– …он не целится. Он просто… смотрит. – проговорил “Терн-два” так тихо, будто надеялся, что его не услышат даже внутри шлема.
– Командный, командный, это “Терн-один”! – Нервно взвизгнул пилот. – Прекратить операцию! Срочный отзыв! Это не контрабандист! Это… это что-то… Возможно даже из Флота Теней, мать его! Повторяю – экстренное отступление!
Сигналы паники пошли к основному крейсеру. Но даже пока офицеры в рубке пытались понять, что происходит, этого крупный корабль, больше похожий на тяжёлый линкор, молча прошёл сквозь формацию, не меняя курса, даже не снижая скорости. Ни один истребитель не осмелился нажать пуск. Ни одна ракета не взмыла со стартовых направляющих. И лишь спустя минуту – одну, ужасную минуту полной тишины и дрожащих рук, – голос “Терн-два” выдавил
– Кажется я… я обделался.
– Не ты один… – Тут же в тон ему глухо отозвался “Терн-один”.
Впереди, безмолвно, этот огромный, по сравнению с кораблями пограничной службы Республики, корабль медленно скользил дальше в глубину системы – как живой клинок, разрезающий даже саму ткань мироздания. И никому из экипажей даже в голову не пришло перехватить его курс или потребовать документы.
В это время тяжёлый крейсер четвёртого поколения "Кхар-Руван", флагман патрульной группы 17/9 сектора НД-Δ, дрейфовал вдоль орбиты газового гиганта. Рядом двигались два лёгких крейсера поддержки – "Рек'Таа" и "Нал-Иссу", а чуть позади, в призматической тени – носитель "Вечный Долг", пустой, кроме пары десятков истребителей и рутинных запасов.
На мостике "Кхар-Рувана" царило привычное напряжение: патруль, как ни крути, дело формальное, но недооценивать Фронтир могло стать просто невероятной глупостью. Офицер, что контролировал системы наблюдения и сканирования, с длинными вертикальными зрачками и едва заметной пульсацией скул, что было признаком лёгкой боевой мутации, склонился над голограммой, вмороженной в боевой стол.
– Командир, у нас из гиперпространства вышел объект.
– Где? – Тут же отозвался капитан Кхарусс, глухо, не отрывая взгляда от технического отчёта, где снова обнаружили какие-то неисправности.
– Сектор B-гамма. Только что вышел из гипера. Очень чисто… нет следов теплового волочения, импульсный след почти ноль.
Капитан приподнял голову.
– Корабль?
– Да, но… Странный. Не зарегистрирован. Профиль на первый взгляд напоминает "Ксав-812", возможно, сверхтяжёлый линкор класса "Наследник"… Но я не уверен.
– Поставь на главный.
И практически тут же перед ним возникла проекция над тактической панелью. В ней можно было бы разглядеть тот самый корабль. Его клиновидный корпус. Покрытие, гасившее свет и тепловое излучение до невозможного минимума. Чёрная броня без единого знака. Без маркировок. Без щитовых регистраций. Лишь бледный отблеск звёзд по плоскостям обшивки. Тишина. И присутствие – давящее.
– Расстояние до цели. – Тут же посыпались команды.
– Шестьсот шестьдесят стандартных. Дрейфует.
– Пусть "Рек'Таа" запрашивает с данных щитового сканера. Посмотрим, что за зверь.
– Есть!
Молчание повисло. А затем:
– Капитан…
– Что?
Растерянный офицер даже не смотрел в глаза своего командира. Его пальцы подрагивали, даже когда он пытался говорить ровно:
– Щит… не считывается. У нас нет данных. Ни сигнатурной ряби, ни отражения плазменного купола. Либо он выключен… либо что-то другое.
Услышав подобное, Кхарусс нахмурился.
– Просканируйте его корпус. Пусть датчики-ультрасвет пройдут по слоям.
– Господин капитан… Наши сканеры не могут пробить его броню. Она не отражает, но и не поглощает. Она просто… не даёт пройти их излучению. Ни один сигнал не возвращается. Мы будто смотрим в Чёрную дыру.
Наступила пауза.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнёс капитан, – что эта штука чернее самого космоса?
– Да, сэр. Даже у крейсеров класса "Часовой" есть отражение на пассивном лунном диапазоне. У этого – ничего. Кажется, что он… Поглощает даже саму идею света.
Капитан вскочил с командного кресла.
– Попробуйте, вызвать на связь. Пусть это будет формальный досмотр. Только пусть истребители оттянуться к носителю. Держать дистанцию. Не подходить ближе двухсот единиц. Иначе мы получим проблемы.
Офицер связи отработал команду, и в эфир ушёл стандартный протокол:
– Неопознанный корабль, вы вошли в систему, контролируемую Республикой Нубар. Согласно кодификатору пограничной зоны, вы обязаны предоставить маршрутный лист, грузовой манифест и активировать транскодер. Повторяем: это официальный досмотр.
Прошла минута… Две… Ответа не было.
– Повторить.
Ещё минута.
– Командир, – голос с истребителя "Терн-два", – цель не реагирует. Но она медленно разворачивается. Нос корабля теперь точно указывает на "Кхар-Руван". Мы засекли вибрацию в ВЧ-диапазоне… он как будто анализирует нас. По частоте резонанса – будто смотрит прямо сквозь броню. Я не шучу.
