— Вот здорово! — обрадовался я. — И мне туда надо!
Керн снова поймал подталкивающий к расспросам взгляд. Может она его под столом пинает. Проверять не стал.
— А зачем? У тебя же нет товара? — он перевёл взгляд на мою котомку.
— Как нет? — я состроил удивлённое лицо и выложил ритуальный кинжал в ножнах. — Вот!
Марфа чуть ли не носом уперлась в ножны. Керн тоже подался вперед.
— Какая интересная роспись, — протянул Керн, а я почувствовал, как Марфа под столом всё-таки пнула бедолагу ногой.
Зато я понял, что раньше клинок они не видели.
— Да, — с гордостью похвастался я, — это магическая вещь! А где мне еще дадут за него лучшую цену, как не в Ярмарочном городе?
Марфа разочаровано отползла к печке. И бросила мужику, чтобы тот собирал телегу. Завтра рано утром выезжать, чтобы добраться до города Артефакторов засветло. Я обрадовался, такая замечательная остановка у специалистов по артефактам. У меня к ним много вопросов накопилось.
Соседи прознали про скорый отъезд семьи Марфы в торговый город и понесли свои шкуры на продажу. В результате Керн сидел и составлял список, кто, сколько и чего, а Марфа ворчала, торгуясь за долю с продажи, за перевозку и беспокойство. Заскучав, я вышел во двор.
В огороде обнаружился Алый, грызущий морковку.
— Баня готова. Пойдёшь?
— Конечно! А квас холодный есть? — я вернулся в избу за котомкой и с предвкушением отправился в баню. У меня еще вяленое мясо осталось.
Парная мне не понравилась. Раскалённые капли воды в воздухе воспринимались мною враждебно. Я сидел нахохлившейся вороной и раздражённо вздыхал. Как было бы лучше, если бы воздух был сухой, а не влажный.
Неожиданно жар усилился, доски стали подсыхать и дышать стало легче. Тело наконец расслабилось, и я растёкся по лавке вялой тушкой.
В приятную дремоту ворвался холодный воздух и стук двери. Лениво приоткрыв один глаз, я увидел стоявшего в одном полотенце Милку. У него на шее болтался похожий кругляш. Бровь медленно поползла вверх.
— Ээх! — дед передёрнул плечами. — Ну и жару ты нагнал! Уууф! Лепота!
И он растянулся на соседней лавке. Отвечать не хотелось, просто лежать и улыбаться. Долго старик не провалялся, вскочил, и распахнул дверь гад, напуская холодный воздух.
— На выход! — оптимистично скомандовал он. Двигаться не хотелось и я его проигнорировал.
Милка схватил меня за подмышки и потащил в предбанник, сильный дедок, а так и не скажешь. Он положил меня на лавку и дверь на улицу открыл, гад. Я лежал, закрыв глаза и остывал. Хоть бы полотенце бросил, старый хрыч.
Слышал, как кто-то ходил, чем-то стучал. Потом резко пахнуло мясом, и в животе заурчало. Я сел. В центре небольшого помещения стоял щедро заставленный стол. Суп, мясо, зелень, хлеб, сыр, глаза уже начали пожирать вкусности. Я быстро нашёл котомку и оделся в чистое. Дед сидел в длинной красной сорочке и чёрных портках. А почему я покупал себе одежду попроще? Золото же было.
Усевшись за стол, я принялся за еду. Давно не ел нормально, а тут было столько вкусных блюд. И не сказать, что Милка ради меня старался. Он всегда так питается, понял я. Нас обслуживали две служанки, которые смотрели на Милка с неподдельным обожанием. Обе с выступающими животами. Вот ведь дед, молодец, восхитился я. Мелкий, неказистый, а девахи от него без ума.
— Что будет с деревней? — спросил я, намекая на лесной пожар.
— Мы поможем лесу, — как-то странно высказался дед, предоставляя мне возможность углубиться в расспросы. Но я предусмотрительно промолчал. Этот хитрый Милка везде вплетает двойное дно, ну его.
После сытной трапезы дед отвёл меня за дом и усадил на скамейку, сам сел напротив и достал трубку. Не хочет, чтобы я общался с деревенскими, понял я и мысленно усмехнулся.
Я был ему интересен, а мне не жалко — рассказал ему о себе. Неправду, конечно. Увлеченно врал, как я жил у эльфов. Как играл ребёнком в прятки и потерялся. Как отец Ирадриила учил меня охоте, я болтал, не умолкая.
— Зачем тебе на Ярмарку? — вдруг перебил меня Милка.
Я протянул кинжал.
— Продать хочу.
Глава 4
Дед не спешил брать в руки протянутое оружие. Тоже ощущает, исходящую от него угрозу? Однако от меня не скрылось любопытство, с которым он рассматривал ножны и рукоять. Клинок он раньше не видел.
— Тебе никто не даст за него реальную цену, —наконец высказался Милка. — Предложи сначала хозяйке города Артефакторов, она оценит. А потом покажи в гномьем квартале Ярмарочного города. Выберешь лучшую цену.
Я встал и благодарно поклонился Милка. Дед оценил мой жест. Мы еще посидели, говорить было не о чем. Любой мой вопрос скажет обо мне больше, чем ответ на его вопрос. А он молчал. Беззаботно дымил и смотрел в небо.
Вечером опять появились мужики и принесли стол, быстро накрыли его и испарились. Как же он не хочет, чтоб я общался с деревенскими! А Марфу ему не жалко?
