«Непрестанно стучи в пречистые двери Материнского милосердия и человеколюбия. Стучи, стучи в них непрестанными ударами слов Её акафиста и прочих посвящённых Ей похвальных гимнов. Произнося эти священные слова, смешивай с ними свои благословенные просьбы. Если ты будешь поступать так, то найдёшь защиту и покров не только в сей временной жизни, но и в час кончины».
«О, если бы было возможно тебе увидеть неувядаемые венцы блаженных на Небесах, увидеть, в какую власть вознесены презренные в сей жизни и те, кого считали недостойными и самой жизни! Если бы ты увидел их славу, то захотел бы смириться до дна ада и с готовностью предпочёл бы лучше слушаться всех, чем приказывать хотя бы одному. Тогда ты не возжелал бы уже радоваться в сей жизни, но скорее захотел бы радоваться в скорбях, и как величайшее приобретение захотел бы стяжать благо считаться ничтожеством среди людей».
«Твой брат чем-то задел тебя или чего-то тебя лишил? С кротостью терпи, чтобы явиться учеником Христовым, найти покой своей душе и доставить пользу обидевшему тебя брату. Если же вступишь с ним в распрю, то верно знай, что ты берёшь нож, который враг положил между вами, и вонзаешь его прямо себе в сердце и очень радуешь своего врага. Ведь сердце человека гневливого – престол диавола, а сердце человека кроткого – престол Божий».
«Кто сознательно терпит всякое резкое и обидное слово, при этом не дав повода проступком или словом, тот возлагает на свою голову терновый венец и может считаться блаженным. Ему предстоит увенчаться нетленным венцом в страшный день Суда».
«Знай, что прощать прегрешения тех, кто виноват перед тобой, есть одно из величайших деяний добродетели – и тишина сиянием будет отовсюду окружать твой ум».
Некогда старец Андрей увидел усопшего старца Иоанникия и спросил его, как он поживает.
– Всё у меня хорошо, старче Андрее, – ответил тот. – Здесь, в раю, я держу большую свечу. Мимо проходит Пресвятая Богородица – я вижу Её и радуюсь.
– А наш старец, батюшка Афанасий? Где он?
– Он выше, с великими.
Старец Афанасий, брат по плоти старца Иосифа Исихаста, не особо оказывал послушания своему старцу. Однажды в иконостасе он увидел вместо иконы Христа изображение своего старца. Он недоумевал, кто поместил фотографию старца на место Христа. Тогда он услышал голос: «Сейчас он находится на месте Христа, его слушайся».
Однажды старец Афанасий вместе с другими братиями трудился на сборе урожая. Жарко светило августовское солнце, и отцы, трудясь, иногда позволяли себе отщипнуть винограда. Отец Афанасий не ел вместе со всеми. Тогда старец Сименон Кавсокаливит спросил:
– Может, и ты съешь немного винограда?
– Старче Симеоне, хранить устав в своей келии – это легко. Но намного ценнее сохранять его и вне келии.
В келии святых Апостолов на Капсале был один добродетельный монах – старец Афанасий. В миру он был коммунистом и не хотел жить в Греции. Выезжая за границу в расстроенных чувствах, в порту он вдруг увидел себя в монашеской рясе и с бородой. Он не придал этому значения, однако пришло время, и он стал монахом в келии святых Апостолов.
Однажды на Капсале начался пожар, и старец Афанасий, взяв святые мощи, плача, вышел из своей келии и пошёл в сторону пожара. Огонь приблизился, но вдруг погас сам. Когда старец рассказывал об этом, он плакал. Отец Афанасий был очень уважаемым монахом и скончался в своей келии.
В
Старец Варлаам, насельник монастыря Симонопетра, был большим подвижником. Он стяжал непрестанную сердечную молитву и видел нетварный Свет.
Насельник скита святого Василия старец Варнава родился в 1914 году в селении Мадито. Он принял постриг в скиту святого Василия и подвизался с самоотречением. Старец достиг высокой меры духовного устроения, как свидетельствуют отцы, слышавшие о нём от прежних старцев. Отец Варнава возжелал более высокой, исихастской жизни и поэтому отправился во Святую Землю. Он жил в Иорданской пустыне, Хозевитской лавре и других местах Палестины, но не нашёл там вожделенного безмолвия, потому что его беспокоили жители тех мест. В конце концов он стал монахом в лавре святого Саввы Освященного, где жил безмолвнически и подвижнически. В своей келии он ничего не имел, кроме кувшина с водой, необходимой одежды и циновки на полу. Он совершал всенощные бдения и вёл брань против демонов, кричал по ночам, и его крики слышали отцы, которые жили по соседству. Многие недоумевали и вопрошали себя: старец Варнава – добродетельный или прельщённый монах? Эти братия рассказали о том, что происходит, Иерусалимскому Патриарху, и тот, посетив лавру святого Саввы, пригласил к себе старца Варнаву и стал расспрашивать его, как он живёт, как подвизается и каковы его мудрования. Патриарх увидел, что отец Варнава – духовно очень преуспевший монах, и после этой встречи сказал отцам, чтобы они не беспокоились и дали ему возможность жить, как он хочет, поскольку его молитвой стоит мир.
Старец Василий был антипросопом монастыря Каракал. Когда на собраниях Кинота[23] обсуждали серьёзные темы, которые приводили к разногласиям и спорам, старец Василий после заседания становился в дверях и клал земные поклоны каждому из выходящих антипросопов со словами: «Отцы, благословите. Для чего мы пришли сюда? Для того, чтобы ругаться?» При этом слёзы бежали по щекам старца.
Старец Виссарион Дионисиатский родился в 1935 году. Когда ему было 11 лет, его отец умер. Ребёнком отец Виссарион увидел, как небеса отверзлись, и там было много-много разноцветных огней. Также, когда он был очень маленьким, его чуть не убила лошадь, но он призвал имя святого великомученика Димитрия и спасся.
В 1953 году отец Виссарион пришёл на Святую Гору и стал послушником в монастыре Дионисиат. После восьми месяцев испытания он стал рясофорным монахом в возрасте 18–19 лет. Когда он был послушником, его отправили на метох Моноксилит, чтобы он научился поварскому искусству. Там отец Виссарион носил воду из колодца, который находился в горах выше метоха. Эта вода предназначалась для питья и для мытья посуды, но некоторые монахи использовали её, чтобы стирать свою одежду. По всей видимости, отец Виссарион с радостью угождал своеволию отцов и носил им воду, сколько они хотели, так что старец Гавриил, игумен Дионисиата, ему сказал:
– Ты так скоро начнёшь им и носки стирать.
– Ничего страшного, мне это несложно, – ответил отец Виссарион.
Некоторые из послушников, которые пришли вместе с ним на метох, вернулись назад, потому что не смогли жить в той обстановке.
Когда отец Виссарион был молодым монахом, он приобрёл благодать умной молитвы, которая была дана ему Богом без его особенных усилий. Скорее всего, эта благодать была дана ему за его послушание. Старец велел ему творить молитву Иисусову, он творил её и стяжал умную молитву, которая не переставала, даже когда он спал. Однако в какой-то момент старец Лазарь посоветовал ему молиться, соединяя молитву с дыханием, и отец Виссарион стал делать так, после чего потерял непрестанную молитву.
Проведя на метохе Моноксилит пять лет, отец Виссарион захотел вернуться в монастырь, но старец Гавриил не соглашался его отпускать. Тогда, имея помыслы уйти в другой монастырь, отец Виссарион посетил несколько обителей, присматриваясь, где бы можно было остаться. Он пошёл в Каракал, Ксенофонт и Эсфигмен (в последнем монастыре прозорливый игумен отец Афанасий посоветовал ему никуда не уходить с метоха). Но в какой бы монастырь отец Виссарион ни приходил, с ним случалось следующее: он не мог приблизиться к иконе Честного Предтечи. Что-то мешало ему подойти и поклониться святому. Так он понял, что нет воли Господа и Честного Предтечи на уход из Дионисиата,[24] и вернулся обратно на метох.
Отец Виссарион рассказывал: «На метохе Моноксилит был один старец, который по своей природе отличался жёсткостью; он изнурительно трудился целыми днями напролёт, и потому никто не мог нести послушание рядом с ним. Я, поскольку любил и умел работать, не испытывал затруднений и остался его послушником. Однажды я увидел, что посреди недели и у нас, и у рабочих почти закончился хлеб, и я сказал об этом старцу. Старец ответил, что мы будем печь хлеб в воскресенье; я, хотя внутренне с ним и не соглашался, ответил: „Да будет благословенно“. Пришло воскресенье. Я приготовил муку, закваску и всё необходимое, мы начали вдвоём месить хлеб. Тогда случилась следующая странная вещь: мы увидели в тесте сгусток крови, хотя никто из нас не порезал руку. Мы достали и выбросили этот сгусток, но в конце концов хлеб получился несъедобным. Тогда я сказал старцу, что Бог показал нам этот знак, потому что мы нарушили воскресный день».
Подобное случилось и в другой день, когда была память святителя Иоанна Златоуста. Мнение отцов разделилось по поводу того, следует ли работать в этот день, или нет. Настояли те, кто хотел работать. Однако в результате ничего не получилось, потому что сначала сломался масличный пресс, а потом руль у трактора.
У старца Виссариона был маленький образок – копия иконы Пресвятой Богородицы Акафистной. Этот маленький образок однажды источил миро. Старец Виссарион собрал это миро ваткой и носил с собой как благословение.
Когда отец Виссарион был молодым монахом, он прочитал у отцов, что монахи не должны иметь связи со своими родными, а уж тем более помогать им деньгами, потому что, давая родным деньги, монах им вредит. И вот, когда братья отца Виссариона приехали на Святую Гору, чтобы с ним повидаться, он скрывался от них, так что они устали его ловить, отчаялись и больше к нему не приезжали.