На мостике стало тихо. Не звенящая тишина страха, а плотная, гнетущая. Кто-то прошептал:
– А если он и не должен был быть видимым? А если он хотел, чтобы мы его увидели?
Словно в ответ на его слова тут же раздался короткий писк с консоли связи. И даже казалось, что этот сигнал шёл не с корабля. А с пустоты окружающего пространства. С самой Тьмы. Один раз. Второй. Третий. И исчез.
Слегка встряхнувшись, капитан отдал приказ с хрипом в горле:
– Все корабли – на низкой готовности. Без враждебных манёвров. Не провоцировать. Не пытаться заглянуть глубже. Пусть уходит.
– Мы… не будем досматривать?
– Если мы его досмотрим, – прошипел Кхарусс, – от нас ничего не останется.
Он уселся, сцепив руки. Глаза вглядывались в экран, где медленно, скользя, этот огромный корабль проходил через систему – и уходил, как будто сам выбирал, кого замечать. А на борту тяжёлого крейсера “Кхар-Руван” атмосфера была натянута до предела. На всех частотах стояла гробовая тишина. Неопознанный корабль – угрожающе клиновидный, чужой даже своим молчанием – завис на периферии системы, словно наблюдая.
И тут… Он ответил. Панель связи словно вздрогнула. Ведь это был не привычный протокол, не стандартное соединение, а полноценный голос, выведенный сразу в основной канал – чистый, отчётливый, немного искажённый акцентом, которому в базах классификаций не нашлось даже категории.
– Говорит капитан Серг, командир корабля “Клинок Пустоты”.
На основном экране вспыхнуло изображение мостика – просторное помещение, залитое мягким синеватым светом. Стены выглядели немного странно. Словно были изготовлены из тёмного металла с резными структурами, явно органического происхождения. На переднем плане стоял… Человек? Не такой уж и высокий, одетый в гладкий доспех цвета воронёной стали с тонкими линиями, пульсирующими мягким светом. Лицо спокойно, даже вежливо, взгляд прямой и внимательный.
– Мой визит – торговый. Я прибыл с Фронтира и намерен войти в один из торговых хабов Республики Нубар для последующих переговоров и торговли. Кроме того, я доставил к вам гражданина Республики, которого освободил из рабства на территории Фронтира. Он был похищен пиратами, по наводке одного из его торговых партнёров.
Слева от капитана в поле обзора вошёл представитель коренного народа Нубар – рослый, мускулистый, с красноватой кожей, короткими чёрными космами и вертикальными зрачками. На нём был явно дорогой комбинезон с геральдическим знаком – полумесяц, пересечённый тремя косыми линиями.
– Меня зовут Хал Бреэн, – заговорил он, сложив ладони в традиционном приветствии. – Я – представитель Дома Бреэн. Благодарю вас за получение сигнала. Этот человек действительно спас меня из рабства. Я готов подтвердить свою личность и признать его право на временный иммунитет в качестве спасителя гражданина.
Мостик «Кхар-Рувана» застыл. Капитан Кхарусс смотрел на это видео, практически не мигая. А на экране вновь появился тот самый Серг.
– Я не возражаю против досмотра, согласно пограничному протоколу. Однако, прошу учесть, что структура моего корабля – уникальна. Наружная броня не допускает сенсорного сканирования. Это не акт враждебности, а просто техническая особенность. Мы можем открыть шлюзы под контролем, если требуется физический досмотр. В вашем присутствии. Но, я всё же надеюсь, что ваши офицеры поймут и наши опасения? Мы слишком долго были на территории Фронтира и Неизведанных Регионов. Поэтому вашу группу будут сопровождать члены нашего экипажа. Так сказать, во избежание проблем или сложностей, что могут возникнуть в случае простейшего недопонимания.
После чего он слегка наклонил голову:
– Просто я предпочёл бы, конечно, избежать излишнего напряжения. Я здесь не для конфликтов.
После окончания этого сигнала, на мостике “Кхар-Рувана” в течение нескольких долгих секунд никто не произнёс ни слова. Информация об имени Хала Бреэна уже передавалась в базу данных, и дежурный аналитик из подсектора Тет-Альфа подтвердил: Да. Это подлинный представитель Дома Хал Бреэн. Один из старших операторов внешней торговли. Исчез три года назад. И даже, с подачи одного из родственников, считался мёртвым.
Увидев эту информацию, командир Кхарусс немного нервно сглотнул, и снова вызвал этот странный корабль.
– “Клинок Пустоты”, вы… имеете право на временный проход в пределах сектора. Отправляем координаты ближайшей опорной станции и дадим коридор.
Он вдохнул, но не выдержал:
– Разрешите спросить… Когда и где был построен ваш корабль?
На что этот самый Серг ответил ему с лёгкой полуулыбкой:
– Вы не поверите, даже если я расскажу. Но уверяю вас, это не угроза. Просто инструмент.
Перед завершением сеанса Хал Бреэн добавил:
– И, пожалуйста, передайте в штаб-квартиру моего Дома, что я жив. Я хочу вернуть себе статус и вернуться с тем, кто меня спас. Мы не ищем проблем. Но готовы купить всё, что вам покажется подозрительным – даже их мнение.
Сеанс снова прервался. Мостик “Кхар-Рувана” остался в тишине. Потом кто-то сзади произнёс: