На тринадцатый день после моего возвращения Нина с веселыми воплями выбежала из нашего курятника — оказывается, из яиц, что снесли эти стремные куры, начали вылупляться цыплята. Они выглядели как самые обычные цыплята — в желтом пуху, смешно переваливались и пищали, бегая за матерями. С одним только нюансом — они были, наверное, грамм по сто пятьдесят весом, как у недельных цыплят, уже на первый день. Что, в целом, ожидаемо — у этих куриц-мутантов яйца были заметно больше гусиных. За всем этим с важным видом наблюдал петух, злобно позыркивая на окруживших курятник и загон людей. Проинструктировав детей, чтобы они не смели даже пытаться погладить цыплят или просунуть пальцы через сетку. Петух бдит, зараза, а при его весе килограмм в восемнадцать-двадцать он представляет нешуточную опасность даже для взрослого человека — когти и клюв были под стать его размерам. Комбикорма у нас было много, если оставались какие-то остатки еды, мы тоже вываливали их курам. Так что за судьбу цыплят я не сильно переживал. Зато в моих мечтах мы уже крутили на вертеле здоровенную куру-гриль…
И вот, вроде, событий-то за это время было достаточно, каждый день несколько часов рабочих задач, но какая же, черт возьми, скука! Все эти важные задачи могли сделать другие люди. Готовка пищи, уход за курятником — тут я вообще не участвовал. Расширение посевов, которое происходило раз в два-три дня из-за открывшихся площадей? Так этим рулила Валентина, как и уходом за текущими посевами. И людей у нее хватало, раз они могли себе позволить работать через день. Стройка — я мог легко исключить себя из этого процесса и он бы не остановился. Тренировки — даже их я мог перепоручить Диме, например. С управлением нашей общиной замечательно справилась бы Леночка без моего участия. Я там больше пугалом работал. Ваня играл с другими детьми и проводил время в нашей импровизированной школе. Я тратил на общение с ним час-полтора в день, а больше ему самому было, вроде как, и не надо. Михалыч к своим разработкам меня пока не подпускал, говорил, что ему еще покумекать надо. А сам там, кажется, по-тихому с мужиками с завода пивасик наш допивал и к самогону примерялся. Настя коротала время за шитьем вещей для детей, ей это занятие вполне себе нравилось… А лез на стену от тоски. Хотелось побиться башкой о стену, но стену было жалко — моя голова сейчас будет угрозой даже для кирпичных стен, не то, что для дерева. Заняты у меня были пять часов в день. Спать мне надо было около шести часов. Можно было и меньше, я чувствовал, что вполне проживу некоторое время и с четырьмя часами сна, но тут я себя решил не обделять. Да и способ убить время вполне себе годный. Еще где-то час-полтора на еду. А все остальное время я страдал херней. Пробовал тренировать свои навыки, но особого успеха не достиг. Воля мне пока толком не поддавалась, позволяя, разве что, зажечь щепку. Я старался тратить на нее хотя бы час в день, но прогресса не видел от слова совсем, что, учитывая общую подавленность, на корню рубило всю мою мотивацию. Полдня я таскался везде с постной рожей и портил всем настроение. Задолбал жену так, что она пыталась меня прогнать, избив палкой. Сломала палку и расстроилась. Расстраивать ее еще сильнее я не хотел и потому ушел сам. Знакомая встряска и изменение куска нашего «неба» стали для меня настоящим праздником. Пока остальные только начинали обсуждать произошедшее, я уже сайгаком несся в сторону оружейной, весело улыбаясь.
— Пум-пурум-пурум-пум-пум! Пам-парам-парам-пам-пам!
— На детский праздник я бы тебя аниматором в роли Винни-Пуха точно бы не взял. Если бы, конечно, не захотел бы сделать всех детей заиками. И заканчивай мельтешить, ходишь туда-сюда, людей напрягаешь. — высказал мне Дима.
— Вы слишком медленные! Я же как-то нацепил броню на себя за пару минут? А вы сколько возитесь? Как тюлени беременные!
— Я видел, как ты свою броню надевал! Она на тебе сама застегивалась и затягивалась! А перчатки вообще на руки сами прыгнули, нифига себе! Вот ты за две минуты и управился! — возмутился Дима на мое обвинение.
— Дядь Саш, да не бурчи ты. Через десять минут уже там будем.
— Какой я тебе дядь! А, впрочем, ладно, называй так. Нормально. — Махнул я рукой на Машу, — Это я от нетерпения, малая, не дуйся.
— Да я и не дуюсь. У нас болтов мало осталось, штук пятьдесят всего. И Михалыч новые не делает.
— А чего ты ко мне «дядь Саш», а его просто Михалыч?
— Ну Михалыч… это Михалыч. Вот на него смотришь и видишь — Михалыч. Понимаешь, дядь Саш?
— Хех. Ну да, есть в нем что-то такое… Так, кто там еще не готов? Девчонка быстрее вас успела! — гаркнул я на копошащихся с броней двух мужиков, а потом повернулся к Маше: — Ты его торопить не стесняйся. А если увидишь, что он не работает нихрена, скажи мне. Или Егорку, вон, пни, чтобы бате объяснил, что к чему и почему нам нужно обеспечение, чтобы никто не помер. В том числе и его сын.
— Я поговорю с батей. — кивнул Егор, — Если он, и правда, задерживает работу без причины, то он исправится, обещаю.
