы сейчас вернёмся назад? – спросил Саша, снова вспомнив о Ромыче. Каким бы сном всё здесь ни казалось, но это был шанс спасти друга, пусть и самый нереальный.
– Хорошо, – подозрительно быстро согласилась Вера Чудовна. – Назад и правда глупо поворачивать.
Она вытащила пузырь из клетчатой сумки и бросила его под ноги, но ничего не произошло.
– Что такое, – сказала она, – неужели опять бракованный?
Вера Чудовна принялась копаться в сумке. Достала из неё пудреницу, топор, моток верёвки, учебник по алгебре за седьмой класс, пчелиный улей, переносной холодильник, красную туфлю на высоком каблуке, раскладной стул, набор иголок.
Саша в который раз удивлялся, как в её сумку столько всего влезает.
– Да куда же он запропастился? – раздражённо проговорила Вера Чудовна. – Точно помню, брала запасной.
– Погодите, – Нишке отвел недоумённый взгляд от сумки, – я вас на своей лодке спущу. Так быстрее будет.
Он дотронулся до бороды, и в то же мгновение перед ним появилась сверкающая бледным лунным светом лодка-месяц.
– Обалдеть! – Саша дотронулся до неё. – Нет, мне точно никто не поверит, если расскажу.
– Поживее, – подтолкнула его Вера Чудовна. – Что ты как тюлень на льдине застыл!
Когда все сели в лодку, Нишке опустил весло, и они стали спускаться на землю. Дрыгунец в кармане Сашиной шубы заёрзал. Выскочил к нему на колени и раскрыл страницы.
Динь-дзынь, динь-дзынь. То бубенцы звенят-переговариваются. Это Якшамо Атя свои владения обходит, духов злых прогоняет. Песня колокольчиков на его посохе далё-о-о-ко разносится, бежит за леса, за болота, летит в морозное небо. Когда на землю холода опускаются, Якшамо Атя к людям выходит. Помогает им в горестях, где советом, где делом. Чудеса да добро творит, путникам дорогу указывает, под Новый год детей подарками радует. Шуба его, как и душа, чистая, белая. На голове очелье огнём горит. Борода седая да длинная. Он ту бороду гребнем дубовым расчёсывает.
Есть у него верная помощница и сестра Масторава. Пышная барышня, в белом платье с красным орнаментом, поверх шубка меховая накинута. Масторава гостей привечает, хлебом-солью угощает.
У Якшамо Атя забот много. Одних колдунов прогнать чего стоит! Увидит, как из печной трубы дома огненный шар вылетит, вмиг там оказывается.
– Куда это ты летишь? – спросит Якшамо Атя.
– В соседней деревне корова телёнка родила, – ответит шар, – мне душа его нужна.
Якшамо Атя посохом стукнет – звон колокольчиков по округе разнесётся.
Завизжит огненный шар, зашипит и обратно в печную трубу нырнёт. А там уж в доме человеком обернётся. Сидит колдун, зубами скрипит, пятками стучит, чёрные онучи вокруг ног обвязывает. Опять ничего не вышло.
«Ладно, – думает колдун. – Скоро у соседей лошадь жеребёночка родит, я к ним полечу».
А Якшамо Атя уж наперёд его мысли знает, и посох с бубенцами у него всегда наготове.
Глава 6По кривой дорожке
– Ну, дальше уж вы сами, – взмахнул веслом Нишке, высадил их и обратно на небо поплыл.
А Саша с Верой Чудовной на земле стоять остались. Оглянулись, смотрят – лес кругом. А прямо под ногами две дороги в стороны разбегаются. Одна прямая да гладкая. Другая между деревьев петляет, сухой крапивой заросшая, камнями заваленная.
– Не нравится мне здесь, – поёжился Саша.
– Хорошим манерам вас, молодой человек, не научили. Сначала вообще-то здороваются, когда в гости приходят.
– К кому в гости? С кем здороваться? – удивился Саша. – С деревьями, что ли?
– С Вирявой, хозяйкой леса. – Вера Чудовна низко поклонилась и дотронулась до земли рукой.
– Кик-кик! Кик-кик! – послышалось в глубине леса.
– Ой! – вскрикнул Саша и за Веру Чудовну спрятался, – на нам ответила.
– Чудак! – рассмеялась Вера Чудовна. – Это Куй-горож.
– Кто?
– Куй-го-рож, – по слогам произнесла Вера Чудовна. – Вот бы нам его заполучить! Тогда б зиму открыли. Жаль, времени нет его высиживать.
– Вы хотя бы раз можете что-то нормально объяснить? – рассердился Саша. – Без этих ваших загадок.
– Ты смотри-ка, с характером парень, – усмехнулась Вера Чудовна.
Дрыгунец в Сашином кармане захихикал.
– Ну хорошо, уговорил. Расскажу. В большом совином дупле дуба два яичка лежат. То, что с краю – и есть Куйгорож. Его три недели высиживать надо. А когда вылупится, он у тебя работу попросит. Любую, какую только пожелаешь.
