Когда нефть стала переливаться через устье скважины, шум ее разнесся по всему Союзу. Газеты ежедневно печатали телеграммы о поведении нефтяного столба, о результатах анализов, о новом десятке тонн нефти. Целая роща буровых вышек с американской быстротой выросла на месте захудалой деревеньки Чусовские Городки.
Но разведка затянулась. Потребовалось бурение на невиданные еще в СССР глубины: — полтора-два километра. Шум постепенно утих. Из Городков разъехались журналисты и туристы. Только терпеливые геологи продолжали сидеть там и изучать столбики пород, высверленных алмазной коронкой бурового станка.
В это время уральский геолог Ф. И. Кандыкин опубликовал свои наблюдения над выходами нефти в Башкирии, близ города Стерлитамака, у деревень Ишимбаевой и Н. Буранчиной.
Здесь уже давно были известны такие явления. Со дна реки Белой поднимались пузыри, они лопались и расплывались по воде круглыми радужными пленками. Башкиры доставали со дна ил, насыщенный «горным маслом» и сильно пахучий. Тот же запах нефти замечался и в горных породах окрестностей, а галечник по берегу местами был сцементирован черной смолой в плотные пласты.
В начале XX века один мензелинский купец занялся здесь разведками на нефть. Он бурил по берегу неглубокие скважины, но нефть не давалась. И запах есть, и пленки на воде, но нет главного — фонтанов нефти. Купец стал просить помощи у правительства: не могут ли прислать ученого геолога, чтобы направить его разведки?
Приехал геолог из Геологического комитета, важный чин, действительный статский советник. Геолог посмотрел на скважины и сказал, что разведки за счет правительства производиться не будут.
— Почему же?
— Лет сорок назад здесь была уже казенная разведка. То-есть, не совсем здесь, верстах в десяти. Не на нефть, правда, а на каменный уголь. Ну и в отчете тогда ничего о нефти не было сказано. Значит, нет смысла снова тратить казенные деньги.
И уехал действительный статский советник. А купец побился еще и бросил разведку.
Потом арендовал эти земли у башкир один полковник — тоже для поисков нефти. Полковник и бурил и даже шахту двенадцатиметровую пробил, но кроме сгустков нефти и пропитанных нефтяной смолой песков ничего не нашел.
Геологи тогда же сказали, что бурить надо глубоко, что нефть проникает из глубоко лежащих пород, вероятно, из губчатых известняков. Они отмечали и громадное промышленное значение нефти в этих местах — на берегу судоходной реки Белой, почти в центре горнозаводского Урала. Площадь нефтеносных земель определялась в пятьдесят квадратных километров.
Однако правительство не отпустило средств на глубокое бурение. Предприниматели не хотели вкладывать средства.
Одно дело — хищничать, другое дело, — вкладывать средства с риском не получить их обратно.
В Америке, разведывая нефть, закладывали скважины даже там, где никаких признаков нефти почти нет.
Такая скважина называется «дикой кошкой». Американцы считали, что одна удачная скважина окупит расходы на десятки «диких кошек». Так оно и получалось.
Только советское правительство начало глубокое бурение в Ишимбаево. В 1929 году наши разведочные учреждения выслали вперед отряды геофизиков.
Геофизики испробовали здесь все свое вооружение. Ходили с электроприборами, с магнитными аппаратами, устанавливали тяжелые станки с медленными маятниками, взрывали динамит в разных точках и записывали, как передается сотрясение по подземным пластам. Так они изучили тектонику, то-есть геологическое строение района. И только когда убедились, что антиклинальные складки (хотя и очень пологие) осадочных пород здесь есть, назначили первые четыре точки для глубокого бурения.
Бурение шло медленно. Надо знать здешние условия: трудно и на земле и под землей. Породы такие твердые, что буровой инструмент то и дело ломается. Это не бакинские мягкие глины, к которым привыкли нефтяники. А на земле — зимой бураны с ветром твердым, как стена, весной — разлив рек, который отрезает Ишимбаево от всего мира на полтора — два месяца. Железная дорога в ста двадцати километрах и сюда ветку не проведут, пока не покажется настоящая нефть. Паровые котлы для буровых станков пришлось везти конным обозом. Автомобили в здешних снегах тонут. Всякую мелочь для работы разыскивали с громадными трудами.
Трудящиеся Стерлитамака и башкирское советское правительство верили в нефть, заразились энтузиазмом геологов и помогали каждый раз, когда работам грозила остановка. Испортился насос — достали насос с какой-то мельницы. Нужен сверлильный станок — не пожалели отдать с городской электростанции.
Прошел год. Скважины опустились ниже трехсот метров, а нефти не видать. Но геологи упорно продолжали бурение на всех четырех скважинах.
В мае 1932 года все газеты Союза напечатали жирным как нефть шрифтом:
«Стерлитамак, 21. Уже семь дней скважина № 703 беспрерывно выбрасывает фонтаны газа. Скважина № 702 на глубине пятисот семидесяти метров вступила в нефтеносные каменноугольные известняки и выбросила свыше пятидесяти тонн чистой нефти».
На этот раз никакой случайности не было: нефть была предсказана геологами.
На Чусовой тоже успешно развивается добыча нефти. Промышленное значение и чусовской и стерлитамакской нефти неоспоримо. Нефть уже горит и работает в двигателях Урало-Кузнецкого комбината.
Однако этими двумя пунктами поиски и разведка уральской нефти не должны ограничиться.
Геофизики нащупывают подземные антиклинали в области северной реки Печоры, где издавна находили нефть местные жители. Признаки нефти встречены в разведочных скважинах Чердынского края и Кизеловского района. Через Чусовские Городки и Ишимбаево нефтеносная полоса, по геологическим данным, тянется до города Актюбинска в Казакстане.
Как бы подтверждая предсказания геологов, нефть показалась в 1934 году в новом месте. И опять, как чусовская, случайно.
На Каме, недалеко от Перми, строится бумажная фабрика. На строительной площадке бурили скважину, искали воду. А показалась нефть. Тогда заложили четырнадцать скважин, бурили восемь месяцев — и ни одна не оказалась пустой. Каждая скважина дала нефть. Новые сто квадратных километров нефтеносной площади, новые миллионы тонн уральской нефти.
Академик Губкин считает возможным искать нефть и на восточном склоне Урала — в породах другого, более молодого возраста. Там тоже было когда-то море, и в его заливах могли отложиться материалы органического происхождения. Из них могли, путем перегонки, образоваться бассейны жидкой нефти, которая могла сохраниться до нашего времени. Как видите, предсказать находку нефти здесь еще трудно но поискать ее стоит.
На XVII съезде партии тов. Сталин дал директиву: «Взяться серьезно за организацию нефтяной базы в районе западных и южных склонов Уральского хребта».
Это указание успешно проводится в жизнь.