— Ладно. — хлопнул я его по плечу, — Тебе — верю! Ну что вы там? Закончили? Наконец-то… Подходим к проходу, ордер такой: щитовики в ряд, и не забывайте про стену щитов, вашу мамашу! За ними алебардщики, как на тренировках, острия перед щитами. Дима, Клеймор, Настя — справа от строя в трех метрах, Я, Нагината, Маша — слева. Вопросы? Нет? Вот и славно. Камни исцеления у ваших старших и по одному у каждого из боковой тройки. Если потратим половину камней — вернемся, мне не нужны трупы. Все, выдвигаемся.
Мы прошли через открытую для нас Борисом створку ворот и направились к проходу в стене тумана, до которого было почти пятьдесят метров. Рост осколка опять начал замедлятся, но пока все, вроде, идет к тому, что мы получим кусок земли диаметром около двухсот пятидесяти метров. И, кстати, пару дней назад размер осколка достиг определенного порога — из тумана показалось солнце… Маленький кусочек радости для всех людей, что живут на нём.
— Строимся! Дима, заглянешь? — отправить Диму на небольшую разведку, учитывая его скилл, было лучшим решением.
— Не вопрос! — брат смотался в осколок и вернулся обратно спустя минуту, — Ну, там довольно тепло. Я бы даже сказал, жарковато. И очень влажно. Несмотря на то, что там ночь. Джунгли, короче, натуральные. И я как зашел, так почти сразу в заросли уперся.
— Это мы и отсюда видим, пусть и плохо. Опасности какие-нибудь там заметил?
— Да вроде нет… Но стены тумана там уходят в стороны чуть ли не прямо. Во всяком случае, я сначала так подумал, потом уже понял, что скругление есть, но радиус большой. Больше, чем у нас, раз в десять, наверное.
— Хм. Больше километра в диаметре? Это может быть не просто так. Вспомни весь наш предыдущий опыт, о чем это говорит?
— Да, может, и ни о чем. Это ж джунгли, тут под каждым кустом может по животному сидеть, которые в общий зачет пошли.
— Хотелось бы мне, чтобы это было именно так. Короче, ордер меняется. Строимся клином. Я в центр, щитоносцы по краям, алебардщики за ними. Дима, Клеймор, Нагината, следите за тылами. Настя, Маша — в центр, будьте готовы стрелять. Болтов у вас поровну ведь? — девчонки кивнули мне, — Отлично. Все, заходим. И не стесняйтесь рубить вообще нахрен все, что видите перед собой. Просто на всякий случай.
И я подал пример, тут же начав прорубаться через заросли, прокладывая себе и остальным дорогу. Слева и справа от меня заработали мечами остальные щитоносцы. Алебарды втянулись внутрь строя — иначе бы они постоянно цеплялись за все свисающее с деревьев. Мы прошли, наверное, всего метров пятьдесят, постоянно размыкаясь и обходя стволы деревьев, чтобы сомкнуться вновь, когда тень передо мной метнулась вперед, в мою сторону и со звоном ударила в щит. Я рубанул ее в ответ, но та ловка ускользнула. Я поддал энергии в глаза, рассматривая нового знакомого.
— Ну, вот и местные жители! Ребята, как я учил, включаем ночное зрение. И не стесняйтесь — на людей они не сильно похожи. Да и чрезмерным дружелюбием не страдают. — громко сказал я для всего строя, рассматривая пригнувшегося к земле прямоходящего ящера с двумя кинжалами.
Глава 4Welcome to the jungle
— Саня, они на деревьях!
— Чертовы ящеры!
«Дах! Дах! Дах! Дах! Дах!»
— Где напалм?
— Эти проклятые джунгли плохо горят!
— Значит, нужно больше напалма!
— Нам нужно эвакуироваться!
— А-а-а! Я ног не чувствую!
— А у тебя их нет!
— Отходим! — заключил я, — И возьмите ноги Лëни, что ли…
Нам напихали. То, что мы никого не потеряли, заслуга высокоуровневых бойцов, которых у нас всего пятеро. Мы успевали среагировать на высунувшегося из кустов ящера до того, как он успел ударить и этим спасали своих парней. Но не всегда — пример Лëни тому подтверждение. Какой-то хитрый ящер вылез из под земли позади него и рубанул кривым ятаганом, срезая ему ноги в районе щиколоток.
— Еще совсем малюсенькие ножки, еще совсем не ходит по дорожке…
— А ну, дай сюда! — рявкнул на Диму Егор, отбирая у него ноги Лëни, — Хоть бы обувь с них снял или бахиллы надел…
— Ой, а я тоже бахиллы не одел! — притворно испугался Дима.
— Ну те же ногами на операционный стол не лезешь?
И они весело заржали. Не знаю, был ли таким Егор до всего этого, но вот Дима не был точно. «Да, апокалипсис меняет людей… » — подумал и поскреб топором щеку. На землю посыпалась щетина.
— Ладно, вы тут работайте, возвращайте его в строй, а то у нас пенсии по инвалидности не положено. Пришлось бы ему бегать на руках, — сказал я и пошел в сторону ворот.
Уселся прямо на землю перед проходом на другой осколок и начал крепко думать. С этими гребаными ящерами надо было что-то делать. Очевидно, они знают эти джунгли, как свои четыре пальца. Вроде их у них было меньше, чем у нас… И это мы прошли буквально пятьдесят метров вглубь джунглей. А если бы они запустили нас глубже и только потом напали? Через двести-триста метров? Мы бы потеряли минимум четверть своих, выбираясь назад.