– Вот бы мне такого. Он бы уроки за меня делал, – размечтался Саша, – в комнате прибирался. А ещё бы посуду мыл. И пылесосил.
– Вот оно, современное поколение бездельников! А про подвох ты не подумал? Он в любой сказке есть. Если Куйгорожу не дашь работу, он всё вокруг в щепки разнесёт. Камня на камне не оставит.
– Да понял я, понял, – махнул рукой Саша и по прямой дороге пошёл. Той, что гладкая да ровная.
– Я тебе разве про подвох не говорила? – крикнула ему в спину Вера Чудовна.
– Ну, говорили.
– Так вот, пойдём по кривой дороге. Так быстрее будет и надёжнее. Главное, ничего по пути не трогай, никуда не заглядывай, – наставляла Вера Чудовна, пробираясь сквозь сухую крапиву.
– А, ну да, понял. Прямо пойдёшь – коня потеряешь… – Саша перелезал через камни, будто специально сваленные на дорогу. – Надеюсь, в этом лесу хотя бы Бабы-яги нет? Чтоб я окончательно не свихнулся.
– Ой, брось ты. Она в своей избушке на печке лежит, носом посвистывает, зубами пощёлкивает, ушами мух отгоняет.
– Это шутка сейчас такая была?
– Понимаю, ситуация не типичная. Только Баба-яга на свой промысел обычно в туристический сезон выходит. А сейчас зима, пусть и без снега. В лесу из живых людей, кроме нас, и нет никого.
Саша припустил за Верой Чудовной, стараясь не отставать. Она хоть и в годах, но её резвости любой спортсмен позавидует. А ему ещё шуба мешает, в ногах путается, да и в валенках особо не разбежишься.
Пока шли, Саша совсем из сил выбился. Он хотел уже пожаловаться на усталость, как вдруг вдалеке бубенцы зазвенели. Тоненько так, еле слышно.
– Я же говорила, кривая дорожка – самая надёжная, – сказала Вера Чудовна и шаг прибавила. – По гладкой дороге прямиком бы к Бабе-яге попали или к Анчутке.
– К Анчутке? – Саша с трудом поспевал за ней.
– Ага, чёрт он. На дне болотной трясины живёт. Известный проказник.
И только она это сказала, как тут же на него и наткнулась. Маленький, серенький, тощий хвост дрожит, пятачок от холода побелел, а рога и вовсе посинели.
– Помогите! – пропищал Анчутка.
– А ну признавайся, – Вера Чудовна покрепче сумку к себе прижала, – чего задумал?
– Ничего-о-о, – проблеял Анчутка. – Я в капкан попал.
А Саша стоит, пошевелиться не может. И так в лесу страшно. Чертей ещё не хватало!
– Давно ты тут сидишь? – недоверчиво спросила Вера Чудовна.
– Уж трижды солнце в небе появлялось, трижды луна его прогоняла.
– Да говори ты по-человечески, что три дня здесь мучаешься. – Вера Чудовна высвободила из капкана его копыто. – И смотри мне, чтоб больше не безобразничал.
– Не буду. И злому духу не скажу, что вас видел, – пообещал Анчутка и умчался прочь, только пятки сверкали.
– Какому ещё злому духу? – спросил Саша, когда чёрт остался далеко позади.
– Да не слушай ты его. Важности на себя напускает.
Звук бубенцов нарастал. И вскоре показался крепкий деревянный дом. Около него беспокойно расхаживал седой старик в белой шубе. В руках он держал посох-рогатину, на котором те самые бубенцы позвякивали.
– Якшамо Атя! Якшамо Атя! – замахала рукой Вера Чудовна.
– Здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие, – остановился старик, озираясь.
– Потерял чего? – спросила Вера Чудовна.
– Да вот один бубенец с посоха пропал. Ещё утром туточки на своём месте висел. Не иначе как Анчутка стянул.
– Анчутка не мог, – отозвался Саша. – Он три дня в капкане просидел.
– Не мог, говоришь? Ну, может, и вправду я где-то сам его обронил. Что-то не припомню тебя, да и письма не получал.
– Какого письма? – не понял Саша.
– Ну, письмо. Про подарок.
– Ничего не понимаю.
– А, так я ж тебе не рассказала, – спохватилась Вера Чудовна. – Якшамо Атя – это мордовский дед мороз.
– Ещё один? – удивился Саша.
– Ещё, ещё, – кивнул Якшамо Атя. – Брат я его, ну и раздел территории у нас соответственно. Россия-то вон какая огромная, – он неопределённо махнул варежкой, – а подарки всем детям доставить надо, в каждый уголок.
– Якшамо Атя, ты чего же гостей на пороге держишь? Зови в дом! – Из окна показалась красивая женщина в белом сарафане и странной шапке на голове, похожей на длинный твёрдый прямоугольник, обтянутый красной тканью с узорами.
– Масторава права, – согласился старик и открыл перед ними дверь. – Да вы проходите, проходите.