Отпустил он меня ближе к ночи, когда все соседи разошлись, а телега была собрана.
Марфа ткнула мне на лавку под печкой и процедила, что выезжаем на рассвете. К лавке ничего не прилагалось, достойное место. Я положил под голову плащ и накрылся своим одеялом. Пахло пирогом. Испекла-таки.
На рассвете меня растолкал Алый. Впихнул в руки кружку с квасом, приличный ломоть лепешки и велел поторапливаться.
— Батя уже запрягает, скоро выезжаем.
Я выпил квас и потянулся к мешку. Кто-то в нем рылся. Хотя почему кто-то? Марфа и рылась. Искала что-то конкретное? Или собирала обо мне информацию, как об убийце?
Я перебирал в памяти содержимое котомки. Ничего примечательного в ней нет, кроме карты. Но если не знать, что карта меняет масштаб, то это просто карта без надписей, считай с дефектом. Хотя у меня же артефакты эльфа лежат. Но вряд ли она в них разбирается, она же не маг. Это могут быть и мои артефакты. Я маг, почему бы и не носить с собой полезные в лесу артефакты.
И тут я понял, что есть доказательства моего вранья. Согласно моей красочной истории, Ирадиила разнесло на кусочки при взрыве, а у меня не только лежит его кругляш с цветочком, но без единой капли крови.
Выйдя из дома я лицезрел весёлого Алого, предвкушавшего приключения; степенного Керна, поправлявшего сбрую; и склонившийся к земле зад Марфы, красноречиво указывающий мне на моё место. Дорога обещала быть занимательной.
Деревенские сидели по домам, а противоположные лесу ворота были гостеприимно распахнуты. Мы молча выехали и двигались в тишине какое-то время. Лес горел. Полоса дыма расширилась и отдалилась.
Керн сидел на облучке. Марфа отдыхала на мягких шкурах. А вот у Алого были другие планы. Он пригласил меня на место рядом с собой в конце телеги. Подальше от матери. Мы сели лицом к удаляющейся деревне.
— Ярый, расскажи о магии, — с надежной в голосе попросил мальчик.
Ну и что ему сказать? Я ж ничего не помню. Пацан расценил моё молчание по-своему.
— Неее, ну что-то я знаю. Видел, как дед Милка разводит огонь. Он говорил, что огонь сам выбирает, кому служить, и только сильный духом может овладеть им.
Я почувствовал какую-то неправильность в прозвучавшем утверждении, и внутри меня что-то несогласно качнулось, как маятник, которого корёжит от несправедливых обвинениях в свой адрес.
— Что? — сразу вскинулся Алый.
— Огнём нельзя овладеть. Он свободен, — это виделось настолько правильным, что не могло быть иначе. — Его нельзя поработить, он даст сдачи. Ты пускаешь его в сердце, — я постучал кулаком по груди, — и сам становишься огнем. И чем больше ты с ним сроднишься душой, тем эффективнее сможешь обращаться. Это не мощь и сила, это понимание.
— Я не понимаю, — обиделся ребёнок.
Я спрыгнул с телеги и пошёл следом. Теперь мы смотрели друг на друга.
— Ты же охотник?
Алый кивнул.
— И на кого охотишься?
— На хряков в основном.
— Звучит опасно, — понятия не имею, кто такие хряки, но не говорить же об этом.
— Дааа, они резкие, — подтвердил мальчик. — Я готовлю для них ловчую яму и выставляю заборчиком колышки, чтобы они не прошли мимо.
— Вот! — я показательно поднял палец к небу. — Ты же не бежишь на хряка с вилами.
Алый прыснул от смеха.
— Конечно, я же не хочу, чтобы это была моя последняя охота.
Керн одобрительно хрюкнул.
— Вот! Хряк — это огонь. Ты не прёшься к нему напролом. Ты понимаешь, как с ним нужно обращаться, изучаешь, как он поведёт себя в той или иной ситуации. Ты же догадался расставлять колышки, чтобы хряк повернул в нужном тебе месте. И так же с огнем, его нужно изучать, чтобы понимать его суть.
— А какая у него суть? — выпустил Алый самонаводящийся вопрос.
— Твои варианты, — я развернул вопрос в его сторону.
— Разрушение, — он показал на горящий лес.
— Да? — я демонстративно поднял бровь. — А что будет, когда лес перестанет гореть?
— Нууу, там будет куча золы и обгоревших деревьев. Да ничего хорошего не будет, — уверенно закончил он. — Это общая беда, когда лес горит!
В последнем утверждении отчётливо проглядывался Милка убедительно толкающий речь поселянам. При этом в моем воображении дед стоял в красной рубахе, развивающейся на ветру, на балконе второго этажа замечательного дома и указывал рукой в сторону горящего леса.
— А попробуй посмотреть на это по-другому. На месте сгоревшего леса вырастит новый. Деревья все время пытаются распространить свои семена, но место в лесу уже занято, а тут появляется возможность зародить новую жизнь. Огонь созидает.
— Но сначала все передохнут, — буркнула Марфа, которая как бы спала.
Мальчик кивнул, соглашаясь с матерью, и требовательно посмотрел на меня.
— Жизнь не рождается на пустом месте, — пафосно изрёк я. — Чтобы выжить, нужно питаться. А чтобы поесть кашу, её сперва надо приготовить. Для этого разжечь огонь в печи. Но огонь не будет гореть сам по себе. Ему тоже нужна пища. Он съест дрова, которые ты ему скормишь. А дрова откуда? Ты убил дерево.